Великие боги Шумера и Аккада не могли оставить безнаказанным такое страшное преступление. Через восемь лет, на двадцатый день месяца тебет (январь 681 до н. э.), Синахериба, молившегося в храме в Ниневии, постигла смерть, которую он вполне заслужил. Он «был забит (насмерть) статуями богов-покровителей», а сделал это один из его сыновей.
К жестокому и трусливому (во время большинства походов войском командовали его военачальники) Синахерибу многие отнеслись с осуждением. Однако ему следует отдать должное: царь, разрушивший Вавилон, очень много строил в Ассирии. В нескольких городах были возведены или восстановлены храмы и общественные здания, а по всей стране проводились широкомасштабные работы по сооружению и ремонту ирригационных сооружений, благодаря чему активно развивалось земледелие. Древний город Ниневия (Нинуа), прежде являвшийся просто «царской резиденцией», был расширен, укреплен и украшен и получил полное право называться столицей обширной державы, которой из него управляли. За несколько лет его периметр увеличился с примерно 3 до почти 13 км. В его состав вошли два разных населенных пункта, в настоящее время расположенные под холмами Куюнджик и Неби-Юнус, что на левом берегу Тигра, напротив Мосула. Внешняя стена, сложенная из массивных известняковых блоков, «возвышалась подобно горе», а во внутренней стене имели 15 ворот, которые вели во всех направлениях. Городские площади стали шире, улицы вымостили и сделали так, чтобы они «сияли, как день». В северной части города (Куюнджик) находился старый дворец, но его забросили, и приток Тигра Тебильту размыл его основание. Затем дворец сровняли с землей, а на его месте насыпали обширную террасу и, отведя реку в сторону, построили великолепную обитель Синахериба, «дворец, которому нет равных»: «Я проложил над ним высокие балки из кедра – порождения горы Хаманим, горы светлой. Створки из благовонного дерева я облил скрепами из блестящей меди и навесил их в воротах. Из превосходного мрамора, что находят в стране баладайев, я велел сделать (статуи) шеду и ламассу и установить их справа и слева – защиту их (ворот)»[34]. Ворота дворца украшали огромные медные колонны, отлитые в формах и стоявшие на бронзовых статуях львов. Синахериб хвастался, что именно он изобрел эту технологию. «В направлении четырех ветров» были установлены изваяния защитных духов, сделанные из меди, серебра и камня. Через дверные проемы протащили огромные известняковые плиты с рельефными изображениями сцен сражений и установили их вдоль стен. Наконец, рядом с дворцом находился обширный парк, посетитель которого будто попадал в горы Аманос и мог полюбоваться «всеми видами растений и фруктовых деревьев». Для того чтобы поддерживать растительность в самом городе и его окрестностях, «через горы и низины» был выкопан канал, соединявший пригороды столицы и отдаленные области страны. Остатки весьма примечательного акведука, которые можно увидеть возле поселения Джерван, свидетельствуют не только о правдивости царских анналов, но и о профессионализме служивших Синахерибу инженеров. Сам царь, гордившийся собой и выполненной им работой, приказывал «украшать» его изображениями горы Ассирии, «страны Ашшура», к которой он относился с огромной любовью. На горе Бавиан, неподалеку от Джервана, в Малтаи, что рядом с Дахуком, и в Джудидаг, расположенном на турецко-иракской границе, до сих пор видны огромные наскальные изображения «могучего царя, правителя множества народов», стоящего перед богами, которых он так сильно оскорбил.
Асархаддон
После убийства Синахериба в Ассирии начался династический кризис, сопровождавшийся вспышками насилия, но, к счастью, продлившийся недолго. Однако Асархаддону[35] все же пришлось с помощью меча отвоевывать законно унаследованный им престол. Он был младшим сыном Синахериба, и тот факт, что именно ему отец решил передать корону, вызвал зависть у его братьев. В самом начале своих анналов Асархаддон рассказывает, как братья пытались оклеветать его и очернить в глазах отца и настолько в этом преуспели, что наследник престола был вынужден покинуть собственную страну и скрываться (возможно, в Киликии или Табале). В источнике ничего не говорится об отцеубийстве, но становится понятно: Сина-хериб был мертв, когда его сыновья «били друг друга, подобно детям, чтобы обрести царскую власть», из-за чего сами ассирийцы перестали их поддерживать.
Воодушевленный богами изгнанник двинулся в сторону Ниневии, намереваясь предъявить свои права на престол. Узурпаторы развернули войско в степи, что к западу от Тигра, перекрыв таким образом путь к столице. Но как только Асархаддон пошел в атаку, их солдаты переметнулись на его сторону, а жители Ассирии вышли ему навстречу и стали целовать его ноги. Сделав так, чтобы его войско «перепрыгнуло через Тигр, будто это узкая канава», Асархаддон вошел в Ниневию и в марте 681 г. до н. э. занял трон своего отца. Братья-злодеи бежали «в неизвестную страну», но помогавших им военачальников предали смерти вместе со всеми их потомками.
Едва придя к власти, новый правитель решил искупить грех отца и заново отстроить Вавилон. Разъяренные боги провозгласили, что город будет лежать в руинах на протяжении 70 лет, но жрецы придумали, как решить эту проб лему: «Милосердный Мардук перевернул Книгу судеб вверх ногами и повелел, чтобы город был восстановлен в 11-м году». Дело в том, что в клинописи перевернутое число 70 читается как 11 (в качестве примера можно привести нашу цифру «6», перевернув которую можно получить «9»). Все жители Кардуниаша могли быть призваны, «чтобы нести корзину», и со временем Вавилон был не только восстановлен, но и «расширен, поднят на высоту и сделан прекрасным». Несмотря на то что город, очевидно, пострадал не так сильно, как описывал Синахериб, его восстановление проводилось на протяжении всего царствования Асархаддона. Лишь в том году, когда на престол взошел Ашшурбанипал (669 до н. э.), Мардук и другие боги Аккада смогли вернуться в свои храмы из Ашшура, где их держали в качестве заложников.
Восстановив таким образом справедливость, Асархаддон завоевал любовь многих из своих вавилонских подданных. В течение всего его царствования в Южном Ираке не было каких-либо серьезных проблем, за исключением безуспешной попытки сына Мардук-апла-иддина захватить Ур. Сами вавилоняне разбили войско эламского царя Хумбан-Халташа, вторгшееся на их территорию в 675 г. до н. э.
В то же время жителям Финикии, другой проблемной области, входившей в состав его державы, Асархаддон смог доказать, что умеет не только прощать, но и наказывать. Царя Сидона Абдимилькутте, поднявшего в 677 г. до н. э. восстание, захватили в плен и обезглавили. Сам город был «снесен и брошен в морскую пучину», его население перевезли в Ассирию, а принадлежавшие ему территории передали соперничавшему с ним Тиру. Эти решительные меры обеспечили (по крайней мере, на какое-то время) спокойную обстановку на побережье Средиземного моря и позволили Асархаддону заняться решением серьезных проблем на северной и восточной границах его владений.
В начале его царствования горы Кавказа перешли другие кочевники из России – скифы (ассирийцы называли их ишкузаи), присоединившиеся к киммерийцам, в тот период уже расселившимся по территории Малой Азии, Ирана и Армении. Появление этого воинственного народа, с которым киммерийцы были тесно связаны, позволило им начать строить более далекоидущие планы, связанные с набегами. В 679 г. до н. э. они внезапно перешли через Таврские горы, из-за чего стали представлять угрозу для ассирийских гарнизонов, расположенных в Табале, и заставили восстать некоторых правителей Киликии, находившихся в зависимости от ассирийского царя. Асархаддон быстро нанес ответный удар, «схватил за шеи» киликийских мятежников и «порубил мечом» Теушпу и его полчище, заставив их отступать, вследствие чего они оказались на другом берегу реки Кызылырмак. Затем киммерийцы и скифы напали на Фригию, которую через три года сумели захватить с помощью Урарту. Обрадованный тем, что кровь больше не льется в его владениях, Асархаддон заключил с киммерийцами мир, отдал вождю скифов Партатуа (Геродот называл его Прототием) в жены ассирийскую царевну и даже поддерживал довольно теплые отношения с царем Урарту Русой II.
Однако в восточной части Армянского нагорья ассирийцы постоянно предпринимали попытки получить дань с маннеев, находившихся в те времена под заметным влиянием киммерийцев и скифов. Несмотря на заверения ассирийских царских надписей в обратном, ассирийцам не удалось добиться в этом деле успеха. Обширное Иранское нагорье, простиравшееся к юго-востоку от озера Урмия, занимали мидийцы, теоретически находившиеся под ассирийским контролем, но фактически сохранившие свою независимость. Именно тогда (примерно в 680 до н. э.) Фравартиш (Фраорт), сын Дайукку (Деиока), объединял под своей властью их многочисленные племена. Асархаддон сделал все возможное, чтобы помешать этому. Первым последствием сложившейся ситуации стало то, что ассирийское войско перестало получать мидийских коней. Возможно, ассирийский царь смутно предвидел и более отдаленные во времени результаты этого процесса. На территорию нагорья было предпринято несколько конных атак, причем солдаты Асархаддона добрались до пустыни, расположенной к востоку от Тегерана. Кроме того, ассирийский царь взял под свою защиту и обложил регулярной данью трех мидийских князей, просивших у него помощи против находившихся в зависимости от них самих областей.
