умеет? Есть кузнецы, инженеры, плотники или углежоги? Нет таких, как я понимаю?
— Я умею работать с деревом, но это так, хобби, — сказал Савушкин. — В школе увлекался, ну и отцовскую дачу ещё ремонтировал…
— Не впечатляет нихрена… — пробормотал я. — Ну, стрелять-то вы должны уметь, ведь так?
— Естественно, — уверенно ответил Точилин.
— Значит, будете осваивать новое для вас оружие — мушкеты, м-мать их, — улыбнулся я. — И учить моих ребят стрельбе. Они неплохо машутся на мечах, но вот со стрельбой всё обстоит не прямо-таки нормально.
— А чем здесь вообще заниматься? — простодушно спросил Савушкин.
Они ещё не до конца отошли от шока и их разумы ещё не осознали, что всё происходящее реально и что домой уже не вернуться. Когда поймут, у нас возможны проблемы. Иронично, что они попали в этот дерьмовый новый мир по тем же причинам, что и долбокультисты…
— Существовать так, чтобы тебя никто не мог замочить, — произнёс я. — Я сам давно этим занимаюсь и всем советую.
Глава двадцать третья. Ноябрь 2023 года
//Российская Федерация, г. Москва, 2 сентября 2021 года//
Так вот что значит знаменитый русский фатализм… Смотреть сквозь запотевшее стекло, как все твои добрые намерения тонут в колоссальном бардаке, окружающем тебя.
Анна Гавальда, "Утешительная партия игры в петанк"
Я отворил дверь новой комнаты для симпатической магии, то бишь сеансов соединения с куклой. Никак не могу избавиться от подтекста, м-м-мать его.
Вхожу в круг.
Открываю пластиковые зенки и вижу — некое помещение, бетон, серая краска, складские стеллажи. Вероятно, склад, наподобие того, в котором коты и Емашко проводили ритуал прорицания.
На полу лежат коты и… Кирич. Все в прострации, пускают слюни.
Я поднимаюсь на пластиковые ножки и иду к Саволу. Я их между собой отлично отличаю, несмотря на то, что они выглядят похоже. У Савола комплекция чуть менее плотная, чем у Ниалля.
— Просыпайся! — хлопнул я кота по спине. — Просыпайся!
— А-а-а… — простонал кот. — Проклятье… Больше никогда… А? Душной?! Ты чего здесь забыл?
— Пришёл узнать, что за дела, — вздохнул я, садясь рядом. — Я давал согласие на твой переход только потому, что рассчитывал на спасение моего родного мира, а не разрушение моих планов.
— Я спас тебя, Алексей… — прошептал Савол. — Это даже не обсуждается… А теперь, будь добр, подай мне воды…
Хмыкнув, я сходил к мискам с водой, заранее заготовленным предусмотрительными котами. Подвинув одну из них к Саволу, я наблюдал, как он жадно лакает влагу.
— Ну, провели ритуал? — спросил я. — Каковы результаты?
— Мы спасли этот мир, — уже чуть бодрее произнёс Савол. — Но этого оказалось мало.
— Восстающие мертвецы, да? — поинтересовался я.
— Что? — оживился кот. — Ты что-то об этом знаешь?
— Несбывшееся будущее, — напомнил я ему.
— Ах, да, ты рассказывал, — произнёс Савол. — Да, мертвецы восстают, но не так, как у нас принято. Тут, скорее, какая-то зараза. А ещё они становятся сильнее, когда поедают людей или себе подобных. Люди тоже становятся сильнее. Похоже, что в этот мир тоже придёт Дар, только не такой, как у всех нас. Возможно, ваша ноосфера придумает что-то своё, но вряд ли. Скорее всего, это будет нечто чужеродное.
— Как предотвратить этот конец света? — спросил я.
— Я не знаю, — ответил кот. — Указано, что виноваты мыши.
— Мыши? — удивился я.
— Да, две обычные серые мыши, — ответил Савол. — В это трудно поверить, но это так.
— Есть хоть какие-то подробности? — задал я ещё один вопрос.
— Я знаю больше, — раздался слабый голос Кирича.
— О, Кирич, здоров! — помахал я ему пластиковой ручкой.
— Лёха, это ты? — вскочил Кирич на ноги, но те его сразу подвели и он вновь шарахнулся об бетонный пол.
— Я! Ха-ха! Кирич! — я побежал к другу.
Кирич поднялся на четвереньки и двинулся ко мне. Я протянул ему пластиковую руку.
— Обнять не могу, тут уж извини, — произнёс я. — Блядь, ты бы знал, как я рад тебя видеть!
— Дружище, ты втянул меня в очень странную ерунду… — пожаловался Кирич, а затем улыбнулся. — Но за деньжата спасибо! Правда, не знаю теперь, как долго я смогу шиковать…
— Ты сказал, что знаешь больше, — сказал я.
— Да! — Кирич тряхнул головой. — Короче, там две мыши, которых сейчас, скорее всего, физически не существует, они ещё не родились. Я не понял, как это, но они полетят на Марс, в космическом корабле. Долетит одна и всё.
— То есть, «всё»? — не понял я.
— Начнётся, — вздохнул Кирич. — Это какие-то мутанты, зараза передаётся через укус, бактерия или вирус — без понятия. Но типа бешенства. Люди начнут жрать друг друга, выживут немногие, но жизнь их будет хуже не придумаешь. Голод, страх, ненависть и смерть. Врагу не пожелать такого…
— Есть идеи, как это остановить? — спросил я.
— Без понятия, дружище, — вздохнул Кирич. — Запретить полёты на Марс? Как вы себе это представляете?
— Так это были те самые полёты в космос, да? — поражённо спросил Савол. — Ох, видеть это по телевизору — совершенно не то, что видеть так… Грандиозная цивилизация… И всё это без капли магии! Неудивительно, что ваш мир должен быть уничтожен.
— Почему? — вновь не понял я.
— Знаешь, сколько разумных живёт на моей родной планете? Хотя, откуда ты мог это узнать? — Савол двинулся к лежащему в прострации Ниаллю. — На моей родной планете, по официальной переписи Протектората, обитает около одного миллиарда котов. И ещё миллиарда два особей других видов, но подавляющее большинство из них не свободны и, уж тем более, не имеют гражданских прав. А у вас на планете восемь миллиардов людей. Как вы их кормите? Как ваша шаткая конструкция ещё не рухнула? А ведь, если дать вам ещё один плодородный мир в безраздельное владение, через каких-то сорок-пятьдесят лет вас станет ещё на три-четыре миллиарда больше! А что будет через двести лет? А что через пятьсот? Ваша цивилизация — это угроза для Трибунала. Вы насчитываете всего шесть тысяч лет известной письменной истории, а уже превзошли во многих аспектах центральные миры Трибунала. Это аномалия. И отрыв, с течением времени, будет только больше и больше. Очевидно, что Судьбе невыгодно формирование абсолютного гегемона.
— Но у нас не владеют технологией путешествия в параллельные миры, — резонно отметил я.
— Ещё бы вы, сука, владели! Ха-ха-ха! — рассмеялся Савол, после чего потормошил Ниалля. — Но
