Вернувшись в этот день домой, она немного вздремнула и почувствовала себя бодрее. Потом позвонила в «Золотой рог», чтобы переговорить с Бруно и Хильдой – как делала это каждый день – относительно количества посетителей или о ходе ремонта в межсезонье. Но на этот раз обсуждение задержки с поставкой новой духовки для кухни было прервано звуком дверного колокольчика. Попросив Бруно подождать, Катринка подошла к двери и, открыв ее, увидела мальчика-посыльного, который держал огромную корзину красных роз, их было, по крайней мере, не менее шести дюжин.
– Фрейлейн Коваш?
Остолбенев, Катринка только молча кивнула, затем поняла, что от нее чего-то ждут. Она быстро подошла к кофейному столику, освободила на нем место и попросила мальчика поставить туда розы. Взяв телефонную трубку, Катринка сказала Бруно, что перезвонит попозже, затем расписалась в получении букета, отблагодарила мальчика и проводила его к выходу. Она ни секунды не сомневалась, от кого были эти розы; и все же нетерпеливо надорвала белый конверт, чтобы прочитать записку. «Жди меня, – было написано в ней и подпись. – С любовью, Адам».
«Ждать его? Что он имел в виду?» – размышляла она. И, что еще важнее, сколько нужно было ждать?
Но все эти вопросы отступили на второй план перед той радостью, которая ее заполняла. Ей и раньше посылали цветы, и довольно часто, но никогда в таком количестве и в такой простой и вместе с тем изысканной аранжировке: несмотря на обилие роз, корзина не выглядела ни претенциозной, ни нарочитой. Букет, несомненно, был из самого дорогого цветочного магазина в Мюнхене.
Намереваясь отпраздновать участие Франты – впервые после несчастного случая – в гонках за клуб «Реникс», Катринка отправилась в этот вечер вместе с ним и компанией его друзей пообедать в бистро Кэя, в котором бурная жизнь в эту неделю напоминала Голливуд. Потом Франте захотелось потанцевать, и они всей компанией отправились в ночное кафе. Только около трех утра Катринка, наконец, вернулась домой. Когда она вошла, зазвонил телефон, и, не сомневаясь, что это был Франта с очередными инструкциями насчет почты и уборки квартиры во время его отсутствия, она подняла трубку и по-чешски недовольно спросила:
– Это ты, Франта? Слушай, пожалуйста, оставь меня в покое. Я устала и хочу спать.
– Катринка, это ты? Уже так поздно. Где ты была? – В голосе слышалась обида и усталость, но не узнать его было невозможно.
– Адам?
– Я звонил тебе миллион раз.
У нее застучало в висках и перехватило дыхание.
– Я встречалась с друзьями. Танцевала, – ответила она. – Большое спасибо за розы. Они прекрасны.
– Вы любите розы? – спросил он, словно боясь услышать, что она, возможно, предпочла бы белые орхидеи, которые он не решился ей послать.
– О, да. – Она вспомнила бабушкин сад в Свитове и прерывающимся голосом добавила: – Это мои любимые цветы. А ваши розы – просто само совершенство, они чудесные.
– Я не мог уснуть.
– Что, дела идут не очень успешно?
Адам засмеялся, и, когда он снова заговорил, в его голосе уже не было ни обиды, ни усталости.
– Все идет нормально, как я и ожидал. Но, когда я вернулся после обеда и позвонил вам, вас не было дома. И я начал сходить с ума, гадая, где бы вы могли быть.
– Я часто встречаюсь с друзьями.
– И вы всегда возвращаетесь так поздно?
– Нет, только иногда. У вас завтра тоже деловая встреча? – спросила она, стараясь сменить тему разговора.
– Да. Может показаться, – начал он, и в его голосе послышалось легкое раздражение, – что если кто-то хочет что-то продать тому, кто хочет это купить, то дело непременно пойдет как по маслу. Увы, это не так. В бизнесе ничего легко не дается. – Несколько минут он перечислял проблемы, которые его сейчас волновали. В основном они были связаны с теми капиталами, которые требовалось вложить, и с условиями контракта с ведущей фирмой.
– Если у нее все в порядке, то никаких проблем не будет.
– Эта компания уже многие годы убыточная.
– Тогда откажитесь.
– Как раз над этим я и думаю. Слишком у многих из них на этих переговорах были напряженные лица.
– Вам не кажется, что это… – она искала нужное английское слово.
– Нарушение обязательств?
– Да.
– Нет, я так не считаю.
– Тогда желаю удачи.
– Спасибо. Завтра вечером вас тоже не будет?
– Возможно. Жизнь полна неожиданностей.
– Если у меня будет время, я вам позвоню. Когда вы вернетесь?
Катринка засмеялась.
– Адам, если я еще не уверена, что вообще куда-нибудь пойду, как я могу сказать, когда вернусь?
– Ну хорошо, я постараюсь вам позвонить, – сказал он, умышленно не обращая внимания на ее слова. – Не забывайте меня.
– Спокойной ночи, Адам.
– Я буду думать о вас, – сказал он, повесив трубку, и, выключив свет, мгновенно уснул.
Но Катринка снова не могла уснуть, размышляя об Адаме. Он был сложным, требовательным, непредсказуемым и притягательным – и этим напоминал ей Мирека Бартоша. Но на этом их сходство заканчивалось. Не только потому, что Адам был свободен – он был намного моложе Мирека, гораздо энергичнее и настойчивее его. Он еще не знал компромиссов с жизнью, и, возможно, он сумеет избежать их. В отличие от Мирека, который, как она теперь поняла, любил в ней ее молодость и внешность, ее тело, но мало обращал внимания на ее внутренний мир, Адама, казалось, интересовало в ней все. Это было внове для нее и очень льстило.
На следующий день снова принесли розы, на этот раз цвета шампанского и в не менее изысканной аранжировке. В этот вечер, сославшись на то, что ей необходимо как следует отдохнуть и выспаться, Катринка отказалась от приглашения пообедать с одной из своих подруг – манекенщицей, но потом пожалела об этом, потому что в ожидании звонка Адама она не могла ни читать, ни спать. В полночь, когда она уже решила, что он не позвонит, зазвонил телефон, и они разговаривали целый час, делясь подробностями прошедшего дня, как будто они долгие годы были друзьями и любовниками.
То же повторилось назавтра и на следующий день, причем Катринка, где бы ни проводила вечер, обязательно возвращалась домой не позднее одиннадцати, чтобы не пропустить звонок Адама. Хотя теперь она уже не сомневалась, что он будет ей звонить до тех пор, пока не заснет. Она поняла, что настойчивость – его вторая натура.
На третью ночь он сказал:
– Завтра к вечеру я должен все завершить так, чтобы попасть на шестичасовой рейс в Мюнхен. Где бы вы хотели пообедать?
– Завтра днем я уезжаю в Кицбюэль, – ответила она, не задумываясь.
– Нет, вы не поедете. Вы останетесь в Мюнхене, чтобы пообедать со мной.
