Излюбленное развлечение тарнсменов, насколько мне было известно, состояло в том, чтобы незаметно подобраться к неприятельскому городу, вихрем пролететь над каким-нибудь высоким мостом, схватить проходящую по нему девушку и умчаться с ней прочь под полные бессильной ярости крики горожан. При этом особым шиком среди них считалось сбросить им на головы сорванную с похищенной жертвы одежду. Если это удавалось молодому тарнсмену и похищенная им девушка оказывалась его первой добычей, он непременно привозил ее в родной город и показывал своим родителям и друзьям, а его пленнице предписывалось танцевать перед гостями и прислуживать на вечере, посвященном такому удачливому подвигу.
Однако обо всем этом гораздо приятнее слышать от окружающих, нежели самой быть в подобной охоте жертвой.
Вот и сейчас я с ужасом наблюдала за бегущей между пылающими фургонами Реной. Ее настигал быстро снижающий свою птицу тарнсмен.
Рена обернулась и, увидев своего преследователя, громко закричала. Лицо девушки исказилось от ужаса. Мне невольно передалось ее состояние.
Громадная птица скользнула у нее над головой. В воздухе мелькнуло брошенное лассо и широким кольцом опустилось девушке на плечи. Через мгновение птица взмыла вверх, и кожаный ремень на теле девушки затянулся. Не удержавшись на ногах, она упала, и ее извивающееся тело оторвалось от земли. Наездник мощными рывками подтащил ее к седлу. Слабые кулачки Рены забарабанили ему по груди. Коротким взмахом ножа тарнсмен перерезал поясок, стягивавший невольничью тунику девушки, и через секунду сорванная с нее рубаха полетела на землю. Наездник спрятал нож и жестом приказал пленнице лечь поперек седла. Охваченная ужасом, девушка повиновалась, и он умелыми движениями стянул ей руки и ноги и привязал к седлу.
У меня вырвался глухой стон.
Юта дернула за связывающий нас ремень.
– Да быстрее же ты! – закричала она. – Быстрее!
Мы обе ускорили шаг.
13. В СЕДЛЕ НА ТАРНЕ, ПАРЯЩЕМ В НЕБЕ
Я стояла посередине небольшого быстрого ручья. Вода едва доходила мне до колен. С трудом удерживая равновесие, я внимательно наблюдала за медленно разворачивающей свое плоское, отливающее серебром тело большой рыбиной. Она неторопливо подплыла к изгороди из толстых жердей, воткнутых Ютой в дно ручья, и остановилась, словно удивленная этим неожиданно возникшим у нее на пути препятствием. Я осторожно наклонилась и схватила рыбину за жабры, но ее гибкое тело тут же выскользнуло у меня из рук.
Я раздосадованно стукнула кулаком по воде.
Ничего! Ей от меня не уйти!
Я находилась у входа выстроенной Ютой ловушки. Она представляла собой плотную изгородь из воткнутых в песчаное дно ручья веток, верхние концы которых выступали над поверхностью воды. Вход в ловушку был обращен навстречу течению ручья, что помогало загнать в нее рыбу. Выбраться же рыбе, беря во внимание быстрое течение, было совсем непросто. Мне оставалось только войти в ловушку и вытащить оттуда добычу руками.
Юта охотилась на берегу, устроив силки из узкого кожаного ремня, которым еще недавно мы с ней были привязаны друг к другу.
Я снова начала терпеливо прижимать к заграждению пойманную в ловушку рыбу.
***
Как это ни странно, нам с Ютой удалось убежать. То, что мы находились на некотором расстоянии от фургонов, и вызванная сражением неразбериха помогли нам уйти незамеченными.
Я тогда, помню, очень испугалась. Я не знала, что нам делать? Куда бежать?
– Если ты со мной не пойдешь, я тебя убью, – пообещала Юта.
– Я пойду, Юта! – закричала я. – Пойду!
Мы бежали, наверное, не меньше часа по степи и перелескам, прежде чем добрались до настоящего леса из деревьев ка-ла-на. Мы едва держались на ногах от усталости и, оказавшись под прикрытием густых деревьев, тут же без сил опустились на землю.
– Юта, я боюсь, – испуганно прошептала я. – Что теперь будет?
– Разве ты не понимаешь, что мы свободны! – воскликнула она. – Свободны!
– Но что нам делать? – простонала я. Юта подобралась ко мне поближе и принялась распутывать узел ремня у меня на шее.
– Этот ремень нам еще понадобится, – приговаривала она.
Через некоторое время она как-то ухитрилась развязать узлы.
– Теперь развязывай меня, – сказала она.
– Я не могу, – ответила я, вспоминая свои мучения с неподатливыми узлами. – У меня не получается!
– Давай быстрее! – приказала Юта; в глазах у нее загорелся недобрый огонь.
Я снова принялась за работу. Узлы не хотели поддаваться ни в какую.
– Сорви тонкую веточку, – потеряла терпение Юта. Я сломала с дерева ветку и протянула ей. Она принялась грызть ветку и зубами заострила ее конец.
– Попробуй поддеть узел, – сказала она. Пользуясь заостренной веткой, я в конце концов справилась с узлами и сняла с Юты ремень.
– Порядок, – удовлетворенно произнесла она, перепоясываясь этим ремнем.
– А что нам теперь делать? – спросила я.
– Прежде всего нам нужно уйти подальше в лес. Поднимайся, – сказала она.
– Я не могу, – простонала я. – Я так устала!
Юта посмотрела на меня с презрительной усмешкой.
– Если ты хочешь идти, – сказала я, – оставь меня здесь одну.
– Хорошо, – ответила она. – Прощай, Эли-нор! Она повернулась и пошла прочь.
– Юта! – закричала я. Она даже не обернулась.
От обиды у меня слезы навернулись на глаза. Я вскочила на ноги и побежала за ней.
– Юта! – закричала я. – Подожди! Я пойду с тобой!
***
Мне наконец удалось прижать ногой загнанную в ловушку рыбу к частоколу из прутьев. Я снова схватила гибкое серебристое тело. Рыба отчаянно затрепыхалась. Она оказалась слишком тяжелой, чтобы я могла ее удержать. Сильное, скользкое тело вырвалось у меня из рук и снова ушло в воду. Я едва удержалась на ногах. Отплывя от меня подальше, рыбина повернулась ко мне головой и остановилась, лениво перебирая плавниками и не спуская с меня своих огромных выпученных глаз.
Я отступила к узкому входу в ловушку и терпеливо принялась снова подгонять ее к загородке из прутьев. Я все равно вытащу ее на берег, чего бы мне это ни стоило!
Скоро и Юта вернется с охоты. Мне хотелось порадовать ее своим уловом.
Вот уже пятый день, как мы на свободе.
***
В дневное время мы прятались в небольших рощицах, а с приходом ночи двигались по степям, стараясь держать направление на юго-запад. Равир, крохотное селение, в котором родилась Юта, лежал к югу от Воска, неподалеку от побережья блистательной Тассы.
– Почему ты так хочешь туда вернуться? – допытывалась я.
Юту выкрали из деревни в раннем возрасте, а за год до этого ее родителей растерзал появившийся в округе хищный ларл. Юта принадлежала к касте мастеров по выделке кожи так же, как и ее покойный отец.
