интерпретационная работа, даже если это требует отсрочивания момента завершения психотерапевтического курса. Пациент должен осознать затаенное недовольство консультантом, а привязанность к нему должна переместиться на других людей.
А. В. Россохин (2000) критически относится к анализу терапевтом воспитательных ошибок родителей пациента вместо проработки защит, с помощью которых ребенок приспособился к деструктивным родительским объектам. В этом случае у пациента может сформироваться образ терапевта как самого надежного первичного объекта, и, завершив терапию, пациент может оказаться неспособен найти ему замену в реальном мире.
Успех анализа достигается не путем идентификации с аналитиком или интроекцией его во внутренний мир пациента, а примирением пациента с тем, что первичный объект не вернуть. Разрешение переноса требует разрушения образа аналитика. Только используя нарастающее внутреннее отсутствие аналитика, пациент обретает способность к развитию.
С. Глэддинг (2002) обобщил типы переносов и стратегии их преодоления в таблице (см. табл. 20).
Р. Столороу с соавт. (2011) рассматривают перенос и контрперенос как межличностную систему с реципрокным взаимовлиянием. Данная система, по мысли авторов, участвует в каждом моменте, вызывающем терапевтические изменения. Интеграция переноса значительно обогащает аффективную жизнь пациента и способствует его развитию. После окончания терапии остаточный перенос становится мостиком к более сложной жизни, дифференцированной и обогащенной опытом межличностных переживаний.
Перенос консультанта
Необходимо установить такой контакт с чувствами и мыслями пациента, чтобы самому чувствовать и переживать, что с ним происходит – это необходимое предусловие психоаналитического лечения.
Г. Розенфельд
З. Фрейд (2008) открыл контрперенос, возникающий у терапевта под влиянием воздействия пациента на бессознательные чувства терапевта. В менее строгой трактовке ряда современных авторов контрперенос понимается как бессознательная склонность терапевта смещать свой эмоциональный интерес со значимых людей и с прошлых переживаний на личность и образ пациента.
А. Райх[9] предложила оставить за контрпереносом значение препятствия аналитической процедуре, возникающего из бессознательных конфликтов аналитика, которые актуализируются в ответ на обнаружение близких по типу конфликтов пациента. Такие реакции Райх противопоставила эмпатическим откликам аналитика, возникающим в результате частичной идентификации с пациентом.
Позитивный и негативный контрперенос
Э. Шостром и Л. Браммер (2002) различают позитивный и негативный контрперенос. В первом случае консультант может начать всерьез играть роль спасателя, отводимую ему клиентом, беря на себя повышенную ответственность за его состояние и поведение, чрезмерно контролируя его. И наоборот, у консультанта может развиться негативная реакция на чрезмерные ожидания клиента, чтобы консультант опекал его и принимал за него решения.
Авторы перечисляют признаки позитивного и негативного контрпереноса.
Признаки позитивного контрпереноса
• Чтобы не делить «своего» клиента с риском потерять его, консультант под влиянием невротической ревности и зависти препятствует клиенту получать необходимую помощь от других специалистов.
• Нуждаясь в восхищении, консультант множеством неосознанных намеков заставляет клиента избегать недружелюбных чувств к консультанту.
• Консультант безгранично идентифицируется с клиентом, у него впечатление, что данного клиента он особенно хорошо понимает; он фокусируется на привлекательных сторонах клиента и крайне оптимистичен в отношении результатов работы.
• Консультант настолько сопереживает клиенту и включается в отношения с ним, что много думает об этом клиенте между сессиями, видит его во сне, с нетерпением ожидает сессии, с удовольствием и воодушевлением рассказывает о своем «чудесном клиенте» коллегам.
• Консультант испытывает эмоциональный подъем после сессии и комплиментов клиента в свой адрес и глубокое огорчение из-за проявлений им недовольства консультантом.
• Консультант избегает конфронтации с клиентом: с одной стороны – воспринимая его очень ранимым, с другой – стараясь не иметь дело с возражениями клиента и легко соглашаясь с даваемыми им объяснениями, без необходимости ободряя его и навязывая советы.
• Консультант долго говорит по телефону, если позвонит клиент, сессии с клиентом часто затягиваются, ему предлагают чай или кофе.
• Консультант предпринимает усилия, чтобы помочь клиенту вне Рабочего договора: ищет ему работу, организует госпитализацию кого-то из родственников клиента и т. п.
Признаки негативного контрпереноса
• Консультант не чувствует интереса к работе с клиентом, проявляет рассеянность во время беседы с ним, забывает сказанное им на предыдущей сессии.
• Консультант жалуется коллегам на трудности в работе с клиентом, на силу его сопротивления или высмеивает незначительность его проблем.
• Консультант с досадой ожидает встречи с клиентом, после сессии испытывает дискомфорт или облегчение.
• Во время сессий консультант скучает, думает о том, как он уже устал, и скорей бы сессия завершилась.
• Консультант занимает позицию многоопытного учителя, поучает и хвастается.
• Обидевшись на клиента, консультант мстит ему, искренне считая, что применяет терапевтическую конфронтацию; он использует в основном фрустрирующие вмешательства, злоупотребляет интерпретациями сопротивления и переноса, дает трудные и унизительные задания.
• Консультант раздражается и злится на клиента без видимых причин, проявляет властность и холодность.
• Консультант испытывает радость или облегчение, если клиент предупреждает о пропуске или переносе сессии; консультант опаздывает на сессии и отменяет их, а то и забывает о них.
• Консультант, не проработавший тревоги по поводу зависимых отношений, ищет повод завершить работу, незаметно подстрекает клиента к слишком быстрому завершению консультирования.
Х. Спотниц (2004) расширяет список признаков негативного контрпереноса:
• небрежность в отношении договоренностей с клиентом (забывание времени сессии, опоздания, незапланированное продление времени сессии и т. п.);
• немотивированные (неосознанные) колебания в финансовых отношениях с клиентом;
• неожиданное увеличение или уменьшение заинтересованности в конкретном случае консультирования;
• культивирование зависимости клиента от психолога различными способами;
• чувство, что профессиональная репутация зависит от изменения состояния клиента;
• сплетни о клиенте в профессиональном кругу или побуждение делать это;
• нарциссические приемы в отношении клиента, т. е. поиск безопасности или признания (например, попытки поразить воображение клиента или произвести впечатление на коллег значимостью данного случая);
• получение удовлетворения от выражения признательности со стороны клиента (или, наоборот, беспокойство от постоянных упреков и обвинений со стороны клиента);
• подавленность и чувство дискомфорта во время или после работы с клиентом;
• компульсивная тенденция психолога уходить в сторону в определенных местах, темах сессий;
• устойчивая сонливость во время сессии;
• неприятные сны о клиенте;
• неожиданная необоснованная резкость в интерпретациях или в комментариях (или, наоборот, импульсивная тревожная мягкость при этом);
• споры с клиентом;
• упорное цепляние за одну технику;
• принятие за действительность мыслей пациента о том, что он неизлечим.
Агрессивный контрперенос
К. Ламберт (2020) предостерегает аналитика от бессознательного попадания в ловушку механизма возмездия. Данный механизм выражается в контрпереносном стремлении отвечать контратакой на всякое нападение пациента, отождествляющего аналитика со своими враждебными внутренними объектами.
У. Штейнберг (2017) перечисляет основные агрессивные компоненты контрпереноса.
1. Пациент может бояться нежных чувств к аналитику из-за сопутствующего сексуального возбуждения. Если пациент одного пола с аналитиком, к его тревоге добавляется страх гомосексуальности. Пациент старается защититься агрессией и провоцирует аналитика на
