— Самолет. — В его голосе слышится веселье.
Меня тянут к самолету, но я не испытываю особого энтузиазма по этому поводу, потому что по мере приближения он не становится больше, и я уже не уверена во всей этой затее, когда Джесси приходится нагнуться, чтобы войти в эту чертову штуковину, избежав удара головой. Я останавливаюсь перед смехотворно малым количеством ступенек, которые приведут меня на борт, и Джесси поворачивается, чтобы посмотреть, что меня задержало.
— Ава?
— Я не сяду на эту штуковину.
Меня атакует беспричинный приступ страха. Я никогда не боялась летать, но этот маленький самолетик вызывает сильную тревогу. А еще от него слегка перехватывает дыхание.
Он улыбается, но в то же время хмурится.
— Конечно, сядешь. — Меня мягко, ободряюще дергают за руку, но я не двигаюсь. На самом деле, я отступаю. — Ава, ты не говорила, что боишься летать.
Джесси снова нагибается и выпрямляется, оказываясь у входа самолета.
— Не боюсь. На больших самолетах. Почему мы не летим на большом самолете? — Я оглядываюсь на множество больших самолетов. — Почему мы не можем полететь на одном из них?
— Потому что они, вероятно, не летят туда, куда нам нужно, — спокойно объясняет он.
Он приближается, а затем его ладонь оказывается на моей щеке.
— Это совершенно безопасно, — уверяет он, отворачивая мое лицо от больших самолетов, на которые я хотела бы сесть вместо этого. Мне все равно, если они не летят туда, куда нам нужно. Я полечу туда, куда они меня повезут.
— А выглядит небезопасно. — Из-за спины Джесси появляется женщина с идеально уложенными волосами, идеальным макияжем и идеальной улыбкой. — Он выглядит слишком маленьким.
— Ава, — его ласковый, успокаивающий голос заставляет меня снова посмотреть ему в глаза. Он улыбается мне. — Это я, твой неразумный, чрезмерно заботливый, помешанный на контроле собственник. — Он нежно целует меня. — Ты, правда, считаешь, я добровольно подвергну тебя опасности?
Я качаю головой, полностью осознавая, что веду себя как ребенок. Однако страх удивил меня. Я должна быть шокирована тем, что он заказал частный самолет, но я не шокирована. Тот факт, что я должна лететь на таком частном самолете, шокирует еще более.
— Я немного нервничаю, — спокойно признаю я, близость персонала, включая капитана позади, запечатлелась в моем тревожном сознании.
— Ответь на мой вопрос, — настаивает он.
— Нет, я так не считаю.
— Хорошо. — Он обходит меня и обнимает за плечи, мягко подталкивая вверх по ступенькам. — Тебе понравится, поверь мне.
— Доброе утро! — приветствует нас идеальная женщина, которая все еще идеально стоит на месте, указывая рукой в салон, чтобы показать нам, куда идти. В этом совершенно нет необходимости. Здесь всего два пути, и я не собираюсь приближаться к кабине пилота.
Заглянув внутрь, замечаю всего несколько массивных, кожаных кресел, все откидываются, и всего два ряда — по одному с каждой стороны самолета. Я иду по проходу, поворачиваюсь и опускаюсь на мягкое сиденье. Молча борюсь с желанием убежать, пока Джесси пристегивает на мне ремень безопасности и садится напротив. Он тут же кладет мои ноги себе на колени.
— Шампанского, сэр? — Идеальная леди вернулась, и я вижу, как она сияет, глядя на моего бога, но я слишком занята своей жалкой тревогой, чтобы уничтожать ее.
— Только воды, — коротко отвечает Джесси, без улыбки, без благодарности и без «пожалуйста».
Женщина поспешно отступает, и Джесси снимает с меня балетки и небрежно роняет их на пол, прежде чем устроиться поудобнее и расположить мои ноги так, чтобы их было удобнее массажировать.
— Все хорошо? — спрашивает он.
— Не совсем. — Понятия не имею, что на меня нашло. — А мест на обычные рейсы не было? — подозрительно спрашиваю я, бросив быстрый взгляд в иллюминатор.
— Не знаю, не проверял. Мы не полетим обычным рейсом, Ава.
— Ты — нет. Я — да. — Шевелю пальцами ног. — Знаешь, ноги у меня еще не распухли.
Его большие пальцы рисуют восхитительные круги на моем подъеме.
— Закрой глаза и устраивайся поудобнее, детка, — нежно приказывает он, и я подчиняюсь. Веки медленно закрываются, и последнее, что я вижу, — мой бог, с любовью массирующий мне ноги в попытке избавить меня от необоснованного приступа нервозности.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Позволив разуму отключиться, погружаюсь в полубессознательное состояние блаженства. Это несложно, когда он прикасается ко мне, даже если это всего лишь массаж ног. Обычный сценарий, когда Джесси вытягивает из меня все проблемы, будь они оправданными или совершенно тривиальными и ненужными, вроде внезапного страха перед полетом. На подсознательном уровне едва замечаю, что, несмотря на тривиальные или оправданные проблемы, Джесси — создатель.
А потом мой разум проносится сквозь все, чем является Джесси — кружева, каллы, арахисовое масло, презрение к ругательствам — и я мысленно улыбаюсь. Весь ассортимент трахов в стиле Джесси, темперамент, игривость, мягкость. Возможно, сейчас я действительно улыбаюсь. Наручники, кружевной кляп, крест, гребной тренажер, Ава-Эклер. Мое сердцебиение ускоряется. Русые волосы, вызывающие привыкание, томные, но яркие глаза, скульптурное совершенство тела, одно- двухдневная небритость. То, как он поднимает воротник рубашки-поло, разнообразие его улыбок — для женщин, для меня, а теперь еще и для моего живота. Его свирепость, покровительство, доминирующие манеры. Его походка, и то, как он уничтожает, и то, как он любит меня, с непримиримым, грубым обожанием. То, как я отвечаю на эту любовь.
Я ерзаю на месте и в подсознании слышу его смех. Мягкий, низкий. Затем чувствую на пальце ноги влажное тепло его языка. С улыбкой вырываюсь от всех мысленных оценок моего прекрасного мужа. Открываю один глаз, и меня встречает его улыбка, предназначенная только мне.
— Грезишь наяву? — спрашивает он, кусая меня за мизинец.
— О тебе. — Я вздыхаю. — Скажи, когда будем взлетать, чтобы я опустила голову между ног.
— Я опущу свою голову между твоих ног. — Он сосет мой палец, и я вздрагиваю.
— Просто скажи.
— Посмотри в иллюминатор, детка.
Я хмурюсь и вглядываюсь, ожидая увидеть взлетно-посадочные полосы и самолеты, но вместо этого встречаю облака.
— О!
Мое расслабленное состояние колеблется всего на долю секунды, прежде чем я не замечаю никакого движения. Да и звуков почти никаких не слышно. Здесь действительно тихо. Посмотрев в сторону, вижу на полированном столе нашу воду, а затем бросаю взгляд в проход, на идеальную женщину в другом конце самолета.
— Почему ты мне не сказал? — спрашиваю я, откидываясь на спинку кресла.
Он целует мой палец.
— И упустить выражение твоего лица и те звуки, что ты издавала? — Он отпускает мою ногу. — Иди сюда.
Я не задерживаюсь ни на секунду. Расстегиваю ремень и практически ныряю к нему на колени, прижимаюсь головой к его подбородку и обнимаю за шею.
— Засыпай и мечтай обо мне, леди.
Ему не нужно просить дважды. Наш ранний подъем и долгая поездка выбили меня из колеи, и я не хочу чувствовать себя разбитой, когда мы приземлимся, где бы это ни было. Я так его и не спросила, но мне все равно. Будет тепло, солнечно и только мы с Джесси.
***
Прихожу в себя, все еще прижатая к телу Джесси. Слышу, как он тихо говорит, но разговор звучит приглушенно. Немного пошатываясь, чуть приподнимаюсь и вижу нависшую над нами идеальную женщину.
— Добро пожаловать в Малагу, миссис Уорд. — Она одаривает меня неискренней, отчасти дежурной улыбкой.
— Спасибо. — Возвращаю ей улыбку, хотя она слабее, но определенно более искренняя. Малага? Это которая в Испании? Недалеко от Марбельи?
— Моя прекрасная девочка вернулась. — Он целует меня в щеку. — Понравился полет?
Я смотрю на него сквозь туман сонливости и замечаю заросшее щетиной, улыбающееся лицо и растрепанную копну темно-русых волос.
— Я что, дергала тебя за волосы во сне? — хриплю я, протягивая руку, чтобы пригладить беспорядок.
