бытия. Легендарные семь мудрецов (sophoi), часто упоминаемые в греческой классике, мудры «вообще», не в каком-то конкретном деле, а во всех делах, связанных с управлением общества и направлением собственной жизни к доброй цели. Сократ, каким он выступает у Платона, уже полагает именно теоретическое знание, а не практическое умение началом мудрости. Те художники и государственные деятели, которые хорошо справляются со своим ремеслом, но не способны объяснить его принципов, не отдают отчета в своих действиях, не могут считаться мудрыми.
Наконец, у Аристотеля знание, причем в форме теоретического, самодовлеющего знания, становится главным признаком мудрости. По Аристотелю, «науки об умозрительном выше искусств творения», которые, в свою очередь, мудрее, чем обладание опытом. «…Из наук в большей степени мудрость та, которая желательна ради нее самой и для познания, нежели та, которая желательна ради извлекаемой из нее пользы…»[214] Мудрость у Аристотеля становится философией – «наукой, исследующей первые начала и причины»[215].
«Философия» означает буквально «любовь к мудрости» («любомудрие»). Но столь же хорошо известно, что на протяжении последних двух веков философия мало уделяет внимания мудрости. Как отмечает Оксфордский философский словарь, «хотя мудрость и есть то, любовью к чему является философия, в постклассической западной философии уделялось мало внимания этому существенному компоненту достойной жизни»[216]. Современная философия как англо-американская, так и континентальная; как социально-радикальная, так и лингвистически-герметичная. Ни анализ, ни деконструкция, ни герменевтика, ни нео- и постмарксизм, ни феминизм не проявляют интереса к «софии» как исконному предмету и высшей цели своей дисциплины.
С другой стороны, и поиски мудрости в XX–XXI веках все чаще ведутся за пределами философии, в области того, что называют метафизикой, или спиритуальностью, или высшим знанием. Все это совокупно можно назвать софиофилией (sophiophilia) – мудролюбием, в отличие от философии как любомудрия. Если философия оформилась в академическую дисциплину системного построения понятий и логического анализа слов, оторвавшись при этом от мудрости, то софиофилия ищет для себя иных, неакадемических путей, напрямую питаясь живой мудростью древних – книгами Иова и Соломона, Конфуция и Лао-цзы, а в Новое время – Монтенем и Паскалем, Гёте и Л. Толстым, Кьеркегором и Ницше.
Что есть мудрость?
Согласно Аристотелю, «мудрый, насколько это возможно, знает все, хотя он и не имеет знания о каждом предмете в отдельности»[217]. Мудрость – это знание, которое становится способом существования; это знание не того, что существует, а того, как существовать. Мудрость – это единство логики и этики, это искусство так мыслить, чтобы добродетельно жить. Для Канта мудрость – это категория практического разума, его способность постигать высшее благо, состоящее в синтезе добродетели и счастья, – и не только постигать, но и осуществлять в собственной жизни. Мудрость проявляется в «самообуздании и в явном интересе главным образом к общему благу»[218]. Мудрый не делает другим того, чего не хотел бы для себя, но вместе с тем он старается делать для других то, чего никто не мог бы сделать за него. Он стремится достичь общности с людьми и принести им пользу именно в том, что наиболее отличает его от других. Он умеет находить путь от своих наибольших способностей к наибольшим потребностям других людей. Он знает меру, соотносящую уникальный дар человека с универсальными нуждами человечества.
Мудрость – это умение возвыситься над своими текущими, сиюминутными интересами ради интересов более дальних, в перспективе – простирающихся за пределы индивидуальной жизни. Мудрый не променяет радости дня на удовольствие минуты, не променяет счастья жизни и вечного блага на радости дня. Мудрость – это умение воздавать каждой вещи по ее достоинству, отделяя вечное от преходящего, живое от мертвого, духовное от душевного, чувство от настроения, любовное влечение от дружеского расположения. Мудрый старается быть соразмерным тем условиям, в которых застал себя на земле, воспринимая жизнь как дар и как аксиому, из которой следует исходить и которую бессмысленно оспаривать. В поисках наибольшего блага для себя и для других он не упускает случая изменить то, что поддается изменению, но и не борется с тем, что считает необоримым.
Если пассивное качество воли именуется терпением, а активное – мужеством, то мудрость – это именно способность различать сферы применения этих качеств, отличать обстоятельства, которые приходится претерпевать, от обстоятельств, которые следует переделывать. Выражение мудрости можно найти в известном изречении: «Господи, дай мне благодать принять безмятежно вещи, которые нельзя изменить; мужество – чтобы изменить вещи, подлежащие изменению; и мудрость – отличить одно от другого»[219]. Иными словами, мудрость выступает посредником между добродетелями терпения и мужества, разграничивая области их действия: принимать то, чего я не могу изменить, и изменять то, чего я не могу принять.
Мудрость и ум
Мудрость – это высший ум как основа главного умения – умения жить. У мудрости и ума имеется общая противоположность: глупость. Глупость – это непонимание меры, несоблюдение границ между вещами, подмена одного другим. Но мудрость следует отличать от ума (см.). Мудрый человек, как правило, умен, но умный – не обязательно мудр. Мудрость – это особый склад ума, понимающего свои собственные границы и способного сознательно заменять действие ума действием сердца или действием тела. Прикоснуться к плечу страдающего мудрее, чем произнести назидание, вроде тех, что произносят друзья Иова. Мудрость умнее самого ума, она понимает место ума в мире, его ограниченность желанием, волением, бессмыслицей. Мудрость может взвешивать ум и не-ум и отдавать предпочтение тому или иному. То, что выглядит безумием для ума, может быть оправдано мудростью.
Ум дается человеку от природы, разум дается обучением, мудрость приобретается самосознанием и самовоспитанием. Умными бывают дети, разумными – взрослые, мудрость – одна из немногих привилегий старости. Как замечает американский философ Джон Кикес, «возрастание мудрости и способность управлять собой идут рука об руку. Это пожизненные задачи, отсюда связь между мудростью и старостью. Старый может быть глуп, но мудрый, скорее всего, стар, поскольку возрастание требует времени»[220].
Еще одно различие. Ум может быть математическим или политическим, ограничиваясь одной сферой или специальностью (шахматы, театр, новые технологии и т. д.), тогда как мудрость относится сразу ко всем проявлениям, ко всему объему человеческого. Нельзя быть мудрым в одном и немудрым в другом.
Логика мудрости состоит в том, чтобы разделять все вещи, отличать А от Б и устанавливать для каждой вещи особые меры и законы. Этика мудрости состоит в том, чтобы соразмерять и сополагать все вещи, осуществлять наибольшее благо, сочетая дары одних с нуждами других, соединяя А, которому
