Дворец, куда его привезли, никак не мог сравниться с величественным Аглун Хед. Далеко не мог сравниться, и его можно было даже назвать виллой, а отнюдь не дворцом. Но выполнен он был в очень привлекательной манере — из того же красного камня, что и большая часть замка, с притупленными изваяниями стен, но без величественных башен и пиков Аглун Хед. Да и вообще глупой привычкой было сравнивать дворцы короля и герцога.
У самого въезда во двор замка карету Солона и Эсгрибура встретили семь всадников, одетых словно на подбор — в идеальные блестящие доспехи без единой царапиной и длинные тёмно-зеленые плащи. Солон знал, что зелёный цвет символизирует Акру, но больше она ассоциировалась с красным, причем возможно не только у него.
— Народ Акры рад приветствовать принца, Ваше Величество, — произнёс тот, что находился в самом авангарде.
Это был высокий человек лет 30–35, с мужественными, но грубоватыми чертами лица и гладко выбритой растительностью на лице. Нос его был чуть более длинным и прямым, чем обычно это бывает, а губы чуть тоньше. Аккуратно зачесанные назад черные волосы только лишь подтверждали в нём статус какого-то важного лорда.
— И принц рад, — пробормотал Солон, чуть запнувшись, — эм-м…
— Лорд Хигель Рейхель, — проговорил всадник, в этот же самый момент резко отвернувшись от Солона.
Из за спины неожиданно выскочил Хаффнер Ларгбур, высокомерно задев кого то.
— Хаффнер? — спросил Хигель, грациозно спрыгнув с коня.
— Братья не по крови, — произнёс Ларгбур.
— Братья по оружию, — проследовал ответ, после чего они крепко обнялись.
Это выглядело слишком трогательно, несмотря на то, насколько серьёзными казались эти люди. Солон и не думал раньше, что Ларгбур способен кого-то назвать братом.
— Я польщён вашим присутствием, принц Энтоэн, — сказал Хигель Рейхель, когда все приветствия закончились. — Прошу проследовать вас внутрь замка.
Несмотря на красивые слова, взгляд Хигеля не отражал такого радушия. Казалось, что он усиленно изучает Солона, при этом активно стараясь не подавать вида.
— Я бы не назвал Хаффнера и Хигеля настолько хорошими друзьями, — сказал Солону Эсгрибур по дороге ко дворцу.
Хигель не стал тратить время на то, чтобы проводить его в обществе принца, поэтому шел где-то впереди, среди своей свиты.
— Не хорошие друзья братьями друг друга не зовут, — ответил ему Солон.
— Верно ты забыл обычаи высших чинов. Братом не по крови, а по оружию зовут любого лорда, что воевал бок о бок с тобой хотя бы в одной схватке. Хигелю и Хаффнеру довелось.
Солон многозначительно пожал плечами.
— А разве вам не доводилось вступать в бой бок о бок с Хигелем Рейхелем?
— Приходилось. Только сам Хигель не помнит об этом, так как того и не знал. Как и не знал, что я однажды я спас ему жизнь.
Солон ожидал увидеть замок внутри таким же красным, как и большая часть города, но это было не так. Стены были по большей части серыми или белыми, а в некоторых местах они состояли из желтого кирпича. Всюду сновали легко одетые красивые служанки, нося в руках кувшины с водой и вином, а так же подносы с едой. Многие стены были открыты и выводили взор прямо на город. Что уж говорить, зимой тут жилось бы гораздо сложнее, чем летом.
— Лорд Рейхель, мой дядя, очень болен, — громко произнёс Хигель. — Поэтому прошу прощения, если он не окажет вам должного радушия. Прошу не сильно беспокоить его, это может негативно сказаться на его здоровье.
— Чем болен герцог Райв Рейхель? — спросил Солон у Эсгрибура.
— Он болен самой паршивой болезнью, что я знаю, — ответил старый лорд. — Проказа не выбирает кого поразить — простолюдина или короля. Она сильнее войн, и может унести любого мужа с этой земли, не спрашивая его желания.
Солон снова промолчал, потому что ответить ему было и нечего. За свои годы ему не пришлось попадать под эпидемии проказы, может быть это было и к лучшему, что он даже ни разу не видел прокаженного.
Ворота главного зала широко открылись и Солон вошёл в то место, которое очень напоминало ему тронный зал Аглун Хед — такие же высокие и точеные каменные стены, множество слуг, и даже некое подобие трона. На нем сидел очень хмурый человек, тяжелая голова которого была опущена, а седые взъерошенные волосы сальными сосульками свисали вниз, закрывая всё лицо.
— Доброго здравия славному герцогу Райву Рейхелю! — гордо воскликнул Эсгрибур.
— Ваши пожелания не продлят его жизни, — медленным и хриплым голосом ответил этот человек на троне.
Он наконец-то поднял свою голову, и Солону открылось его хмурое серое, и покрытое множествами язв и корост лицо. Зрелище было ужасающее, ведь даже раненые люди после битв выглядели куда живее и лучше, чем Рейхель.
— Мы молим богов о вашем выздоровлении, — сказал Хаффнер, но Солон услышал в этом слове большую долю лести и сарказма, которые, казалось, Хаффнер и не пытался скрыть.
— А я молю их о том, чтобы я не ушел один.
— Долой дурных слов, лорд Рейхель, — произнёс Эсгрибур. — Мы приехали сюда для того, чтобы веселиться, а не грустить.
— А я и забыл, — ответил Рейхель. — Хадвиг предупреждал меня, что мне придётся очень постараться, чтобы найти в себе сил выйти сюда. Я думаю, что мои слуги разместят вас должным образом.
— Но где все остальные лорды? — спросил Хаффнер. — Почему здесь только… хм… принц и его свита?
— Мой дядя хотел уделить вам больше внимания, поэтому позвал вас загодя до пира, — ответил Хигель.
— Когда же прибудут остальные гости? — спросил Солон.
— Через три дня. Пиршество назначено на праздник Летнего Льна в ночь на двенадцатого июля.
— Так долго? — удивился Хаффнер. — А не подумал ли герцог о том, что у нас могут важные государственные дела в столице?
— Не подумал, — сказал Хигель. — Да никто и не задерживает достопочтимого принца в Акре, если он того не хочет.
— Отчего же, я рад погостить здесь подольше, — сказал Солон. — Я люблю Акру.
— Вы бывали здесь раньше? — удивился Хаффнер, или сделал вид, что удивился. — Во время вашего отсутствия или…
— Неважно, — резко сказал Солон.
— Есть ощущение, что город ближе вам, чем кажется. Есть ощущение, что вы и родились здесь.
Хаффнер язвительно улыбнулся, и это вывело Солона из душевного равновесия, но он от души старался не подавать виду. Хотелось бы поскорее уже уйти отсюда и не видеть лица Ларгбура. Он начинал не нравиться всё больше и больше.
— Где ты пропадал? — спросила неожиданно появившаяся девушка у Хигеля.
— Встречал принца Энтоэна, — ответил он её.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
