Первая атака на Радзимин началась в 17 часов сильным артиллерийским обстрелом. После тяжелого боя вечером к 19 часам 13 августа Радзимин был взят полками 27-й стрелковой дивизии. Линия обороны польских войск была прорвана. Тогда около полуночи командир 1-й ЛБД генерал Ян Жондковский получил приказ отбить Радзимин у противника. Атаковать российские позиции он должен был на рассвете, но с атакой опоздал.
1-я Литовско-Белорусская дивизия была единственным резервом 1-й польской армии. Дивизия была укомплектована недостаточно. Так, Виленский полк насчитывал 1050 штыков. Гродненский полк имел 19 офицеров, 456 стрелков и 17 пулеметов. Новогрудский полк — 13 офицеров, 368 стрелков, 30 пулеметов. Находившийся в тылу дивизии и выходивший на боевые позиции Минский полк насчитывал 17 офицеров, 500 стрелков и 27 пулеметов{197}.
На рассвете 14 августа, еще до начала польской атаки, в наступление пошли красные дивизии и заняли несколько деревень вблизи от Радзимина. И только в 10.15 с пятичасовым опозданием после довольно слабого артиллерийского огня (стреляли всего две-три батареи) пошел в атаку Виленский полк ЛБД, при поддержке нескольких рот 46-го и 47-го полков 11-й пехотной дивизии. Офицеры с винтовками в руках шли впереди солдат; затем колонны атакующих перешли на бег и через полчаса ворвались в Радзимин. Два других полка — Гродненский и Новогрудский — были задержаны «красными» и до Радзимина не дошли. Красноармейцы 61-й, 62-й, 63-й стрелковых бригад, 27-й дивизии и 21-го кавполка выбили батальоны Виленского полка из Радзимина и заставили полк отступить. Командир 1-го батальона капитан Рышард Довнар-Запольский погиб. Потери были значительные. Полки 1-й ЛБД отошли на вторую линию обороны.
После поражения под Радзимином генерал Лятиник послал тревожную депешу Пилсудскому в его штаб в Пулавах. Именно под ее впечатлением Пилсудский перенес начало контрнаступления с Вепша на день раньше намеченного.
Но и российские части понесли большие потери (одна только 27-я дивизия 14 августа потеряла 1096 бойцов). Поэтому их наступление остановилось{198}.
Бои за Радзимин имели столь важное значение для обороны Варшавы, что вечером 14 августа, после повторной утраты Радзимина, в места дислокации 1-й ЛБД и 10-й пехотной дивизии прибыл для встречи с офицерами и солдатами командующий войсками Северного фронта генерал Юзеф Галлер. Линию фронта посетила также делегация правительства во главе с премьером Винцентом Витосом (она приехала из Варшавы на автомобилях).
Командир 10-й пехотной дивизии генерал Л. Желиговский получил приказ командующего фронтом возглавить ударную группу в составе трех дивизий (1-й Литовско-Белорусской, 10-й и 11-й пехотных) и отбить Радзимин. В ночь с 14 на 15 августа обе стороны произвели перегруппировку войск, чтобы 15 августа возобновить бои.
В ночь с 14 на 15 августа отдельные польские батальоны атаковали город. На рассвете батальоны 10-й дивизии начали штурм Радзимина с севера. С юга в город рвались батальоны 1-й ЛБД поддержанные танковым взводом.
Появление на фронте 10-й польской пехотной дивизии изменило соотношение сил в окрестностях Варшавы. 15 августа польские силы составляли здесь около 17 тысяч солдат, 220 пулеметов и 109 орудий. Российские войска имели 15 тысяч бойцов, 390 пулеметов и 91 орудие. Но у «красных» начал ощущаться недостаток патронов и снарядов. Во многих батареях осталось не более двух десятков снарядов на орудие.
Коммюнике польского генштаба 15 августа сообщало:
«В районе Варшавы 14 числа текущего месяца неприятель упорно атаковал участок Зегже — Радзимин — Окунев — Лесняковизна. До сильного напряжения доходили бои под Радзимином, который пару раз переходил из рук в руки. 15-го числа текущего месяца в полдень после острого боя Радзимин был окончательно взят нами».
В сводке от 16 августа говорилось:
«Натиск с севера в направлении на Зегже и Демб ослабел очень значительно. Упорные бои имели место в течение всего вчерашнего и сегодняшнего дня в районе Радзимина».
16 августа красная пехота при поддержке двух броневиков снова атаковала Радзимин, но была отбита. В свою очередь 28-й пехотный полк занял деревню Мокре (севернее Радзимина), вынудив отступить 61-ю и 62-ю стрелковые бригады. В этот день к 15 часам польским частям удалось вернуть позиции первой линии обороны, утраченные 13 августа.
Хотя бои под Радзимином являлись только частью всей Варшавской битвы, значение их было очень велико, так как именно здесь решалась судьба Варшавы. Польские потери под Радзимином составили 3042 человека убитыми, ранеными и пропавшими без вести. В некоторых полках, например, в Виленском, боевые потери за три дня достигли 35–40 % личного состава{199}.
Но несмотря на неудачу под Радзимином и командующий 16-й армией Соллогуб, и командующий фронтом Тухачевский считали, что захват Варшавы произойдет в ближайшие 2–3 дня.
* * *
Наконец, на рассвете 16 августа началось наступление 4-й и 3-й польских армий Центрального фронта из-за Вепша, во фланг и тыл красных армий, штурмовавших Варшаву. Пилсудский требовал от войск максимальной быстроты действий, инициативы и решительности. Чтобы избежать задержек в наступлении, непосредственно в дивизиях находились командующие высшего ранга. Так, сам Пилсудский прибыл в 14-ю пехотную дивизию, Рыдз-Смиглы — в 16-ю дивизию. На своем пути наступающие войска встретили лишь отдельные подразделения Мозырской группы Хвесина. Боев почти не было. До вечера 16 августа части 4-й армии прошли 35–40 километров. 14-я пехотная дивизия минула Гарволин и вошла в сферу действий левого крыла 16-й красной армии. На правом крыле наступления 3-я дивизия легионов заняла Влодаву на левом берегу Западного Буга, а 1-я дивизия легионов после 50-километрового перехода достигла Вишницы.
На второй день (17 августа) произошли бои в районе Влодавы, где была разбита 58-я СД, а 1-я дивизия легионов заняла Бялу-Подляску и Мендзыжец (по дороге из Бреста на Варшаву). Войска 4-й армии заняли Луков и Седльце. К вечеру 17 августа войска 4-й и 3-й польских армий вышли на линию Бяла-Подляска — Седльце — Минск-Мазовецкий — Прага (пригород Варшавы за Вислой) и установили контакт с частями 1-й армии генерала Лятиника, оборонявшей Варшаву.
Стремительное наступление польских войск вынудило командование «красных» начать поспешный отвод с фронта 8-й, 10-й и 17-й стрелковых дивизий. В связи с этим Пилсудский вернулся в Варшаву, чтобы скорректировать план и не дать противнику задерживаться на водных рубежах. Вечером 17 августа он отдал приказы о перегруппировке.
Польские войска получили новые задачи.
3-я армия, состоящая теперь из 7-й пехотной дивизии и 2-й дивизии легионов, должна была прикрыть Люблинское воеводство от возможного наступления войск Юго-Западного фронта, прежде всего от 1-й Конной армии Буденного.
2-я армия, созданная из 1-й и 3-й пехотных дивизий легионов, 1-й Литовско-Белорусской дивизии, 21-й горной дивизии, 41-го пехотного полка, 4-й кавбригады и кавбригады майора Ф. Яворского, под командованием генерала Э. Рыдз-Смиглого двигалась с юга на Белосток.
4-я армия, усиленная 15-й пехотной дивизией, получила приказ форсировать Буг и двигаться к прусской границе.
1-я армия из Варшавского укрепленного района — идти на Остров-Мазовецку — Ломжу.
5-я армия на северном участке должна была наступать на Пшасныш — Млаву, с целью разгрома 3-го Конного корпуса и 4-й армии Шуваева.
Пилсудский в своих приказах требовал от своих войск не вытеснять неприятельские части на восток, а окружать и уничтожать их{200}.
Первые сведения о начавшемся наступлении польских войск командующий 16-й армии Соллогуб получил утром 17 августа и передал их Тухачевскому. Однако комфронта не сразу оценил значение этой информации. Только поздним вечером того дня он приказал отвести 16-ю армию за реку Ливец (южный приток Западного Буга, в 60 км восточнее Варшавы). Мозырской группе Тухачевский послал приказ упорно сопротивляться при обороне района Бяла-Подляска — Славатыче. Он еще не знал, что эта группа фактически уже не существует.
1-й Конной армии Тухачевский приказал сосредоточиться под Владимиром-Волынским, находясь в готовности для удара в тыл польского Центрального фронта.
На правом, северном крыле Западного фронта Тухачевский намеревался ввести в наступление на тылы сражавшейся на Вкре 5-й армии генерала Сикорского 4-ю армию Шуваева из района Цеханов — Пшасныш. Однако вследствие быстрых темпов наступления польских войск эти приказы были уже фактически невыполнимы.
Положение левого крыла Западного фронта стало крайне тяжелым, если не катастрофичным. Мозырская группа фактически перестала существовать. 16-я армия отступала, подвергаясь постоянным атакам, а Соллогуб утратил контроль над подчиненными ему частями. Вдобавок ко всему пришла депеша от Буденного, что 1-я Конная армия приступит к концентрации под Владимиром-Волынским только после взятия Львова. Тухачевский тут же пожаловался Троцкому, но это делу не помогло.
