— Не стоит жалеть меня. Я в порядке, — бросил он. — Вы уже говорили с Морган о Ребекке?
Лора кивнула:
— Сегодня утром. Она берет ее назад, хотя сначала грозилась выдвинуть против нее обвинения, наказать ее — я не знаю, почему она так быстро сдалась.
— Ладно, пошли дальше, — сказал Адам, и они заспешили вверх.
Амброз и Питер были уже на местах. Клотильда, экономка-француженка, и другие служанки носили воду из колодца, а мужчины со стремянок выливали ведра воды на крыши надворных построек и конюшни, которые были ближе всего к опасности. Надо всем висела зловещая белая завеса, и было трудно дышать.
Со стороны дороги раздавались звонки пожарных, и через несколько минут появились лошади, тянувшие тяжелую машину по подъездной дороге, а пожарники-добровольцы были уже возле дома. На некоторых были красные шапки и рубашки, но большинство прибыло в том, в чем застал их сигнал тревоги. Шланг был опущен в колодец, и пожарники качали ручной насос.
Лора несколько мгновений смотрела, как единственная тонкая струя пыталась промочить водой пространство, покрытое мелким кустарником позади владений Ченнинг. Пожарные из конкурирующей фирмы прибыли вскоре после первых, но стояли без дела, наблюдая за распространением огня по холму. Вероятно, они и пальцем не шевельнут, если конкуренты не согласятся «разрезать дыню», поделившись вознаграждением страховой компании. Это зрелище возмутило Лору, но она знала, что бесполезно возражать против этой нелепой системы. Даже если дом сгорит.
Она пошла на кухню и поставила на плиту огромный кофейник. Живительная сила кофе понадобится в предстоящие часы, а вся прислуга была занята работой на пожаре.
Через окно кухни до нее доносились треск и шум пламени. Удушающий запах пожара наполнил весь дом, глаза слезились.
Морган вышла из кладовой с горой мешков на случай, если придется бороться с наступающим пламенем вручную, сбивая огонь. Она взглянула на Лору, очевидно, принимая ее помощь как нечто само собой разумеющееся и сразу ушла со своей ношей.
Лора нашла фаянсовые чашки, которыми пользовалась прислуга, наполнила их горячим кофе и вынесла на улицу, чтобы предложить всем, кто нуждался в подкреплении сил. Ей пришлось проделать это несколько раз, кофе все принимали с благодарностью.
В усадьбе все были заняты лихорадочной деятельностью. Подошли соседи с более отдаленных участков. Все охотно включались в работу, кроме бездельничавших пожарных из второй компании, которые по-прежнему только наблюдали, отпуская шуточки в адрес работающих соперников.
Но огонь все поднимался по холму, и звук ревущего пламени все приближался. Даже на этом расстоянии чувствовался пульсирующий жар. Ветер дул порывами, и иногда казалось, что направление его может перемениться. Но огонь снова и снова набрасывался на холм.
Многие мужчины уже разделись до пояса из-за жаркого солнца и нарастающего жара огня, надвигавшегося на них со стороны холма. Лора не могла не беспокоиться об Адаме, которому, конечно, не следовало находиться здесь и выполнять такую работу после столь недавней болезни. Но она не видела его среди работавших, когда разносила кофе.
Она стала искать его специально и увидела, что он работает один, в стороне от других. Он рубил сухой кустарник, двигаясь к линии противопожарной просеки, начинавшейся сразу за служебными постройками. Лора поставила поднос с пустыми чашками и, взяв последнюю, которую она оставила для него, отправилась туда, где за постройками поднимался и опускался на кустарник его топор. Похоже было, что вскоре начнется рукопашная схватка с огнем, и только мокрая мешковина и одна слабая струя воды будет ему противостоять.
Адам увидел Лору и отбросил топор, вытирая капающий со лба пот. Он широко улыбался, как будто получал настоящее удовольствие от происходящего. Рубашка его была выпачкана землей и прилипала к телу. Сейчас он воспользовался моментом, чтобы стащить ее и бросить на траву. Его мускулистые плечи и сильный торс влажно блестели на солнце.
— Привет, медсестра, — сказал он. — Вы как нельзя кстати.
Он взял чашку, которую она протянула ему, и выпил содержимое несколькими большими глотками. Он стоял, широко расставив ноги, и рука его слегка дрожала, когда он возвращал чашку.
Она пожалела, что призвала его на столь тяжелую работу.
— Вам не следует делать этого, — сказала она. — Лучше бы вам заняться чем-то полегче. Вы, вполне возможно, свалитесь, и тогда другим придется оторваться от работы и тащить вас в дом.
— Я не из слабаков, — ответил он и слегка покачнулся.
Лора выставила руку, чтобы поддержать его, и он неожиданно схватил ее, сильно испугав девушку. Глаза его отчаянно блестели. Она не успела отпрянуть, и он крепко обхватил ее руками и с силой прижался губами к ее губам. Она чувствовала влажное теплое тело под руками, соленый вкус его поцелуя. На какой-то странный, головокружительный миг пульс ее участился и мягкие губы ответили. Потом она яростно отпрянула, вытирая рот ладонью.
Он отпустил ее так же внезапно, как притянул к себе, и засмеялся, уловив ее слабость.
— Ваша лихорадка возобновилась, — отчаянно крикнула она, ненавидя дрожь в голосе. — Я пришлю сюда кого-нибудь немедленно.
Он поднял топор, чтобы вернуться к работе, но сейчас опустил руку и оперся на рукоять.
— Подождите! У меня нет никакой лихорадки. Я поцеловал вас, потому что давно хотел это сделать. Лучше вам поскорее улизнуть в безопасность, чтобы я не попытался снова.
Она не могла найти достаточно колких, уничижительных для него слов. Подобрав юбки, она помчалась к дому, слыша за спиной его ненавистный смех.
Он был ужасный человек — неотесанный, непредсказуемый, опасный. Кровь ее горела гневом, руки дрожали. Она могла только надеяться, что никто не видел случившегося. Но сейчас огонь ревел так пугающе близко, что она выкинула из головы мысли об Адаме.
Крошечные, трепещущие языки пламени добрались до самого края очищенного пространства, как флаги наступающей армии, и над распространяющейся зоной огня поднимался синий дым. Каждый порыв ветра приносил тучи пепла. Защитники стояли наготове с мокрой мешковиной, чтобы сбивать любую зажигающуюся искру, а пожарники на миг передохнули у насоса и подняли шланг, готовясь отбить любую возможную атаку на крышу или стены. Если бы только ветер стих, конюшню можно было бы спасти. По распоряжению Амброза, лошадей уже давно вывели и привязали в нижнем лесу, экипажи тоже перевели в безопасное место. Но помещение для прислуги находилось над конюшней, и сейчас Клотильда и другие выбрасывали свои пожитки в окна или выносили их завязанными в простыни. То и дело Лора замечала Амброза, спокойно и рассудительно действовавшего среди возбужденной толпы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
