Если на пластину передо мной прикрепить что-то типа воздушного щита, скорее даже рукава, то можно будет без особых рисков манипулировать предметами. Пара мешков с зельями или артефактами — это хорошо. Вынул нужное и на очередном заходе сбросил на голову врагу. Может и свиток получится активировать, им ведь необязательно тыкать совсем уж точно в цель, достаточно чтобы она просто спереди была и в поле зрения попадала. И вообще, если свитками пользоваться, то только с какими-нибудь площадными заклинаниями. Не обязательно военными, кстати говоря, можно ведь и крестьянам помогать, паразитов там травить или еще что. Так, стоп, что-то не в ту степь понесло. Совсем себя отцом нации ощутил. Дракон вместо кукурузника для опрыскивания полей — это смешно и внушает, но контрпродуктивно. За размышлениями до села и долетели.
— Владыка, — прокричала Чикахуа, на этот раз, слава покровительнице нашей, не в полную мощь.
— А?!
— Андэд Толтекатл, — вытянула она что-то вроде щупальца, указывая на село.
Даже не стал пробовать разглядеть самостоятельно. Подключился к глазам банши и тут же узрел нашего вампира, расположившегося на крыше с закинутыми за голову руками. Патриарх всея кровососов изволил загорать в лунном свете и наслаждаться музыкой. За оркестр выступала толпа крестьян, бестолково мечущаяся по селу с факелами и бряцающая разными колюще-режущими предметами. «Покружи повыше», — отдал приказ дракону, сам же попытался связаться мысленно с Толтекатлем.
Эрзац-телепатия заработала баз проблем, во всяком случае вампир меня прекрасно понимал. К сожалению, не мог сказать того же о себе. Впрочем, череда картинок и творящееся в селе особых вариаций не предполагало. Под вечер Толтекатл с птенцами вырезал еще одну семью. Крестьяне, и без того находящиеся на грани, возбудились и бросились на поиски. Разумеется, найти им никого не удалось, но несколько новых трупов, растерзанных образцово-показательным образом, кровососы организовали. Плеснули маслица в огонь и добавили шумихи. Впрочем, та уже явно на спад шла и народ местный отчаяньем проникался. Мою идею явиться во всей мощи и красе Толтекатл поддержал, ну и я, здраво оценив риски от пейзан, дал команду дракону на посадку идти. Если что, просто улетим и дадим вампирам закончить дело.
Само собой, нас заметили все. Еще бы, мы ведь прямо на площадь опустились, изрядно пыли подняв, а дракон еще и порычал грозно. Мало ли, вдруг кто слепой. Естественно, для крестьян дракон смерти был чем-то легендарным и настолько ужасным, что никому даже тени мысли сопротивляться не пришло. Чикахуа всплыла повыше и прокричала приказ всем немедленно явиться пред очи лорда. Народ в массе своей повиновался. Правда, нашлось несколько умников, которые попытались дать деру, но их вампиры стреножили и на площадь доставили.
— Владыка, народ для разврата собрался! — бодро отрапортовала Чикахуа.
— Чудненько, — кивнул, задумавшись на миг о том, что с полуматериальными сущностями разработчики чего-то перемудрили.
— Староста к ноге! — проявила дипломатические таланты Чикахуа.
Из трясущейся толпы выбрался натуральный аксакал, белобородый и лысый словно коленка. На подгибающихся ногах он кое-как доковылял до нас и с видимым облегчением рухнул возле лапы дракона. Тот изогнул шею и обнюхал букашку. Как дед умудрился тут же не преставиться — без понятия. Мысленно велел не пугать живого, на что дракон фыркнул и отвернулся, принявшись играть в гляделки с толпой.
— Сюда иди, пень замшелый, — скорбным, полным тоски голосом, от которого чуть на слезу не прошибло, выдала Чикахуа и поманила старосту пальцем.
Поймав себя на том, что размышляю о возможностях банши детализировать собственное тело, потряс головой. Это ж надо, если бы не полупрозрачность, ее рука ничем бы от человеческой не отличалась. Правда, вот так, вырастающая из аморфного тела, лишь в общих чертах гуманоидное напоминающее… Жутко смотрелось, аж мороз по коже. Просто брр.
— Ваша светлость, — бухнулся лбом в пыль старик, он так и не решился встать, проделав весь путь на коленях.
— Имя, — бросил даже более надменно чем собирался.
— Уналон, господин, — ответил староста, не смея поднять глаз.
— Осознали? — обвел тяжелым взглядом толпу, перестав рассматривать валяющегося в пыли человечка.
Нестройно «да», приправленное еще менее разборчивыми выражениями покорности и мольбами простить дураков, пронеслось шелестом по площади. «Ничтожества», — пронеслось в голове. Вы можете жить и умереть по собственной воле, если не стать кем-то, так попытаться, но, из-за собственной трусости и слабости, не можете броситься на меня и хотя бы достойно закончить эту часть пути. Предпочитаете сохранить свои жалкие душонки. Тля. Мысленной командой велел дракону лечь и, вытянув руку с кольцом, сказал:
— Принимаю ваше селение под свою руку.
— Благодарим вас, хозяин, — тут же вскочил староста и припал к печатке.
Над селом полыхнуло, на миг появился щит с моим гербом и рассыпался искрами, словно кто-то тысячи бенгальских огней разом сжег. Одежда крестьян украсилась вышивкой, а система разродилась сообщением. Так мол и так, поздравляем, вы теперь полноправный лорд, весь лен в вашей безраздельной власти, заботьтесь о подданных, правьте мудро и вам воздастся. Короче говоря, сплошное бла-бла-бла и ничего полезного.
— Владыка, — склонилась Чикахуа.
— Глава, — опустился на колено Толтекатл с птенцами.
Крестьяне просто ниц попадали, в пыль лицами уткнувшись. Даже дракон, взиравший на них свысока, башку опустил. Во мне же медленно разгоралось пламя торжества. Секунд двадцать с ним боролся, а потом решил — в бездну! Поддался и оно огнем растеклось по телу. Ударило в голову. Разразившись хохотом, сдернул с пояса скипетр и вскинул его над головой. «Во имя смерти!» — проорал во всю глотку, и игра расщедрилась на спецэффекты. Тело охватило серым пламенем, оно пробежало по руке, сорвалось, ударило в небо. Разнесло в клочья низкое облачко, на миг вспыхнуло звездой, осветив округу вспышкой бледно-серого, лишенного жизни света. Гром набатным колоколом ударил по ушам и продрал могильной стужей по коже. Хорошо.
Сжав до боли скипетр, оглядел свидетелей триумфа. Никто не посмел взглянуть в ответ. Крестьяне лишний вздох сделать боялись. Лежали словно мертвые. Внутри зашевелилось сомнение. Это было неправильно. Мне не нравилось то, кем я становился. Совсем не нравилось. С трудом, но все же смог мысленно посмотреть на себя со стороны. Голова раскалывалась, но я прокручивал картины прошлого, скрипел зубами, но упорно искал тот момент, когда начал меняться. Мне совершенно не хотелось стать тем, кого я увидел. Я не желал быть личем!
Если бы не раздражающий зуд в теле, возможно, мне бы удалось найти тот момент, который стал переломным. Может быть, обдумав его, удалось бы прямо там, на площади села разобраться с ним, но дикое желание почесаться взяло верх. Отвлекло. Загогулина на скипетре отлично помогла дотянуть до лопаток, вот только зуд не утих, перекинулся на плечо, потом на руку, ногу, засвербело в носу. «Да что со мной такое!» — вспылил в сердцах, не выдержав издевательства.
Раздражение, как ни пытался с ним справится, все нарастало и уже грозило пролиться гневом и карами на живых, но тут до меня дошло, что все это не с проста. Пораскинув мозгами, даже мерзкий зуд отступил, додумался вытащить Книгу знаний и открыть карту. Сразу с нескольких сторон в мой лен вползало четыре красных пятна. Враги, словно лишай, медленно поглощали мои земли. «Мои!» — вспыхнуло в голове, но вместо гнева пришла холодная отстранённость. «Я не паршивый инфернал, я нежить, моя сила в покое, а не бездумной ярости», — сказал сам себе и сделал знак Чикахуа и Толтекатлу подойти.
Мы верно угадали направления, Таен успел разослать зомби-птиц, но мы были не готовы к столь быстрому и массированному удару. Дубровский и Ксипил еще тащились по степи, Оу только вошел в форт, в северных лесах и у горной дороги были лишь рейдовые отряды «пропалывающие» мобов. Малейшая оплошность и все рухнет. «Мы на пороге катастрофы», — спокойно констатировал тяжесть ситуации, указав на карту подошедшим и отпихнув морду дракона.
