— Но как же так можно? Единственно, на кого можно опираться в жизни — это твой род, тейп, семья... Государство, коллеги по работе, друзья — это все чушь... в сравнении с твоим родом, фамилией.
Они шли вдоль Севана, по обледенелой кромке скалистого берега. Ольга думала о том, что много раз в Москве мечтала вернуться сюда, чтоб взглянуть в голубое око древних гор. Реальность оказалась мертвенно-холодной, с угрюмо-серыми заледенелыми скалами, с пронизывающим жестким ветром, который с угрожающим верещанием вытряхивал из сизых облаков, словно из разорванных перин, грязно-серые хлопья влажного снега.
— Вера и надежда — это опора для человека в его зыбкой жизни, — грустно бросил Армен. — Но порой они покидают меня. Летом жена погибла. В автомобильной катастрофе. Я хоть и врач, а ничем помочь ей не мог. Жаль ее до сих пор.
— Примите мои соболезнования.
— Да уж что там! И мой брат двоюродный, кажется, потерял всякую надежду на будущее. Потерял всякую веру в лю-
дей, — неожиданно резко заметил Армен, озябло скрестив на груди тонкие пальцы хирурга. — Он вроде бы и с людьми, и в то же время всегда один. Больше со зверями, чем с людьми общается. У него в доме одних овчарок, кавказцев, штук двадцать. Живое оружие...
— Должно быть, большой дом у вашего брата. А, кстати, чем он занимается?
— Брат-то? — Армен смутился. — Раньше он чиновником был, нефтью занимался. А теперь, не знаю, кто он. Пока брат в Баку жил, у него богатый дом был. Баку — город богатый. Нефть там.
— Я в курсе, — кивнула Волгина. — Я ведь в Москве работала в проектном институте. Мы тоже нефтью занимались, точнее, нефтепроводами. А вообще, я с институтской скамьи помню, что еще Нобель в Баку нефть добывал.
— Вот видите. Сейчас кузен забросил работу. А то бы его убили. Теперь там нефтью не чиновники заведуют... а бандиты. В стране же расцветает предпринимательство! Мафия тоже не дремлет. Брат не хочет больше к своей работе возвращаться ... И в Баку из Еревана тоже не думает ехать. Там же, в Баку, теперь не люди, а звери. Убивают ни за что...
— Понимаю, — кивнула Волгина.
— Да что вы понимаете! — Армен в сердцах сжал кулак, перешел на крик. — На ваших глазах людей небось не убивали... — Тут он осекся. — Извините, что не сдержался... Так что кузен мой, да... молодой еще, здоровый, амбициозный. А толку?
— А какие же у него амбиции? Политические? — Волгина хитро прищурила глаза.
— Не скажешь однозначно. Амбиций у него много. Чувствую, не дают они ему покою ни днем ни ночью. Но вы правы, политика — это своего рода наркотик. Власть над людьми... затягивает.
От воды веяло прохладой. Шум горного ветра налетел на реликтовые сосны и резко стих, запутавшись в их пушистых вечнозеленых верхушках. Они прошли несколько шагов по направлению к воде. Севан гордо катил перед ними свои хрустально-голубые волны с осколками зеленоватого льда.
— Что толку, например, что разрушенный Спитак восстановят благодаря американской гуманитарной помощи? — как бы беседуя сам с собой, уронил Армен. — Я хоть и хирург, а
не политик, и то понимаю, что американские подачки нам ни к чему.
— Бесплатный сыр в мышеловке? — Ольга прикрыла ладонью глаза, которые начали слезиться от ветра.
— Именно! Кто платит, тот и заказывает музыку. «Бойся данайцев, дары приносящих», говорили древние греки, и были правы! Что наделал «Троянский конь», подаренный осажденному городу? Разрушил его. История с американской «гуманитар-кой» такой же «Троянский конь»! Элегантная вербовка того, кто откроет ворота. Приняв этот дар, мы добровольно отдали ключи власти в руки американцев...
НАША СПРАВКА
Осенью 1988 года в США прошли президентские выборы и Рональда Рейгана на президентском посту сменил его вице-президент Джордж Буш. Михаил Горбачев решил лично поздравить Буша с победой и отправиться с этой целью в Вашингтон. Инаугурация Д. Буша, впрочем, была намечена лишь на 20 января 1989 года. Так что в декабре 1988 г. США формально правил еще Р. Рейган.
Удивительным образом совпало, что на 07.12 1988 года (день землетрясения в Армении) в Нью-Йорке была намечена очередная Ассамблея ООН. Горбачев прилетел в Нью-Йорк с докладом и 7 декабря выступил на Генеральной Ассамблее ООН. На 8 декабря у Горбачева было намечено неформальное общение с Р. Рейганом и с «свежеизбранным» президентом Д. Бушем на Губернаторском острове.
Однако, когда в администрации президента стало известно о землетрясении в Армении, реакция военных аналитиков США была молниеносной. Приближенные к Рейгану и Бушу политические консультанты, предложили резко поменять формат беседы, сведя ее к теме трагедии в Спитаке и сделать красивый миротворческий жест, втягивающий не столько Союз, сколько его президента в зависимость от США. А именно, они предложили «помочь» Советскому Союзу, и в частности Армении, гуманитарной и финансовой помощью.
Михаил Горбачев, случайно оказавшийся в момент армянского землетрясения с официальным визитом в США, с благодарностью принял от США гуманитарную помощь для Союза, включая финансовую (впервые со времен Второй мировой войны), а
затем прервал свой визит, чтобы отправиться в разрушенные районы Армении. Западные страны, включая также Великобританию, Францию, ФРГ, Италию и Швейцарию, решили последовать примеру США и оказали СССР существенную помощь, предоставив спасательное оборудование, специалистов, продукты и медикаменты. Европейскими странами была также оказана существенная финансовая помощь и помощь в восстановительных работах.
* * *
Корявое высохшее на ветру и солнце дерево на серой скале, с широкими и разлапистыми ветками было надломлено порывами холодного ветра, но все же продолжало сопротивляться воздушной стихии. Черный вулканический туф с шумом осыпался под каблуками сапог. Стая высокогорной форели с темно-серыми спинками резвилась совсем близко от берега.
— Неужели эти рыбки тут зимой находят какую-то для себя еду? — изумленно спросила сама себя Волгина, стараясь перевести разговор на нейтральную тему, хотя для себя уже отметила, что семья у ее нового знакомого — весьма обеспеченная. И, вместо ответа на собственный вопрос, Ольга сорвала веточку вечнозеленого можжевельника и бросила ее с размаху вниз, в воду. Форель, шумно взрывая вокруг себя фонтанчики брызг, метнулась к ветке. Армен, видя это, улыбнулся.
— Я забыл вас спросить. Вы замужем?
Она помедлила пару секунд. Их глаза встретились.
— Нет, — решительно сказала она.
Ветер трепал ее медные волосы, и она казалась древнегреческой кудесницей Медеей, снизошедшей на грешную землю. Неожиданно для себя самой Волгина стремительно стянула с пальца массивное золотое обручальное кольцо и с размаху швырнула его в самую гущу стаи форелей. Перепуганные рыбы лихорадочно метнулись во все стороны. Кольцо прощально блеснуло солнечным металлом и навсегда исчезло в глубокой синеве Севана.
Глава девятая ТРОЯНСКИЙ КОНЬ
За падением Берлинской стены начинается падение «железного занавеса». Агенты влияния, проникшие в политику Союза, сбрасывают маски. Тайная встреча на Мальте Горбачева и Буша. Заокеанские кредиты и прочая «помощь заграницы». Неофициальная дата смерти сверхдержавы — 1 ноября 1990 года.
ПАДЕНИЕ БЕРЛИНСКОЙ СТЕНЫ И ЖЕЛЕЗНОГО ЗАНАВЕСА
9 НОЯБРЯ 1989 ГОДА. МОСКВА. НИКИТСКИЙ (СУВОРОВСКИЙ) БУЛЬВАР. УТРО
Терпкий аромат кофе приятно щекотал ноздри. Только здесь, в «нижнем» (т.е. полуподвальном) кафе Центрального дома журналистов в Москве умели варить изысканный кофе — на горячем песке. Точным движением руки бармен насыпал из шуршащего серебристого пакета в кофемолку шоколадные зерна, а затем чинно ставил маленькую медную кофеварку с затейливым арабским орнаментом на горячий песок, превращая ритуал варки кофе в шоу алхимика. Журналисты, забегающие в кафе-бар, считали вполне приличным ограничиться чашкой кофе по-восточному из белоснежной чашечки. Кофе был и ритуалом, и праздником вкуса, и поводом для беседы с коллегой по перу. Терпкий аромат напитка страны вечного лета царствовал в московском баре Дома журналиста на Никитском бульваре.
Ирис медленно смаковала кофе, разглядывая лениво вращающийся в полумраке серебряный шар, собранный из тысячи зеркальных осколков. Вспышки зеркального шара, пробегающие по серым стенам, украшенным замысловатой вычурной графикой, казалось, заставляли серые полотна ожить. Кафе едва открылось, Ирис пила кофе в гордом одиночестве. Впрочем, долго скучать ей не пришлось. В кафе-бар стремительно и бесшум-
но вошел высокий молодой брюнет в темно-сером костюме. Он приветствовал Ирис сдержанным кивком головы и вполголоса бросил бармену:
— Кофе с коньяком.
Бармен понимающе кивнул. По радио громко передавали новости. В Чехословакии развертывалась «бархатнаяреволюция», это был конец советского строя в стране, намечался раскол страны на Чехию и Словакию. Революция шла по отработанной «западной» схеме. Коммунисты лишились власти, а страну возглавил писатель-диссидент Вацлав Гавел (ему будет суждено стать первым президентом Чехии).
