— Интересно, — заметил Векс, вставляя свежую обойму и делая пару шагов в сторону убегающих. — Он мог одновременно предугадать выстрелы двух нападающих. Не многие колдуны способны на такое.
— К счастью для нас, — ответил Дрейк, поднимая пистолет, дабы разделаться с пирокинетиком, который цеплялся за ближайшую стену. Его лицо посерело. Но до того, как Дрейк нажал на спусковой крючок, его прервали.
— Бросай свою сраную пушку, крысомордый, или я укорочу тебя по колено! — взревел новый голос, послышался чей-то бег.
Дрейк обернулся и увидел несколько выходящих на позицию человек в блестящей отполированной броне. Он улыбнулся.
— А еще говорят, что никогда рядом нет силовика, когда он нужен, — произнес он.
— Я сказал брось пушку! — заорал главный отряда Милосердных, загоняя патрон в казенник дробовика, он был явно не в настроении шутить.
— Думаю, нам надо подчиниться, — спокойно ответил Векс, роняя свой автопистолет на булыжники.
Дрейк кивнул, и последовал примеру.
— Есть некоторая ирония быть убитым силами правопорядка и закона, когда ты только что разделался с кучкой еретиков.
— А что насчет его? — спросил Дрейк, указывая на раненного пирокинетика. На сереющем лице псайкера появилось выражение свойственное людям, которым нечего терять.
— Тут я задаю вопросы!
Сержант Милосердных была достаточно близко, чтобы ткнуть дулом в грудь псайкера. Когда она заорала ему в лицо, крошечные каплю слюны разлетелись во все стороны. — Или просто стреляю первой!
— Госпожа, — рискнул один из ее отряда, боковым зрением взглянув на раненного пирокинетика, — тут что-то не так…
— Конечно не так! — рявкнула сержант Милосердных, ее раздражение моментально переключилось на подчиненных. — С убийствами всегда что-то не так!
— Я думаю, вы сочтете, что казнь колдунов и еретиков в любых интерпретациях соответствующих уставов не является убийством, — услужливо вставил Векс.
— Шестеренка, заткнись! — Сержант сверкнула глазами, ее лицо было обрамленное каштановыми завитками, непослушно торчавшими из нелепого архаичного шлема. — Вопросы закона, это мои вопросы, не твои!
— Э… госпожа…, - настаивал солдат, — тот мужик дымится…
— Да я сама сейчас могу зажечь лхо-папиросу взглядом! — ответила сержант, ее настроение внезапно переключилось с воинственного на вспыльчивое.
Она глянула на пирокинетика, и ее зрачки расширились от ужаса.
— Император защи…
Пирокинетик рванул сгустками сверхперегретого воздуха, обугленной плотью, все пошатнулись. Лицо Дрейка обожгло внезапным иссушающим жаром, что моментально вызвало в нем воспоминание о пожаре в лесу после падения шаттла. Они с Кирлоком кинулись расследовать крушение только чтобы завязнуть в более сложной битве, которая даже не снилась ему, будучи простым гвардейцем. Через мгновение температура воздуха вокруг них вернулась к относительной норме "Мизерикордии", только вонь горелой плоти и пятно на булыжниках мостовой напоминали ужасное чудо, которому они стали свидетелями.
— Что за хрень только что произошла? — потребовала ответа сержант Милосердных. Она начала поднимать свой дробовик, чтобы снова взять на прицел Дрейка.
— Что ты с ним сделал?
— Мы ничего не делали, — ответил Дрейк, — и нас здесь никогда не было.
Игнорируя нацеленное на него оружие, он потянулся во внутренний карман плаща и вытянул оттуда тонкий металлический диск, что вручил ему Хорст на Сеферис Секундус. На открытом свету, разливающемся с металлических небес, золотом светилась розетта, стилизованная буква 'I' в центре блестела подобно свежей капле крови. Маленький отряд Милосердных невольно отшатнулся, глядя друг на другу с нехорошими предчувствиями, когда они узнали знак Инквизиции.
— А значит, вам нечего докладывать, ясно?
— Ясно, инквизитор, — ответила сержант, опуская свое оружие, и внезапно превращаясь в образчик вежливости и сотрудничества.
Казалось, что слухи об их присутствии уже прошлись по всем рядам Милосердных, и никто особо не горел желанием разделить участь патруля, ставшего у них на пути. Она замешкалась:
— А что нам делать с телами?
Впервые с тех пор как Дрейк присоединился к Ангелам, он осознал всю силу, которой теперь обладал, даже в качестве самого низшего члена святого ордоса. А это затягивает, подумал он, сочтя эту мысль не особо приятной. Он не стал поправлять сержанта относительно его статуса в организации, он просто не стал комментировать этот вопрос.
— Эти двое убили друг друга, — ответил он, — возможно из-за денег, или из-за шлюхи. Я думаю ваше расследование найдет подходящую причину.
— Я бы рекомендовал как можно быстрее избавиться от трупов, — добавил Векс, — даже мертвый псайкер иногда может стать желанным убежищем для тварей из варпа.
— Мы выбросим их за борт, еще до того, как вы уйдете из Галереи, — с мрачным тоном ответила сержант.
Солдат, что пытался заговорить, пожал плечами.
— Хорошо, что этот решился на самоубийства, — добавил он.
— А может быть и нет, — произнес Векс, когда Ангелы удалились, дабы их не было слышно, — он возможно просто потерял контроль над своими проклятыми силами, когда пытался использовать их против нас.
— В любом случае, у нас больше нет с этим проблем, — ответил Дрейк, — хотя было бы неплохо сначала допросить его.
Строго посмотрев на техножреца, он добавил.
— Он мог для начала рассказать нам, на кой они шли за тобой.
— Чтобы забрать это, я полагаю, — ответил Векс, доставая из кармана робы щепку кости, и возвращая ее обратно под недоуменный взгляд Дрейка.
— Провидец видимо мог ощущать ее.
— Ох, — произнес Дрейк и с вновь возникшей настороженностью стал осматривать толпу вокруг. Хотя третий псайкер, казалось, растворился в лабиринте узких улочек так же быстро, как будто бы сам варп поглотил его.
Ни один из других прохожих не казался затронутым скверной Хаоса, или особо интересующимся парочкой пассажиров, что шла обратно к Гостинице Странников, тем не менее, он ощутил, что страстно жалеет о том, что не перезарядил "Скальпосниматель", пока был такой шанс.
— Будем надеется, что мы хорошенько его припугнули.
Хотя бы до того времени, пока Кейра не отследит его и не отправит на суд Императора.
— Ага, — согласился Векс, хотя, по выверенным словам, и бдительному поведению, было понятно, что он так же, как и Дрейк не верит в это.
Глава седьмая
"Урсус Иннаре", варп Дата и время не имеют значения.
Бандиты выступили, когда Кирлок стоял на часах, что было их первой ошибкой. После целой жизни в ожидании неприятных сюрпризов от диких животных в лесу, где он рубил деревья, и не менее диких обитателей Пальца, он мог предугадать ход их мыслей, как и их "незаметную" вылазки. Задолго до того, как они осознали, что их услышали.
— Элира, — он говорил тихо, подталкивая псайкершу ногой, притворяясь при этом, что он всего лишь закидывает еще топлива в костер.
Освещение люминаторов с потолка грузового трюма было как всегда прерывистым, все еще отбрасывало на заваленную рудой поверхность бесконечные тени. И он хотел сделать костер как можно ярче перед их нападением.
— К нам гости.
Поначалу, что было на руку нападающим, свет от костра притуплял ночное видение защитников и одновременно делал их видимыми снаружи, но как только бандиты кинутся в атаку, их на мгновение ослепит, когда зрачки будут подстраиваться под освещение, что даст шанс ему и Элире.
— Сколько? Где? — спросила Элира, мгновенно просыпаясь, ее голос был столь тих, что Кирлок напряг слух.
Ее рука медленно исчезла под одеялом, снимать предохранитель с лазпистолета, с которым она не расставалась даже во сне.
— Может человек шесть. Две группы, пытаются обойти нас с флангов. На десять и четыре часа, с места где я сижу.
Пока он говорил, снял с предохранителя свой дробовик, его рука обхватила приклад, незаметно, как он надеялся из-за положения тела.
— Большая часть у тебя на десять, — прошептала Зусен, удивив его.
Он думал, что мальцы спят.
— Я чувствую, как их гнев питает друг друга. С другой стороны эмоций меньше.
— Спасибо, — прошептал он в ответ, благодарный за дополнительную информацию, несмотря на источник, — а теперь пригни голову.
— Я не думала, что тебя это заботит, — ответила она, слабая попытка выказать неуместную веселость провалилась из-за дрожи в голосе, и, движимый внезапным состраданием, Кирлок успокаивающе пожал ее руку.
— Все будет хорошо, — сказал он ей, надеясь, что это окажется правдой, и она кивнула, что едва было видно в темноте.
