— Бери. Но не потеряй.
— Не собираюсь, — ответил Ласка. — Спасибо, — добавил он послушно.
— Ты знаешь, что это? — спросил он.
— Да.
— И что?
Она посмотрела на него, покачала головой и тихо засмеялась.
— Выясни сам, — промолвила она с загадочным выражением лица. — Ласка уверен, что Ласка не хочет поклоняться мне? — спросила она снова нараспев, как привык слышать от неё Ласка, а её глаза жадно впились в его худощавую фигуру, как будто он был мышью. — Поклонение может быть и приятным… — Она облизнула губы. Теперь понятно, кто здесь кошка, — подумал Ласка, чувствуя лёгкую панику.
— Но Мама Маербэллина, я всегда тебя боготворил… — поспешно улыбнулся Ласка, но настолько обаятельно, насколько мог. — Ты должна это знать!
— Мама Маербэллина знать! — ухмыльнулась Мама Маербэллина. — А теперь уходить, пока Мама тебя не съесть!
Спустя несколько мгновений дверь Мамы за ним закрылась. Ночь стала ещё холоднее, а ледяной ветер продувал узкие улочки. «Вопрос лишь в том, действительно ли она имела в виду то, что сказала!» — подумал Ласка, дрожа от холода и укутываясь в свой рваный камзол. Он взвесил волчью голову в руке, камень был намного тяжелее, чем можно было предположить. А подержав его немного дольше, ему показалось, что кончики пальцев покалывает.
Если уж Мама Маербэллина так отреагировала на этот камень, значит волчья голова важна. Поэтому нужно найти Зину. Но, с другой стороны, был ещё и этот чёрный корабль… и теперь, когда ему стало лучше, его снова распирало любопытство…
— Ох уж эти решения! — засмеялся Ласка, подбросил волчью голову, снова поймал её, сунул в карман и исчез в темноте.
46. Проклятые
Сначала Сантер подумал, что маэстра собирается выпить обещанный глоток вина в «Золотой Розе», но она пошла в другом направлении, обратно к холму цитадели. Она молчала, идя рядом с ним, капюшон был накинут глубоко на лицо, руки скрещены под широкими рукавами мантии. Сантера это устраивало, он тоже был погружён глубоко в мысли.
Он служил у Морских Змей в течении одиннадцати лет, большую часть своей службы он провёл в порту, остальную — в море… таким образом побывав в далёких странах и других портах. Он многое повидал и теперь начал верить, что у него развился хороший инстинкт к некоторым вещам. Он посмотрел на меэстру, молча идущую рядом с ним. Когда-то Совы из башни защищали старый имперский город от врагов, владеющих магией. Но их не было уже несколько столетий… как и угрозы от магии. Сколько он себя помнил, он никогда не слышал о преступлениях, где магия играла роль. А за последние две ночи произошло три убийства, связанных с магией.
В Аскире была магия, это знали все. Но гораздо меньше, чем во времена Старой империи. Повсюду в городе, особенно вдоль главных магистралей, соединяющих цитадель с окраинами огромного города, стояли столбы, над которыми когда-то горели волшебные лампы. В большой кузнице на Арсенальской площади стояло большое колесо, которое приводило в движение прокатные станы и кузнечные молоты. Он сам видел это, когда ещё был зелёным новобранцем.
Такие следы былого могущества можно было найти повсюду в имперском городе. Так, в городском лесу, к северо-востоку от цитадели, стояло гигантское сооружение, узкая башня, построенная не из камня, а из лучшей стали, которую умели когда-то производить. Она поднималась в воздух на шестьдесят длин, равных росту человека, такая высокая, что массивное сооружение выглядело издалека филигранно. Там наверху была платформа, на которой до сих пор стоял дом из стали и стекла. И наверх вело пятьсот сорок крутых железных ступенек.
Стоило достичь вершины этого здания, и ты был вознаграждён захватывающим видом, расстилающимся далеко за пределами внешних стен… А ещё между могучих деревьев у подножия башни находился полуразрушенный скелет корабля, разбившейся далеко от моря. Если поискать в развалинах, то ещё сегодня там можно было найти ценные вещи: провода и шарики из серебра, золота и стекла, искусно обработанные и украшенные странными магическими узорами… Или ценная проволока, составляющая сотни длин, равных росту человека, натянутая между бледной нервюрой обломков, которая не заржавела даже спустя долгие столетия и всё ещё удерживала вместе большие части обломков. Всё, что осталось от корабля, который якобы когда-то мог летать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
То, что осталось от магии или магических творений по прошествии столетий, вызывало иррациональное восхищение… но не одно из этих творений не стреляло молнией или сжигало человека дотла.
Почему же сейчас, после всех этих столетий? «Иногда жизнь похожа на пруд», — подумал Сантер. Если в него упадёт камень, возникают волны. И именно так Сантер чувствовал себя сейчас. Как будто он видел только волны, сам же камешек был от него скрыт.
— Боюсь, что это совсем не маленький камешек, а огромный кусок глыбы! — сказал Сантер самому себе, и маэстра вопросительно посмотрела на него. — Ничего, — ответил Сантер на её невысказанный вопрос. — Я просто думал вслух. Что, ради молота Борона, эти некроманты ищут в нашем городе?
— Богатство и власть, как и все другие, — мрачно ответила маэстра. — Уже много веков здесь не было никого, кто мог бы их узнать. Так почему им не приехать? Кто смог бы их остановить?
— Я надеялся, что Вечный Правитель изничтожил их всех, — заметил Сантер. — Но, видимо, они всё ещё существуют. А что насчёт этого кольта, Белое Пламя? Разве они не утверждают, что очищают мир от выводка Безымянного? Они успешны, вам что-то об этом известно, или просто бессмысленно убивают наших детей?
Маэстра остановилась и из-под капюшона посмотрела на него, её губы были сжаты в горькую линию.
— Последнее, Сантер. Каждое из их убийств не имеет смысла, и этот беспредел допускают слишком многие в королевствах! Единственное, чего добился этот жестокий культ своими кострами, которые продолжались на протяжении столетий, это убил тех, кто мог стать щитом от наездников душ! Так было уже столетия назад, когда ещё существовала империя. Уже в то время Совы определили, что нет ни единого доказательства того, что Белое Пламя когда-либо сжигало некроманта. Страх, что дети, у которых разовьются магические способности, станут некромантами — это грязное искажение истины, — с горечью продолжила она. — Именно эти дети, так одарённые богами, становятся жертвами некромантов! Единственное, чего, возможно, добился культ, это лишил некромантов тех, чьи души они могли возжелать! — Она остановилась, и Сантер увидел, что всё её тело дрожит от негодования или гнева, даже руки она сжала в кулаки. — Возможно, в этом есть заслуга культа, что наездники душ избегали Семь королевств, потому что искали свои жертвы в другом месте. Возможно, белые пожары действительно помогали сохранять безопасность в королевствах, но Сантер, какой ценой!? Тысячи невинных детей с магическими талантами стали жертвами этих нечестивых пожаров, поэтому в наши дни так мало людей с магическими талантами! — Она набрала в лёгкие воздуха. — Культ близок к достижению своей цели и устранению магии из наших жизней… но Сантер, поверьте, в результате мир стал намного беднее!
— Культ пытался убить и вас, Дезина? — тихо спросил Сантер.
— Нет, — ответила она. С видимым усилием она сосредоточилась и пошла дальше, Сантер шёл рядом с ней. — Я никогда не проявляла никаких признаков магического таланта, — наконец объяснила она, и посмотрела на него. — Поверьте мне Сантер, никто не был удивлён больше, чем я сама, когда башня впустила меня внутрь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Возможно, другие тоже таким образом ускользнули от культа, — задумчиво заметил Сантер.
— Возможно, — согласилась она. — Нет, это даже наверняка. Но это никак им не поможет… потому что культу даже не нужно гоняться за маэстро. Дети с таким талантом гибнут в фанале, когда впервые обнаруживают свои способности. Им даже не нужна нечестивая помощь Белого Пламени!
