После своего избрания наследный царевич покидал дворец отца и входил в бит редути, Дом престолонаследия, расположенный на берегу Тигра, в Тарбису (современный Шериф-Хан), в нескольких километрах вверх по течению реки от Ниневии. Там его готовили к выполнению функций царя и постепенно доверяли ему важные военные и административные полномочия, включая замену царя как главы государства во время войны. Некоторые царевичи получили прекрасное образование. К примеру, сам Ашшурбанипал следующим образом описывал свое обучение и военную подготовку: «Искусством учителя Адапы я овладел: тайное сокровище всех знаний писцов, знаки неба и земли… И я изучал небеса с учеными мужами, знающими, как делать возлияния маслом. Я решил трудные проблемы разделения и преумножения, которые не были ясны. Я читал прекрасную письменность Шумера и запутанный аккадский язык, которым сложно овладеть, получая удовольствие от чтения камней допотопных времен… Вот что я делал на протяжении всех дней: я взбирался на своего боевого коня, ехал радостно, я поднимался к охотничьему домику (?). Я держал лук, я пускал стрелу, знак моей доблести. Я швырял тяжелое копье, будто дротик. Держа вожжи в качестве колесничего, я заставлял колеса крутиться. Я научился держать щиты ариту и кабалу как тяжеловооруженный лучник. В то же время я обучался царскому этикету, ходя, как положено царю. Я стоял перед царем, моим отцом, отдавая приказы вельможам. Без моего разрешения не был назначен ни один наместник, ни один управляющий провинцией не был назначен в мое отсутствие».
Когда умирал царь, его оплакивали все ассирийцы и хоронили не в Ниневии или Кальху, а в древнейшей столице царства – Ашшуре, где в сводчатых камерах под древним дворцом были обнаружены пять массивных каменных саркофагов, в которых некогда находились тела Ашшур-бел-кала, Ашшурнацирапала, Шамши-Адада V, а также, возможно, Синахериба и супруги Асархаддона Эшархамат и которые были разграблены еще в древности. Через незначительный промежуток времени после погребения покойного царя в том же городе проводился обряд коронации нового правителя. Эта церемония была довольно простой. Наследник сидел на переносном троне, перед которым следовал жрец, выкрикивавший: «Ашшур – царь! Ашшур – царь!», и его несли в Экур, храм бога – покровителя Ассирии. Царевич входил в святилище, неся с собой золотую чашу, наполненную маслом, ману серебра и богато украшенное одеяние. Он простирался перед божеством, а верховный жрец умащал его и давал ему царские инсигнии – «корону Ашшура и скипетр Нинлиль»[40], в то время как произносились следующие слова:
«Диадема на твоей голове, пусть Ашшур и Нинлиль, владыки диадемы, наденут ее на тебя на сотню лет.
Твои стопы в Экуре, и твои руки простираются к Ашшуру, твоему богу. Пусть они получат поддержку.
У Ашшура, твоего бога, пусть твое жречество и жречество твоих сыновей найдет поддержку.
С помощью своего прямого скипетра сделай свою землю широкой.
Пусть Ашшур дарует тебе быстрое удовлетворение, справедливость и мир».
Затем новый царь отправлялся во дворец, где вельможи и чиновники отдавали ему дань уважения и возвращали свои должностные знаки. Однако этот шаг был чисто символическим, так как эти люди были назначены на посты заранее и их тотчас же восстанавливали. Мы можем предположить, что церемония завершалась всеобщим весельем.
Во многом ассирийский царь правил так же, как и его месопотамские «коллеги», хотя, судя по официальной переписке, местные власти получали более широкие полномочия, чем, например, во времена Хаммурапи. Ежедневно царю сообщали обо всех важных событиях, происходивших в державе и за ее пределами. Он отдавал приказы и советовал, назначал чиновников, разбирал жалобы, принимал и развлекал высокопоставленных сановников и иноземных послов, а также с помощью целой армии писцов вел весьма объемную переписку. В качестве Верховного главнокомандующего правитель планировал кампании, проводил смотр войск и лично руководил военными операциями. За пределами поля боя он доказывал свою храбрость и мастерство, охотясь на колеснице на диких зверей с помощью лука и стрел или пытаясь убить льва копьем в окрестностях дворца. Работа с документами, организация приемов и участие в них, охота – всем этим занимаются и современные главы государств. Однако следует учитывать, что ассирийский царь, помимо всего прочего, являлся жрецом и во всем зависел от сложной системы магическо-ритуальных действий, занимавших значительную часть его времени и делавших его ежедневную ношу еще более тяжелой.
В качестве главного слуги богов и верховного жреца он следил за строительством храмов и обязан был поддерживать их деятельность, назначал отдельных жрецов и принимал активное участие в некоторых особенно важных религиозных обрядах Ассирии и Вавилонии, таких как празднование появления новой луны или Нового года, а также в определенных ритуалах, очевидно разработанных исключительно для него, в частности в обрядах такульту («еды») – пиршестве для богов, устраивавшемся в обмен на их защиту, и битримки («помещение для омовений»), во время которого царь принимал ванну, а различным богам возносились молитвы. Как представитель своего народа, правитель был «талисманом или козлом отпущения, отвечавшим перед богами за все согрешения общины». Он должен был периодически держать пост, подвергаться ритуальному бритью и другим унижениям, а когда делались крайне негативные для Ассирии пророчества, он избегал смерти только потому, что сажал на трон своего «заместителя». Выше уже упоминался пример использования этого странного месопотамского обычая в период соперничества между Исином и Ларсой. В письме, составленном во время правления Ашшурбанипала, говорится об аналогичной ситуации: жрица, находясь в трансе, избрала некоего Дамки, сына надзирателя Аккада, его женили на придворной даме, а после непродолжительного «царствования» умертвили вместе с супругой. Перед нами крайняя мера, так как широко распространенное представление крайне редко воплощалось в реальность.
Жители Месопотамии верили, что боги выражают свою волю множеством различных способов, и постоянно искали различные знаки и предзнаменования. Предсказание в Ассирии, на чем бы оно ни основывалось: на движении звезд и планет, толковании снов и природных явлений, внешнем виде печени жертвенной овцы, полете птиц, рождении чудовищ, «поведении» капель масла, упавших в емкость с водой, – было крайне важно и возведено до уровня официальной «науки». Царя должным образом в устной или письменной форме предупреждали о благоприятных и неблагоприятных пророчествах, и он не принимал ни одно важное решение, предварительно не посоветовавшись со жрецами-бару (прорицателями) или придворными астрологами. Приведем два примера из царской переписки. Белушезиб писал Асархаддону следующее: «Когда звезда сияет, подобно факелу, с восхода, а на закате меркнет, нападет вражеское войско. Когда внезапно поднимается южный ветер и, поднявшись, продолжает дуть и превращается в шторм, а из шторма – в бурю, день разрушения, царевич, в какой поход он ни отправился бы, получит богатство». В письме Закира Ашшурбанипалу сказано следующее: «На 15-й день месяца тебет, во время ночной вахты, было лунное затмение. Оно началось на востоке и двигалось на запад. Беспорядки, происходящие в стране амурру, навредят ей самой. Беспорядки – наказание царя амурру и его страны за то, что он позволил врагу царя, моего господина, находиться в стране амурру. Пусть царь, мой господин, поступает так, как хочет. Рука царя, моего господина, поймает его. Царь завершит его поражение…»
Однако не следует считать, что во внешней и внутренней политике царь руководствовался исключительно предрассудками. Астрологи и прорицатели делали для него общее описание обстоятельств, а сам он волен был поступать так, как пожелает. Нам известно, что в некоторых случаях царь несколько раз просил сделать для него предсказание – до тех пор, пока не получал результат, соответствующий его планам.
Являясь в теории полноправным правителем, ассирийский царь не мог править без согласия и поддержки вельмож, мар банути, «сыновей творения». Им он представлял избранного им наследника, и от того, примут ли они его, зависело, установятся ли в стране мир и покой. К примеру, восстания, начавшиеся по окончании правлений Салманасара III и Синахериба, в сущности, были вызваны тем, что некоторые вельможи поддерживали не наследного царевича, а другого кандидата на престол. Военачальники, верховные жрецы и наместники провинций происходили исключительно из верхних слоев общества, и от их верности царю зависели единство державы и правильное функционирование системы управления ею.
Мы совсем немного знаем о центральном административном аппарате, так как титулы, которые носили высокопоставленные сановники, не всегда соответствовали выполнявшимся ими функциям, а те, в свою очередь, не были четко определены. В Ассирии не было министров в современном смысле этого слова. Царю помогали несколько советников, среди которых присутствовали четыре или пять наиболее высокопоставленных сановников: туртану (военачальник), рабшаке (главный чашеносец), нагир экалли (комендант дворца), абаракку и шакну. Ни один из этих сановников, за исключением туртану, не выполнял какие-то конкретные задачи. Эти люди, получившие на значение на должность на 30-летний срок (что в древности соответствовало пожизненному) и обширные земельные владения, дававшие им средства для существования, были скорее вельможами, чем чиновниками. Порядок, в котором они занимали свои посты, приведен в списке лимму (эпонимов), так как по имени каждого из них назывались первые пять лет царствования, причем год восшествия на престол был назван в честь царя, а остальные – по именам наместников провинций. Крупнейшие сановники владели большими домами, расположенными в центре столицы, и, подобно царице-матери, а также сыновьям и дочерям царя, у них были собственные дворы, представлявшие собой уменьшенные копии царского, где трудились сотни мужчин и женщин. Все эти люди жили за счет доходов с собственных или царских земель, а также получали часть военной добычи и многочисленных податей, взимавшихся в Ассирии и зависимых от нее государствах. Одновременно с самой державой расширялся и царский двор в Ниневии. Нет никаких сомнений в том, что в правление Саргонидов он был безмерно раздут и погряз в коррупции. Придворные паразитировали на государстве и плели всевозможные интриги.
