за приглашение, Елена Сергеевна, всенепременно буду.
Милая Машенька все еще стояла на ступеньках, ждала, когда я закончу разговор и наберусь смелости, чтобы ее послать.
– Александр Иванович, – на женских губах снова играла лучезарная улыбка, – может, договоримся на другое время пообедать? – опять повторила она.
Нет, не может… Впрочем, расстраивать так старательно улыбающуюся англичаночку не стал, я же джентльмен как никак.
– Машенька, у меня сейчас очень напряженное время, давайте я сам вам перезвоню, когда немного подразгребу дела.
Читайте между строчек «никогда». Лучезарная улыбка девичьего лица снова превратилась в кислую гримасу. Надеюсь, Мария Приходько на этот раз поймет… что увы и ах, но я не герой ее романа и продолжать наше знакомство не намерен.
– Буду ждать звонка, – снова улыбалась настойчивая англичаночка, правда, теперь чуть менее ослепительно.
– До свиданья, Машенька, – не оборачиваясь, пошел к входной двери офиса.
Конверт с приглашением от Елены Сергеевны ждал меня на столе… Она что, издевается?! На открытке цвели розы: ярко-красные, пышные, красивые… напоминающие одну девушку из моего прошлого, сердце к которой до сих пор неровно бьется. Удушливая волна прошла по телу… мысли по поводу приготовлений к предстоящей важной встрече мгновенно вылетели из моей головы, впрочем, как и другие, все кроме одной. Набрал по внутренней связи начальника безопасности компании «Стройнвест»:
– Андрей Анатольевич, знаешь что, собери-ка мне информацию о Тане Лазаревой. Любопытно мне, как она поживает, чем занимается вне рабочего времени? Кто ей звонит, кому она звонит? Составь подробный отчет, пожалуйста.
– Будет сделано, шеф, сейчас же пошлю людей, чтобы внимательно за ней понаблюдали. Все никак не можешь забыть свою Розу?
– Выполняй, – лишь коротко сказал я и отключился.
Андрей Анатольевич попал в точку, забыть ее не получается… Конечно, после смерти ребенка, всех этих не всегда заслуженных обвинений в свой адрес, я не хотел иметь больше ничего общего с семьей Лазаревых, собирался навсегда вычеркнуть их из своей жизни, в том числе и свою прекрасную Розу. Блин, но сейчас я просто задыхаюсь от желания знать, как живет Таня Лазарева. Любопытство разъедает изнутри. Быть может, она уже готовится к свадьбе с бравым военным. Второй раз Мишка не станет тянуть, постарается, пока никто не увел, скорее охомутать красавицу. Возможно, они уже поженилась. А вдруг… оправдались мои тайные злорадные надежды? Что, если большая любовь к танкисту не выдержала испытание расстоянием? Зря не надейся, Сашка, он ведь, млять, во всех отношениях достойный. А ты… ты все еще любишь Андалузскую Розу.
Темноволосая женщина не стала вызывать лифт, пошла пешком по ступенькам, она старалась поддерживать фигуру, даже уже третий год два раза в неделю занималась йогой. Шестой этаж дался с трудом, возраст все-таки берет свое, и она уже не прежняя легкая стройная девушка. Шумно дыша, Эльвира Тимофеевна открыла ключом дверь…
Бледный Николай Алексеевич, прислонившись к стене, сидел на полу в коридоре возле какого-то черного пакета.
– Коля, тебе плохо?! – встрепенулась Эльвира Тимофеевна.
Мужские глаза медленно открылись, Николай Алексеевич как-то странно глянул, исподлобья, будто полоснул глазами.
– Да, Эля, мне плохо… очень плохо, – глухой усталый голос.
Темноволосая женщина мигом сняла пуховик, сбросила сапоги с ног, подскочила к мужу.
– Коленька, милый, опять сердце?! Подожди, сейчас я скорую вызову…
– Не надо, Эля, – произнес мужчина, неотрывно и пристально смотря на жену, словно пытаясь своим взглядом проникнуть ей под кожу, увидеть, что творится в женской душе, прочитать все ее чувства за эти двадцать семь якобы счастливых лет.
Под таким внимательным взглядом Эльвира Тимофеевна невольно занервничала, в душе зародилось смутное беспокойство, муж смотрел, будто директор на провинившуюся ученицу.
– Коль, пойдем, я тебя уложу на диване…
– Эль, поцелуй меня, пожалуйста.
Недоумевающая темноволосая женщина опустилась рядом с мужем на колени, чмокнула его в щечку.
Руки Николая Алексеевича твердой хваткой обхватили женскую талию.
– Нет, Эля, по-настоящему поцелуй… в губы, покажи, как ты меня любишь. Ты ведь меня любишь?!
– Коль, да что на тебя нашло такое? Какие поцелуи в коридоре? – мягко улыбнулась Эльвира Тимофеевна.– Мы ведь не подростки. А где Юля? Вдруг сейчас выйдет, а мы тут не пойми чем на полу занимаемся. Что это за пакет лежит?!
Темноволосая женщина потянулась к черному целлофановому пакету.
– Рыба… Коль, ее же нужно разделать. Ты молодец, что карпа купил, давно мы не ели речную рыбу. Сейчас запечем в духовке, у меня прямо слюнки потекли.
– Эль, я задал тебе вопрос, ответь на него, пожалуйста.
– Что за вопрос? Про любовь?!
– Да, про любовь, – мрачно повторил Николай Алексеевич.
– Коль, мы уже двадцать семь лет вместе живем, конечно, я тебя люблю. Более того, ты мой самый родной человек.
Красивое лицо мамы Лазаревой осветила мягкая душевная улыбка.
– Все двадцать семь лет любишь?!
– Да что на тебе нашло?! Любишь не любишь… пойду я лучше карпа разделаю.
Эльвира Тимофеевна попыталась встать с пола, но Николай Алексеевич с силой дернул ее на место, обратно рядом с собой.
– Ответь мне, Эля! – напряженно всматривался глава семейства Лазаревых в лицо своей жены.
Голос и взгляд мужа были настолько странными, что темноволосая женщина занервничала, в животе ухнула тревога, а руки дрогнули…
– Ответила уже, конечно, я тебя люблю.
– В глаза смотри.
Мужские пальцы сильнее сжались на женском запястье.
– Л-люблю, – отчего-то заикаясь, произнесла Эльвира Тимофеевна, а беспокойство в теле стремительно нарастало. Николай Алексеевич никогда не устраивал ей таких непонятных допросов.
– Ты какой-то странный сегодня, давай я врача вызову.
– Нет, лучше поцелуй меня.
– Коль, да ты чего?!
– Поцелуй меня, Эля! – настойчиво, будто бы даже с угрозой повторил Лазарев.
Женщина нежно обвила руками шею мужа, ласково коснулась губами мужских губ. Николай Алексеевич сразу отреагировал на это несмелое касание, плотно обхватил ладонями темноволосую голову, с какой-то необъяснимой жадностью всосался в женский рот. Пары, которые прожили так долго вместе, редко целуются, а тут такая внезапная страстность. Эльвира Тимофеевна дрогнула, распахнула губы, отвечая на жаркий напор мужа. Мужские руки, настойчиво сжимая, прошлись по телу супруги… ноздри втянули любимый запах своей женщины.
– Коля… – прошептала Эльвира Тимофеевна вдруг изменившимся томным голосом.
Его Эля, несмотря на двадцать семь лет брака, всегда такая отзывчивая и страстная. У нее даже практически никогда не болела голова. За эти годы Николай Алексеевич выучил каждый сантиметр любимого
