Это событие несколько облегчило положение барона и позволило оттянуть неизбежный крах банкротства. Нет, он, конечно, мог взять деньги в рост у тех же менял или обратиться за помощью к тестю – уж теперь-то, когда проход был накрепко заперт, в желающих его ссудить не было бы отбоя, только брось он клич. Но Андрей не хотел связываться с этим, еще с прошлой жизни панически боясь одалживаться и четко помня правило, как можно меньше связываться с банками. У тестя деньги он все же взял, и это вновь помогло протянуть некоторое время, но мэтр Вайли с Ремом не могли обеспечить его достаточной суммой: уж больно обширные планы были у их зятя.
Андрей смотрел на тренирующихся и с тоской понимал, что еще три подобных отряда сейчас проходят обучение, просто они были в других местах: наличие большого скопления народу неизменно привлечет сюда и разбойничков, и он вместе со своей дружиной должен был обеспечить безопасность своих земель. А полторы сотни даже новиков нужно было содержать. Каждого нужно было обеспечить доспехами, оружием, лошадью, жильем, питанием, каждого из них обиходить, чтобы они не отвлекались ни на что, а только занимались обучением боевым премудростям. У многих из них были семьи, о которых они должны были заботиться, а значит, ни о какой задержке с жалованьем не могло быть и речи, каждую из этих семей нужно было обеспечить и жильем, и всем остальным. Конечно, проще было бы сделать так, как всегда и делалось, а именно – набирать в дружину холостяков, – тогда и расходы сильно уменьшились бы, но Андрей слишком хорошо помнил, с какой самоотверженностью его люди бросались в бой, защищая свои семьи.
Даже непреклонный Джеф должен был признать, что идея с женатыми воинами не так уж и плоха, возможно, потому что он сам, будучи женат, испытал все прелести того, что чувствует воин, когда за его спиной находится его семья, а возможно, пришел к этому выводу, глядя на то, как повели себя обычные крестьяне, защищая своих близких. Поэтому Андрей не противился даже когда новики собирались обзаводиться семьями, хотя это и было накладным для его казны. Значительно дешевле обошлись бы наемники, благо, даже несмотря на разнесшуюся весть о том, как он поступил с отрядом Вольфа, найти отряд на службу теперь не составило бы большого труда, но Андрей зарекся иметь дело с наемниками, предпочтя начать формировать полноценную дружину. Боже, как же все это было дорого!
Нет, все свои резервы он уже исчерпал. Даже дружище Эндрю выложился весь без остатка, сейчас едва сводя концы с концами, на порядок уменьшив свой оборот. Его лавки сейчас были чуть не самыми бедными в сравнении с его конкурентами. Значительно снизился выбор, и как следствие – покупатели стали обходить стороной его лавки, предпочитая им те, где выбор был побогаче. При их последней встрече Андрей обратил внимание на осунувшийся вид друга, но тот стоически переносил трудности и даже пытался бодриться, явно рассчитывая на то, что за этими тяжкими временами придут другие, когда он вновь расправит плечи. Но сейчас было трудно. Очень трудно.
А хуже всего то, что никому нельзя было показывать, насколько сейчас тяжело новому барону нести взваленное им же на себя бремя. Едва люди почувствуют это, и начнется отток населения, а его и без того было мало. Планы были грандиозными, но вот людей, чтобы осуществить все задуманное, пока было недостаточно. И главное, не хватало денег. Их попросту не было.
Тяжко вздохнув, Андрей оставил позади тренирующихся и направил коня в сторону Новака, так как уже неделю не видел своей семьи. Он все время жил здесь, у Кроусмарша, как по праву назывался пока еще не возведенный замок, устроившись в палатке. Впрочем, все время находиться здесь он не мог, потому что постоянно был в разъездах, посещая строящиеся поселки. За ходом дела в Новаке присматривала его жена, да и старостой там был многоопытный и многомудрый Маран, а вот остальные два поселения вызывали его особый интерес.
Обрывистое – не мудрствуя лукаво, он просто дал название поселению по имени речки, на берегу которой то ставилось, возводилось под присмотром Грэга и должно было стать промышленной базой баронства, а потому не могло избежать пристального внимания со стороны Андрея.
Порой, прибыв в поселок, Андрей осматривал все сторонним взглядом и делал замечания по тому или иному поводу, подчас это было связано с переделкой уже сделанного. Просто, взглянув на уже готовое, он вдруг понимал, как можно сделать так, чтобы это работало лучше, а также понимал и то, что деньги были выброшены на ветер, – любая мелочь отзывалась в его голове звоном монет. В такие моменты, когда до Грэга наконец доходило, что именно должно получиться, он с укоризной смотрел на своего сюзерена, словно спрашивая его: где же он раньше-то был? А что на это мог ответить Андрей? Только пожимал плечами и разводил руками. Он знал многое, он знал на порядки больше любого в этом мире, но вот так сразу увидеть все в перспективе не мог, – только когда он уже видел готовое или почти готовое, до него вдруг доходило, как это можно сделать гораздо лучше.
Вызывало его интерес и то, как обстояли дела в Пограничном, как назывался новый поселок неподалеку от баронства Бильгов. Там старостой был назначен один из крестьян, который тоже был его вассалом и пошел, так сказать, на повышение. Там же располагалась часть дружины, из которой сейчас тянул жилы Джеф: ему предстояло надзирать за этим поселением, ну и за землями окрест. Однако, как успел заметить Андрей, дела там шли хорошо, рекомендованный Мараном Бэн вполне справлялся со своими обязанностями, строительство шло споро, земля обрабатывалась, даже на достаточно полноводном ручье заканчивалось возведение общественной водяной мельницы. Хотя большой работы для нее пока и не было, но поработать ей уже в этом году придется, так как зерно было куда дешевле, чем уже готовая мука.
Деньги. Опять деньги. Ему их никогда не хватало в прошлой жизни, и как ни богаче он стал в этом, их не хватало все равно. Интересно, настанет ли когда-нибудь день, когда он прекратит эту проклятую гонку и наконец успокоится? Ведь было же время, когда, казалось, все устаканилось и началась спокойная, размеренная жизнь. Так нет же, появилась на горизонте инквизиция, поход в степь, а потом новая гонка на пределе возможностей и даже далеко за их пределами. Боже, дай только сил.
Анна встретила его, будучи какой-то бледной, смущенной и в то же время сияющей, устремив на мужа любящий взгляд. Увидев жену, он заподозрил что-то неладное. Однако это ничуть не уменьшило его радости при встрече с ней.
Соскочив с коня, он тут же сгреб жену в охапку и крепко поцеловал. Проблемы там или нет, но он искренне был рад встрече, и, судя по ответному поцелую, она тоже. Вот и ладно. Остальное ерунда, переживем. Сейчас, когда она была в его объятиях, всю хандру унесло прочь, словно смыло вешними дождями. Пропади оно все пропадом. Найдет он и деньги, и возможности, да он горы свернет, реки повернет вспять, лишь бы ощущать ее в своих объятиях. Странно, но раньше за ним такого не водилось, хотя свою первую жену он любил искренне. А может, это старость начинает подкрадываться – как ни крути, а пятый десяток начал разменивать, – быть может, Анна – его последняя лебединая песня. Все может быть, но долго размышлять на эту тему он не хотел.
