скрывал свой Яр и как погиб Гуриели. Но, если он сдастся добровольно, то почему бы и нет.
— Шавик, — вкрадчиво произнёс я, — отдай мне пистолет, сними свои защиты, и мы позвоним в полицию.
Ствол пистолета Шавика начал опускаться. Вдруг он резко повернулся и несколько раз выстрелил в темноту, и сразу после этого высоко, метра на два, подпрыгнул вверх с помощью Яра, скрывшись с глаз.
Со стороны, в которую он стрелял, послышались ответные выстрелы из карабина. Скорее всего, Экин старался незаметно подкрасться, а Шавик это учуял. Теперь сдача Шавика перестала быть возможным вариантом.
Из темноты по моей защите ударила пуля, создавая нагрузку на щит и ещё немного тратя мой Яр. Я взлетел, скрываясь в спасительной темноте. Пока я не израсходовал свой резервуар, а до этого было ещё очень далеко, Шавик не представлял для меня опасности. Но и мне до сих пор не удавалось достать его своими атаками.
Я подлетел к Экину и вовремя: я успел накинуть на него щит, за долю секунды до того, как из темноты в него выстрелил Шавик. Логично, ведь у Экина нет Яра, а значит, Шавику достаточно несложно сделать из ситуации с тремя противниками, ситуацию с двумя, убив Экина.
Экин вздрогнул и выпустил три выстрела в темноту. Автомат сухо щёлкнул, показывая, что закончились патроны. Экин вставил второй рожок, но в этот самый момент из ниоткуда выпрыгнул Шавик и, вырвав у него карабин, снова скрылся во мгле. По щиту, который я набросил на Экина, ударили несколько пуль. Кинетическая энергия и скорострельность у автомата намного выше, чем у пистолета, поэтому мой Яр, используемый мной для защиты себя и Экина, тратился заметно серьёзнее.
Ситуация осложнялась ещё и тем, что у Шавика не было причин оставаться здесь, посреди ночной трассы за городом, чтобы воевать одному с тремя противниками в темноте. Гораздо более комфортным для него вариантом было бы просто сбежать. Но все три наших машины были выведены из строя, значит, он мог двигаться только бегом или с помощью Яра, который ему нужно было сохранять для поединка с нами.
Я снова зацепил горящее топливо из ближайшей машины и, взлетая, потянул его за собой, чтобы осветить как можно большую поверхность. Оглянувшись по сторонам, я увидел Шавика, наводящего автомат на Тараса. Рисковать жизнью дядьки, в надежде, что у него остался Яр, я не мог, поэтому я набросил щит и на него.
Чтобы не потратить весь свой Яр, держа защиту на себе, Экине и Тарасе, я временно снял щит с курьера. В следующий миг Шавик дал по Тарасу очередь из карабина почти в упор. Яра у меня сразу заметно поубавилось. Зато Тарас остался цел и бросился на Шавика. Откуда-то выскочил выживший бандит и пришёл на помощь к главарю. Ещё один бандит из тех, что остались целы, сцепился внизу Экином.
Как бы я не ценил добровольную помощь бывшего уличного гангстера Экина, я всё же вынужден был оставить его самостоятельно справляться с навалившимися на него трудностями: мне нужно было выручать Тараса. Ничего не поделаешь, выбор очевиден: ведь Тарас меня ещё на руках нянчил.
Глава 31
Я опустил пламя обратно на горящую машину, поскольку не мог позволить себе разбрасываться жидким огнём: я мог попасть в Тараса или Экина. Подлетев поближе к Шавику, я выпустил в него несколько тонких и острых осколков Яра. Предводитель бандитов обладал отличным чутьём, судя по тому, что и в этот раз он успел отскочить. Тарас остался наедине с другим бандитом, а Шавик переключился на меня. Я полагаю, что он осознал, что сбежать не получается, потому что на этот раз он откровенно ринулся в бой.
Казалось бы я, всё ещё имея намного больше Яра, чем он, должен был бы просто смять, размазать Шавика, обрушив на него всю мощь. Но попробуй обрушить всю мощь на того, кто постоянно мельтешит и уворачивается, ловко сочетая физическую подготовку и точечное, только там, где это необходимо, применение Яра, заставляя тебя лишь тратить попусту силы.
Так и продолжалось наше противостояние: он бросал в меня мелкие куски металла, колол Яром, достреливал рожок автомата, постоянно нагружая мою защиту, сам же ускользал от моих попыток захватить его петлёй Яра взять под колпак. Об обычных ударах Яром я даже не говорю — он уходил от них легко, будто в танце.
Это выводило меня из себя и, в конце концов, я решил забросать его дождём из разнообразных мелких атак, которые, по моим ожиданиям, должны были покрыть большую площадь. Я ожидал, что от них нельзя будет увернуться, как нельзя увернуться от ливня. От ливня можно будет только закрыться зонтом, поэтому и Шавику придётся основательно потратить Яр на то, чтобы создать действующую защиту. Я сформировал множество мелких крючочков, которые должны были цеплять Шавика со всех сторон за одежду и кожу, чтобы тянуть его к земле.
И снова сказалось большее, чем у меня количество боевого опыта у бандита. Разгадав моё намерение, он не стал ставить защиту по всему телу. Вместо этого, он прикрыл только лицо, и ударил меня, сосредоточенного на атаке, а не на защите, острой и прочной, как стальное копье, иглой Яра.
Я, не ожидавший этого, не успел среагировать и выставить усиленную защиту. Я почувствовал сильный удар в грудь и упал, отброшенный на пару метров. Послышался яростный крик Шавика, которого зацепили мои крючки. Я сейчас же попытался потянуть за них, чтобы притянуть его ко мне, но оглушённый ударом, чувствуя страшную боль в груди, я не смог сосредоточиться в полной мере и сдвинуть бандита с места. Он почувствовал мою попытку и отсёк нити Яра, идущие от этих крючков ко мне.
Я снова почувствовал выстрелы по моей защите. Он выпустил в меня остававшиеся в его пистолете патроны. От боли меня почти парализовало, мои руки и ноги едва меня слушались. Мне пришлось использовать Яр, чтобы поднять себя с земли.
Удар такой силы должен был дорого обойтись Шавику, едва ли у него в резервуаре оставалось много Яра. Он подошёл ко мне, доставая нож. Обычный бандитский нож. Я удивился, даже несмотря на то, что плохо соображал от удара и боли. На нож у меня защиты хватит за глаза.
Оказалось, я недооценил бандитской хитрости Шавика. Он выбрал точку возле моего горла и стал сверлить её тоненьким, не толще миллиметра, буриком из Яра. Я не мог ослабить защиту всего остального
