— В «Золотой Розе», сэр. Это один из лучших постоялых дворов здесь в округе. Его вы найдёте через три улицы, если свернёте налево у Гончарного фонтана. Трудно не заметить. — Сержант вздохнул. — Когда закончим здесь, мы должны будем пойти туда. Хозяин постоялого двора послал за нами слугу. Я ещё не знаю почему, слуга говорил что-то о госте, который напугал хозяина. — Сержант посмотрел на Сантера. — Я буду рад, когда это дежурство закончится. Всю неделю ничего не было… а сегодня…
— Я понимаю, что вы имеете в виду, сержант, — ответил Сантер, но сержант покачал головой. — Дело не в этом, сэр. Это сгоревшее тело и другой парень… когда я сталкиваюсь с кем-то со сталью в руке, я знаю, что делать. Но как, ради богов, защититься от магии? — Он быстро посмотрел в сторону Дезины, которая снова стояла там неподвижно, словно статуя. — Я рад, что она здесь, сэр. По крайней мере, она знает, как противостоять магии! Хоть я и не понимаю, что она делает!
— Главное, чтобы она знала, — успокаивающе произнёс Сантер. — Не беспокойтесь, она выяснит, что здесь случилось.
— Я понятия не имею, что здесь случилось, — сообщила маэстра немного позже, после того, как снова позвала Сантера. — Произошла драка, что очевидно. Тарида опять принимала в этом участие, а также мой друг в сапогах. — Она протянула Сантеру кинжал. Хорошо выполненная и сбалансированная работа. Во всяком случае, когда-то была таковой. Теперь же сталь была скручена и погнута, напоминая штопор.
Она присела и пальцем отодвинула в сторону кусок обугленной черепной коробки.
— Ласку здорово поколотили, — тихо сказала она. Но в конце… вот здесь, в глазу торчало лезвие. И вдоль лезвия кость обуглена ещё больше.
— Ласка — ваш друг? — удивлённо спросил Сантер. Уже много лет каждый Морской Змей мечтал арестовать этого парня, который обводил вокруг пальца весь город.
— Да. Но это не имеет значения, — рассеянно ответила маэстра. — То, что произошло здесь, гораздо важнее. Особенный интерес представляют две вещи: как такое возможно, чтобы пламя, испепелившее его, было таким горячим… и, что более важно, кем был этот человек. У меня есть ответ только на второй вопрос…
— Вы знаете, кем он был?
— Если быть точнее, я знаю, чем он был, — ответила маэстра так тихо, что он едва расслышал. — Можно? — спросила она, и Сантер вернул ей кинжал. Она жестом попросила его присесть рядом с ней и снова зажгла свет, чтобы ему было лучше видно. Затем остриём изогнутого кинжала она выкопала что-то из пепла. Было трудно сказать что это, поскольку вещица была обёрнута в обугленную кожу камзола. Для Сантера это выглядело как чёрная монета на тяжёлой, расплавившейся серебреной цепочке. Сам чёрный круг не расплавился. На монете не было чеканки, это был лишь кусок чёрного полированного металла.
Он протянул руку, но маэстра остановила его.
— Не трогайте! — резко сказала она.
— Что это? — спросил Сантер.
— До сих пор я об этом только читала. Это медальон ночи. Первоначально эти медальоны носили священники старого эльфийского бога, который, как и Безымянный, олицетворял тьму, но сегодня их носят священники Безымянного. Или некроманты, которые продали ему свою душу. Предположительно они являются символом пакта, который проклятый заключил с богом. В зависимости от того, насколько могущественен некромант, прикасаться к этим монетам может быть опасно.
Она коснулась монеты кончиком изогнутого кинжала.
— Этот не был священником. Иначе монета была бы не гладкой, а с чеканкой. Он был некромантом.
Сантер не мог поверить в то, что ему только что сообщила Дезина.
— Хотите сказать, что девушка-бард и Ласка выследили некроманта, который убил того камердинера, и в самом деле смогли его одолеть?
Она посмотрела не него.
— Было бы неплохо, верно? Но как-то мне в это не верится.
— Во всяком случае, этот мёртв, — с удовлетворением заметил Сантер. — Одним меньше, о ком придётся позаботиться. — Он широко улыбнулся. — И, по крайней мере, мы теперь знаем, что их можно победить!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я рада, что здесь лежит не Ласка, — тихо промолвила Дезина. — Мы были близкими друзьями с самого раннего детства.
— Необычная дружба, — заметил Сантер. — Аскирский мастер-вор и Сова. — Она ничего не ответила, и он наблюдал, как она суют руку в мантию и вытаскивает тяжёлый блестящий мешочек. Он был сделан из металлических кольчужных колец, изнутри покрыт тонкой кожей и бархатом. Она вывернула мешочек наизнанку и осторожно взяла им монету. Когда монета оказалась внутри, она затянула мешочек, помедлила одно мгновение и положила в карман.
— Разве для вас она тоже не опасна?
— Я надеюсь, что нет. Мешочек защищён магией… это должно быть безопасно. В любом случае, я не могу оставить эту штуковину лежать здесь, на улице!
Она выпрямилась, выбросила изогнутый кинжал и посмотрела на Сантера.
— Пришло время поговорить с Таридой и Лаской.
— Легче сказать, чем сделать, — с сомнением произнёс Сантер. — Ласка известен тем, что избегает любые разговоры с Морскими Змеями.
— Вы больше не Морской Змей, Сантер. — Она сделала шаг назад и жестом пригласила Сантера сделать то же самое. — К тому же я знаю, где его найти. Здесь нам осталось сделать только одно…
Она вытянула перед собой руки, и на кончиках её пальцев появилось бледное сияние, которое распространилось до сожжённых останков, пока полностью их не охватило. Один долгий момент ничего не происходило, затем останки вспыхнули и исчезли в море светящихся искр, которые момент спустя и сами померкли. Тяжело дыша, она опустила руки.
От некроманта ничего не осталось.
Она посмотрела на Сантера, всё ещё тяжело дыша, но удовлетворённо улыбаясь.
— Скажите, Сантер, как вы смотрите на то, чтобы пойти выпить глоток хорошего вина?
— Это, маэстра, отличная идея, — ответил Сантер, но его голос прозвучал рассеянно. Маэстра проследила за его взглядом, и увидела, что он смотрит на обугленную крышу старого дома.
— Что случилось?
— Мне лучше спросить об этом вас, маэстра, — ответил Сантер, нахмурившись. — Думаю, что видел там наверху, в тени, движение. Это у вас обострённые чувства восприятия… полагаете, там что-то есть?
— Я что-то чувствую… там наверху, — тихо подтвердила она. — Но не знаю, что… однако это можно выяснить.
Она махнула рукой, как будто что-то подбросила в воздух, и появился свет, который был намного ярче того, что она создавала раньше. Он взлетел высоко, и был чуть ли не слишком ярким, чтобы смотреть на него. Над разрушенным заднем двором танцевали грубые тени, когда свет упал на обугленные балки и лопнувшие камни… Раздался пронзительный писк и свист, когда в воздух стремительно поднялась дюжина летучих мышей.
— Только летучие мыши, — с облегчением заметила маэстра. — На мгновение я тоже подумала, что там что-то есть…
Свет начал гаснуть, но Сантер поднял руку и указал на угол обугленной крыши.
— Нет, не тушите… пошлите свет туда.
Свет послушно изменил направление и снова стал ярче. Там, в углу, всё ещё висело с полдюжины летучих мышей, но они не двигались, даже когда свет приблизился к ним. Сантер огляделся, нашёл на земле подходящий камень, поднял его и бросил. Камень попал в одну из летучих мышей… и та лопнула, две другие упали на землю дождём из высохшей кожи и бледных костей.
Маэстра и Сантер переглянулись и осторожно подошли к руинам. Летучие мыши упали в дом.
— Будьте осторожны, в доме может быть подвал, а мы не знаем достаточно ли прочный пол, — предупредила маэстра, когда Сантер перешагнул через обугленную балку. Сама она осталась ждать на месте.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Сантер кивнул, но не разделял опасений маэстры, пол под его ногами был сделан из подогнанных каменных плит. Его больше беспокоили сцепленные друг с другом обугленные балки наверху. Он осторожно перешагнул через обломки и остановился, подав маэстре знак приглушить свет.
