Когда все начали зевать, Куойл взял на руки Герри, успевшего задремать на ковре в гостиной. Саншайн схватила Уэйви за руку, потому что на улице был лед. Собака первой забралась в машину и успела посидеть на всех местах, пока они не уселись.
— Уэйви, а если выгладить рыбу, она может быть размером с коврик? — спросила Саншайн.
— Я думаю, что даже больше, — ответила Уэйви. — Если ее еще и развернуть.
Деннис вышел проводить их до машины. Когда Куойл захлопнул дверь за Уэйви, из машины посыпалась ржавая труха.
— Когда ты только избавишься от этого старого хлама? — Деннис выглядел угрюмо. Стоял, упершись руками в машину, пока она не двинулась с места. Смотрел в их сторону, пока не скрылись огни машины. Потом перешел через дорогу и огляделся. Не увидел ничего, кроме электронного мигания маяка. Море было плоским и ровным, как доска.
***
В спящем доме Куойл набрал горячую ванну. Он сел в горячую воду, зажал нос и погрузился в нее с головой. С чувством огромной благодарности. Судьба вполне могла поселить его в черном трейлере Натбима.
Выбравшись из ванны, он вытерся полотенцем, потом протер большое зеркало, занимавшее всю дверь ванной. Посмотрел на свое голое тело, от которого шел пар, растворявшийся в прохладном воздухе. Он увидел, что огромен. Бычья шея, тяжелая челюсть; мощные скулы и щеки покрыты отливающей медью щетиной. Желтоватые веснушки. Широкие плечи и сильные руки, покрытые шерстью, как у оборотня. Влажные волосы на груди, до выступающего живота. Объемные чресла, ярко-красного цвета от горячей воды, в обрамлении рыжих волос, как в гнезде. Ноги, похожие на стволы деревьев. Но при этом он не казался тучным. Скорее, мощным. Куойл понял, что достиг своего физического расцвета. Впереди был средний возраст, но Куойла он не пугал. Ему стало труднее помнить ошибки, которые он допустил. То ли оттого, что их накопилось так много, что их было невозможно все упомнить, то ли потому, что он их перерос.
Он натянул серую рубашку, в которой спал. У нее под мышками зияли дыры, и она сразу же прилипла к спине. И снова на него нахлынула волна радости. Без всякой причины.
***
Он проснулся от телефонного звонка. Спустился на кухню, споткнувшись о грязную рубашку, которую вечером бросил на пол. Это был Деннис.
— Я не хотел тебя будить, но подумал, что ты должен об этом знать. Десять минут назад звонила мама. Он все еще не вернулся. В море с четырех утра, должен был вернуться к обеду. Сейчас уже десять часов. Что-то случилось. Я позвонил спасателям, а сейчас еду к маме. У меня весь день было такое чувство, что что-то не так. Мы готовимся к худшему.
— Дай мне знать, как только что-нибудь станет известно. — Куойл дрожал в холодной кухне. На часах было десять минут одиннадцатого. Он не слышал шума моря.
Деннис позвонил снова в полночь. Сухой, безжизненный голос. Будто он тяжело и давно боролся, но проиграл.
— Они нашли лодку. И его тоже нашли. Он утонул. Сказали, что не смогли его реанимировать. — Куойл тут же увидел Джека: лежит неподвижно на столе в катере спасателей. Ни пульса, ни дыхания. — Похоже, он зацепился ногой за линь, когда сбрасывал ловушки для омаров. Сейчас его и лодку везут сюда. Позвонишь Билли? Я повезу мать на пристань. Она хочет его встретить.
***
Утром, без завтрака, трясущийся от семи чашек кофе, с больным сердцем и желудком, Куойл поехал на пристань, по дороге к Уэйви. Ялик Джека был привязан за оранжевым судном спасателей. Рядом стояли легковые машины и грузовички, и кучка людей, пришедших посмотреть на лодку утопленника.
Уэйви упала на него, как подкошенное деревце, намочив слезами его рубашку. Куойл оперся на раковину в ее маленькой кухне. Он сказал, что отвезет Герри и Банни в школу, чтобы не нарушать обычный распорядок дня. Саншайн побудет с Уэйви, которая, после короткого отдыха на плече Куойла, уже готовила школьные обеды. Они не должны сейчас беспокоить Бити.
Вокруг все замерло. Туман такой густоты, будто ты окунулся рукой в воду, покрыл все побережье. Острые как лезвие скалы защищали сушу от моря. Куойл вдохнул полной грудью. Холодный воздух обжег ноздри, и с ним пришло острое чувство вины: Джек был мертв, а он еще дышал.
***
Билли с бледным и осунувшимся лицом знал уже все в подробностях. Накануне побывал на причале, обнял плечи миссис Баггит, коснулся руки Денниса и сказал, что соболезнует их утрате. Видел, как Джека вносили в дом. Помог раздеть его и накрыть простыней. Видел отличительное родимое пятно под левым соском, которое издали выглядело как точка в надписи вокруг грудной клетки Джек.
Видел, как миссис Баггит и ее сестры с тазами воды и ножницами готовили Джека в последний путь. Брили щеки, стригли волосы и ногти. Уже была готова вышитая подушка, чтобы положить ему под голову. Ее достали из сундука, аккуратно завернутую в тряпицу. Его путешествие закончилось. Он проработал не один десяток лет при свете из северных окон.
Куойл и Бенни Фадж, облокотившись о свои столы, наблюдали за Билли, который, казалось, состоял из полупрозрачных рыбьих костей. Его слова обрушивались на них, как пригоршни гальки.
— Ялик нашли возле Чертова Камня. Джек в жизни никогда не ставил там ловушек на омаров. Никак не могу понять, что он там делал? Помните кота, которого он так любил? Он еще звал его Шкипером. Шкипер Том. Он в это время был на лодке. Подходит катер спасателей к ялику, светит на него прожектором, а там Шкипер Том, носится туда-сюда, задрав хвост, будто чует, что Джеку нужна помощь, но никак не может придумать, как ее оказать. Они сразу увидели Джека под водой. Линь спускался в воду, и он был там, вниз головой, сразу под лодкой. Веревка от камня-грузила обмоталась вокруг его лодыжки, и он выпал за борт. Не смог освободиться. Когда Джека вытащили, его ноги были сильно запутаны. Рука была зажата в кармане. Должно быть, он искал нож, чтобы обрезать линь и освободиться, но ножа там не было. Может, выронил, пока падал, или еще что-нибудь. Вот уж не знаю, не может быть, чтобы он держал нож просто в кармане. Вот когда я ходил в море, мой нож был привязан веревкой к поясу. Потому что если ты теряешь нож, когда висишь вниз головой в воде, как бедный Джек, то все. Считай, приплыл. — Он говорил хрипло, почти каркал.
Куойл представил, как одежда Джека плавает в воде — его бледное как шелк, как из лунного камня лицо и горло сияют сквозь толщу воды.
— Аминь, — сказал Бенни Фадж. — Много ловцов омаров пошло этой дорогой.
— Как миссис Баггит? Держится? — Куойлу представилась женщина, замершая от неизбывного горя, вся в волнах плетеного кружева.
— Удивительно спокойна. Она сказала, что ждала этого с первой недели их совместной жизни, когда Джек потерялся во льдах. Он охотился на тюленей. Она горевала и оплакивала его вот уже три раза. Но есть кое-что, что помогает ей держаться. Видишь ли, тело-то они нашли. Забрали домой, чтобы обмыть и похоронить. Джек будет первым Баггитом за долгое-долгое время, которого предадут земле. Для нее очень важно, что она может похоронить мужа.
На кладбище в Якорной Лапе было достаточно надгробий в память о тех, кто пропал в море и не нуждался в двух квадратных метрах земли.
Сейчас они его одевают. Поминки сегодня вечером10, а похороны завтра. Куойл, привози сегодня Уэйви в дом бедняги Джека. Деннис просил меня это тебе передать. Он еще попросил, чтобы ты вынес его гроб.
— Хорошо, — сказал Куойл. — Я это сделаю. И мы на этой неделе сделаем специальный выпуск газеты, посвященный Джеку. Билли, на первую полосу нужен будет некролог. От всего сердца. Кто напишет его лучше тебя? Поговори со всеми. Надо узнать, сохранились ли какие-нибудь фотографии Джека. Я спрошу у Бити. Бенни, бросай все, чем ты занимался. Езжай к спасателям и узнай во всех подробностях, как они нашли тело. Сфотографируй ялик. Обыграй все с котом. Как его звали? Шкипером Томом.
— А что будет с «Болтушкой»? — спросил Бенни Фадж, откидывая назад прилизанные черные волосы. — Ее закроют? — Ему казалось, что он лишается своего лучшего шанса в жизни. Даже сейчас он крутил в руках кусочек веревки, будто это была пряжа для вязания.
— Нет. Газета живет своей жизнью, независимо от жизни своих владельцев. Завтра мы выйдем как-обычно. И нам придется потрудиться, чтобы так и было в дальнейшем. Во сколько поминки, Билли? — Куойл начал рвать передовицу.
Билли полез за блокнотом.
— В семь. Не знаю, сможет ли Деннис сделать гроб или им придется его покупать?
Бенни Фадж выскользнул в дверь, унося с собой новый ноутбук, в полученной по почте фетровой шляпе, которая так шла изменившейся из-за новых зубов и личных амбиций линии лица.
Над водой сгущался туман. Испарения закручивались в спирали, воздух становился тягучим. Все исчезало в дымке, как в воронке. Оставались только мокрые камни, гладкое море и влажный воздух. Доносившийся издалека глухой вой противотуманной сирены был похож на исполненный тоски и желания рев быка на весенней луговине.
