– Проскочил он не мимо нас, неужели ты этого до сих пор не понял? – удивился Циммерман. – Если это он, то идет напрямую, через лес, километров за полета от ближайшей дороги. По азимутам или по навигационной системе. Он же броню захватил, на ней через лес легко проломиться.
– А к деревне зачем вышел? – не понял Еременко.
– А ты карту читать научись, – ехидно сказал тот. – Там брод рядом с деревней, единственный на полета верст. Они там реку форсировали, деревня рядом, решили доразведать. И засекли твоих сволочей вкупе с местной швалью. Ну и не выдержали, потому как нормальные люди. А так как у тебя бойцов нет, одни живодеры, то насовали им… огурцов, мля, чтобы голова не качалась. И били как раз с того «бардака», что на вырезанном блоке взяли. Кстати, если бы ты раньше догадался на карту посмотреть, то мог там засаду устроить, прямо у брода. Если считаешь, что это Крамцов. Последний баран должен был просчитать, что пойдет он именно там.
Еременко, до того медленно шедший по улице опустевшей деревни, как на стену наткнулся. Ну не дурак ли он сам? Все же на поверхности лежало. Циммерман угадал мысли своего вынужденного компаньона, насмешливо кивнул:
– Ага. А если бы вы без нас сунулись сюда и до того, как на станции рвануло, вас бы тоже со стен соскребали. Открыли бы дверку в «маталыгу», например, – и привет семье, пишите письма. Один дым вонючий от вас бы и остался, как от тех, на станции.
Там рванула со страшной силой оставленная машина, в кузов которой полезли уголовники, явившиеся к вечеру на станцию. Рвануло так, что и от самой станции лишь половина уцелела, и из пришедших два десятка человек отдали богу душу, а остальные заполучили тяжкие контузии и ранения.
– Ну ладно, полегче давай, – процедил сквозь зубы Еременко, все же оскорбившись. – Гнаться за поездом теперь бесполезно, насколько я понимаю.
– Верно понимаешь.
О самом поезде они узнали от единственного уцелевшего «черта», которого совсем зашугали «старшие товарищи» и который от них банально спрятался на станции. И тот все видел, как утром на станцию подъехала целая куча народу на машинах, как сдались и были казнены уголовники и как колонна машин и толпа людей спешно грузилась на платформы. Поезд тронулся и исчез из поля зрения, затем уехала броня с людьми, а пока единственный свидетель размышлял над тем, что ему дальше делать и следует ли показываться на глаза «подкреплению», на переезде рвануло, да так, что завалился чердак пакгауза, на котором он прятался. Так он и сидел под завалившейся крышей, пока на станцию не пришла колонна уже «фармкоровцев». И им он сдался, а теперь его отправили к «уродам», на побегушках служить, но они его убили, кажется.
– Ну а как мы будем гоняться за Крамцовым? – задал следующий вопрос Еременко.
– Двумя отрядами. Один взвод пошлю искать его базу, откуда он на хлебозавод напал. Он наверняка оттуда неподалеку забазировался. И наверняка – по боковой дороге, он же с машинами идет, больше негде. А остальными силами пойдем к «Шешнашке». Если его туда несет, то там его и ловить надо. И всех твоих давай туда, включая живодерскую роту. Хватит им колхозников вешать да кур воровать, пусть делом займутся.
Еременко согласно кивнул, затем сказал:
– Я одну машину придам тем твоим, которые пойдут базу искать.
– На хрена? – поднял брови силовик.
– А для присмотра за тем, как ты приказы начальства выполняешь, – отрезал Еременко. – Тщательно ли? И «уродов» пяток подкину. И если будут пленные, то отдашь прямо им, понял? Воевать ты воюй, но командую здесь я.
– Да понял, понял… – вздохнул Циммерман. – Но если кто из них хоть косо взглянет на моих… Лучше им не делать так, понял? Мое терпение для людей предназначено, а не для такой швали. В этом ты меня понял?
– Похоже, что мы вообще друг друга очень хорошо поняли.
Сергей Крамцов
26 мая, четверг, утро
Двинули мы в сторону города с самым рассветом и уже в одиннадцать утра оказались к нему настолько близко, что можно было в бинокль разглядывать ограждение, дома, видневшиеся за ним, какие-то заводские корпуса. Город был рядом, но вот незадача – от ближайших деревьев до его периметра было около двух километров. Здесь честно поддерживали полосу безопасности вокруг города в идеальном состоянии.
– Сергеич, и нигде вплотную лес не подходит? – спросил я без особой надежды.
– Нигде, – ответил тот. – А что ты хочешь, один из самых важных объектов в стране. Дивизия «внутряков» только на оцеплении, а за периметром каждый из объектов отдельно фээсбэшники из управления по охране оберегали.
– А на хрена такая сложность? – удивился Шмель, тоже выбравшийся из железного нутра машины и сидевший с нами в кустах.
– Как дополнительная безопасность. Чтобы исключить возможность хоть какого-либо сговора, – пояснил наш бывший «вэвэшник».
– Но на периметре, как мне кажется, сейчас нет никого. А вот в городе постреливают, – сказал я.
– Похоже на то, – согласился Сергеич. – А на периметре в основном срочники служили, думаю, что они, как и везде, по домам разбежались. А кто остался, примкнул к тем, кто внутри.
Действительно, даже в нашем поле зрения ограждения периметра были нарушены в нескольких местах. За ними виднелись какие-то здания, похожие на административные, но при этом не выглядевшие объектами особой важности. Доступ к ним с этой стороны был открыт, так что я счел, что они наверняка заняты бандитами.
– Идеи есть какие-нибудь? – спросил я.
– Есть кое-какие, – кивнул Сергеич. – Но только если придумаем, как добраться до периметра. Вон ту мачту ЛЭП видишь?
– Вижу.
– За ней длинный домик, это бойлерная, отапливала несколько зданий, что вокруг. Из бойлерной есть спуск в канализационный коллектор. Ливневая канализация, не дерьмо, не пугайся. А от коллектора по трубам всего ничего до спецтоннеля с кабелями высокого напряжения. И ведет он к автобазе Второго завода. Точнее, кабеля ведут к самому заводу, но выбраться можно на автобазе.
– Это что такое, этот Второй завод?
– Это завод, в котором сборка самих боеголовок производилась, кроме ядерной начинки, которая уже на Первом заводе устанавливалась. Мы этот тоннель во время проверки на безопасность обнаружили. Понатыкали там датчиков, даже камер, но думаю, что сейчас за ними мало кто следит – охрана не на территории завода находилась, а снаружи, туда же все и выведено было.
– А чего намертво не перекрыли?
– Нельзя, нужен этот тоннель. При такой степени безопасности объекта все энергопитание осуществляется по подземным линиям. Никаких проводов на мачтах, те, которые стоят, они или для жилого фонда, или вообще фальшивые.
– Кстати, а электричество-то в кабелях есть еще?
– В этих – не знаю, а в городе есть наверняка, – хмыкнув, ответил он. – Там же целых четыре реактора, и от двоих подавалась энергия.
– Ну положим, что найдем мы это тоннель, – сказал я. – Что нам эта находка дает?
– Много чего. Если он свободен, то мы по нему чуть не половину города проскакиваем и – самое главное – попадаем в пределы объекта особой важности. А его удерживают наверняка. Там так просто все не свернешь, такое не бросают. И оттуда, кстати, вход в склады Росрезерва.
Про склады мне Сергеич рассказывал раньше. Действительно, помимо всего прочего, что было наворочено в этом самом секретном и самом закрытом из городов, были там и великие склады, на которых чего только не хранилось. Вопрос осады секретного города рассматривался раньше, хоть и в качестве гипотетического. Гражданская война ли, прорыв врага внешнего – в любом случае город должен был удержаться. Отдать такое во вражеские руки – это как самому себе в висок выстрелить. Нельзя – и хоть тресни. Так что там и вооружения на пару мотострелковых дивизий имелось, и продуктов на долгие годы.
Судя по всему, именно на эти склады бандиты и нацелились, когда атаковали город, но уперлись в оборону. Кое-что нам бандит Гвоздь во время допроса рассказал, кое-что по ходу нашего марша железнодорожник Коля. Получилась ситуация патовая. Им ходу дальше нет и не предвидится, но и тем, кто держит оборону на заводах с институтами, тоже нет выхода. Сил немного, объектов же, которые следует удерживать, много. Так что хватает их только на удержание нескольких опорных пунктов, образующих систему обороны.
Добавляли проблем атакующим и зомби. Даже отсюда можно было разглядеть их, блуждающих между домами и заборами. Немного, но мы уже опытные, знаем, куда «много» делось. И этих, которые шляются, стрельба беспокоила. А вот на крышах и в окнах домов возле проломов в периметре видна активность человеческая. И явно для нас враждебная. В этих местах в город вошли бандиты и заняли позиции. Штурмовать не могут и не будут, но устроить блокаду оказались способны.
