Если сплетни занимали их время от времени и лишь придавали вкус их совместной жизни, то вращение в светском обществе было самой жизнью, необходимой для существования этой пары. Сибилла просто обожала светскую жизнь Манхэттэна и все, что с нею связано. Только из-за одного этого она бы осталась с Эндербаем навсегда.
Она не покупала себе много одежды, и поскольку научилась не обращать внимания на ярлыки с ценами, ее уже знали во многих магазинах и дизайнерских студиях, поэтому перед ней был обширный выбор. Сибилла наняла на работу консультанта, дававшего ей советы относительно цветов, которые ей шли, одежды, которую следовало носить, косметики, которой следовало пользоваться, прически и драгоценностей, которые были ей к лицу. Рано по утрам она посещала гимнастический зал и начала играть в теннис. Во Флашинге она отыскала клуб, где вновь занялась стрельбой по тарелкам. Ей нравилось, сжимая в ладони пистолет, целиться в мишень, вытянув руку, держа при этом корпус тела совершенно прямо. В своих новых туалетах она чувствовала себя выше и стройнее. Впервые за все время она выходила из дома днем и вечером, не раздражаясь, как раньше, от того, что все, казавшееся ей таким красивым в ее спальне, совершенно не смотрелось за порогом ее дома. И по тому, какими восхищенными взглядами ее провожали встречные женщины, она догадывалась о том, что на ней были изумительные наряды.
Каждый вечер они возвращались домой слишком рано, так как вечно уставший Эндербай, прежде чем удалиться в свою комнату, проводил некоторое время в постели Сибиллы. И все равно – Сибилла вела светский образ жизни. Они питались экзотическими продуктами, которыми она очень любила себя побаловать, они вращались среди богатейших людей во время демонстраций модной одежды и театральных вечеров; они участвовали в благотворительных балах бок о бок с парами, которые, благодаря таким мероприятиям, собирали сотни миллионов долларов пожертвований на лечение очередной очень распространенной в текущем году болезни.
Эндербай танцевал самозабвенно, постоянно дергая руку партнерши вверх и вниз, прогибая назад ее тело и неожиданно начиная кружить или хватать ее за обе руки так, чтобы они не расцеплялись, когда танец требовал оборота вокруг себя. Нелегко было уловить эксцентричную манеру его танца: когда он делал длинные па, ни его партнерша, ни часто даже он сам, не знали, что он дальше выкинет. На танцевальной площадке он развивал такую скорость, что остальные предпочитали уступить ему место, когда видели Эндербая, стремительно движущегося вперед с ошарашенной партнершей.
Сибилла терпеть не могла танцевать с Эндербаем. Постоянно ощущая на себе взгляды окружающих, она чувствовала себя выставленной на посмешище, жертвой фиглярства собственного мужа. Поэтому она охотно, невзирая на личности, принимала приглашения на танец от других мужчин. Она танцевала с мужчинами, которых ненавидела и презирала, с мужчинами, огромное брюхо которых держало ее на почтительном расстоянии во время танца, а также с теми, кто, еле шаркая ногами, мог только топтаться среди зала, разговаривая о бизнесе. Однажды она все-таки нашла партнера, который действительно умел танцевать; вот тут-то она и продемонстрировала свое умение и навыки, полученные от занятий с частным учителем танцев. И, ощущая на себе восхищенные взгляды окружающих, она чувствовала себя великолепно.
Одного она не могла понять: почему Валери нравилось танцевать с Эндербаем.
Несколько раз в месяц, в разгар очередного сезона, они встречались вчетвером, чтобы обсудить какие-нибудь дела, и в перерыве разговоров Эндербай с Валери уходили танцевать, оставляя Сибиллу наедине с Шорхэмом. Сибилла вряд ли имела что-то против: Кент великолепно двигался и был хорошим танцором, но ее раздражало то, что Валери, по-видимому, получала гораздо большее удовольствие от танцев с Эндербаем, чем сама Сибилла. Она видела как Валери, наклонив голову, смеялась, а Эндербай тоже улыбался и сильно перегибал ее тело, как будто хотел овладеть ею. Когда он, крепко держа ее за талию, кружил, высоко подняв руку, Валери с развевающимися каштановыми волосами, мягко касаясь ступнями пола, напоминала балерину, которая, казалось, знала наперед все его последующие шаги во время танца. Эндербай не выглядел в танце смешным, когда его партнершей была Валери.
– С ним танцевать – одно удовольствие, – смеялась Валери, подойдя после танца к стоявшему у края танцевальной площадки столику, за которым сидела Сибилла.
Это было во время одного из последних в сезоне балов, и на Валери было надето узкое, облегающее ее стройную фигуру белое атласное платье с доходящей до колен кружевной юбкой-клеш. Ее уши и шею обвивали украшения из бриллиантовых и турмалиновых камней, и, насколько могла судить Сибилла, на лице ее не было никакой косметики. Нарядившись в черное шелковое платье, Сибилла знала, что она выглядит не хуже Валери, но все-таки она пожалела о том, что не оделась в белые тона. Пока официанты подавали на стол хрустальные бокалы с персиковым муссом, Валери, переводя дух после танца, потягивала вино.
– Он совершенно непредсказуем, может танцевать до упаду и очень оригинальным способом. Я вижу, ты не возражаешь против того, что я монополизировала право танцевать с твоим мужем.
– Возражать? Да я просто рада без памяти, – ответила Сибилла. – Это совершенно не мой танцевальный стиль.
– Да, у него какой-то уникальный танцевальный стиль, – смеялась Валери. – Но как бы там ни было, в танце он неотразим: похож на маленького мальчика, который дождался своего звездного часа и не пытается скрыть своего удовольствия.
– «Неотразим», – повторила произнесенные Валери слова Сибилла тем загадочным тоном, по которому было очень трудно понять ее собственное отношение к сказанному.
– Мне кажется, он потому не скрывает своего удовольствия, что ему абсолютно все равно, как на это смотрят окружающие, – проницательно заметила Валери. – Как бы там ни было, с ним очень забавно танцевать. И это замечательно, что человек не скрывает своей мальчишеской натуры. Многие мужчины напрочь забыли, как были маленькими, а другие так и остались в душе мальчишками.
Сибилла вслед за Валери посмотрела в сторону танцующего в центре танцевальной площадки Кента, который наклонился, чтобы поцеловать руку грациозной маленькой брюнетке. Сразу отвернувшись, Валери сказала:
– Да нет же, он совершенно не такой, каким кажется. Он очень верный. Бедный Кент, он даже любовный роман не может завести без того, чтобы его не заметили.
Сибилла недоуменно посмотрела на Валери.
– А ты хотела, чтобы все было иначе?
