— Убедился? Нечего теперь нас запугивать, — сказал Петя.
— Теперь все перед нами на лапках попрыгают! — заговорщическим тоном прошептал Заворуй. — Вы меня слушайте, у меня котелок на плечах кипит… Выгодное дельце!
Внизу, задыхаясь от радости, мушкетеры порешили: на чердак не лазить и трехлинеек ни в коем случае не трогать. Сперва надо разыскать Семена Паливоду и условиться с ним.
Мушкетерам и в голову не приходило, что похищение винтовок могут посчитать воровством. Воровство Юра с Петей презирали. Но ведь здесь дело шло об оружии! Оружие реквизируют, отвоевывают, добывают хитростью, но никак не воруют! И пусть Семен Паливода записывает всех троих в рабочегвардейцы. Надо только, чтобы командир приказал инспектору отпускать их с уроков на дежурство.
Юра сейчас же хотел ехать к Семену Паливоде, но Заворуй велел ждать:
— Поспешишь — людей насмешишь. На нас и так косо поглядывают. Поедешь дня через два-три. Пусть успокоятся.
Прошел один день, второй. Юра на уроках написал Заворую записочку: «Пора!» Тот ответил: «Не приставай! Иди к черту! Успеется».
После звонка Заворуй таинственно исчез. Юра с Петей побежали на розыски. Нигде нет… Наконец Юра наткнулся на него в уборной первого этажа. Он шептался с Бугайчуком. При виде Юры Бугайчук сжал кулаки и закричал:
— Пошел вон отсюда, Мазепа!
Юра не побежал с поля брани, а просто поспешно ушел, чтобы не связываться с хулиганом.
Класс уже ждал учителя, а Пети и Заворуя не было. Потом прибежал Заворуй и вскоре Петя. Учитель уже входил.
— Как ты думаешь, почему Заворуй секретничает с Потоцким? — растерянно шепнул Петя, усаживаясь за парту.
— С Бугайчуком, — поправил Юра.
— А я видел — с Потоцким.
— Что-то крутит он, ловчит…
— То-то и оно.
— Не хочет ли Заворуй сплавить винтовки по секрету от нас? Почему он сказал «выгодное дельце» и похлопал по карману? И кто его выбирал командиром нашей тройки? Надо устроить революцию и сбросить этого самодержца.
«Революцию» устроили вечером, в раздевалке. Мушкетеры прижали Заворуя в угол, объявили низложенным и потребовали объяснений.
— Скаженные! Чего навалились? Пустите! Я же для вас старался. Помните, как старшеклассники ссорились из-за винтовок. Бугайчук — для хохлов…
— Украинцев, — поправил Юра.
— Бугайчук для украинцев, а Потоцкий для поляков. Бродский же с компанией не дают. Когда я сказал Бугайчуку, что знаю, где трехлинейки, он на коленях передо мной ползал. И Потоцкий тоже. А я говорю: «Примете нас к себе в командирский десяток, дадите по трехлинейке, покажем, где они спрятаны. А за остальные заплатите».
— Так они же друг другу враги, — удивился Петя.
— Я им порознь говорил. А в какой нам отряд идти, в польский или в украинский, какая разница!
— Ну, знаешь! Ты сам слышал, как ораторы говорили про таких: «Презренные наемники!»
— А мой отец говорит: плевать на все, если деньги дают. А всякие там идеи пьяные студенты выдумали, чтобы мутить народ. Главное — не зевать!
Лежа в постели, Юра и Петя долго шептались, о том, как обезвредить Заворуя. Как бы он не выкинул чего-нибудь без них.
А Заворуй лежал, закрывшись одеялом с головой, что было запрещено, и жадно вперемежку пожирал конфеты и колбасу. Конфеты он выклянчил у Потоцкого, а колбасу у Бугайчука как аванс за запроданные обоим трехлинейки. А сам придумывал план, как бы свести поляка и украинца на чердаке, пусть дерутся. А на них в это время натравить Бродского, которому он откроет заговор похищения винтовок, содрав за это приличный «куш». Ну, а на этих мушкетеров наплевать. Дураков надо учить. Им он заклеит рот марками или отдаст им пять номеров журнала «Вокруг света» и настоящий морской кортик. Отец всегда «подмазывал», чтобы дело хорошо шло. И Заворуй смачно чавкал, утирая кулаками сладкую слюну.
Глава V. РАБОЧАЯ ГВАРДИЯ
1
В этот день после обеда, когда начало смеркаться, вся Гогина компания ушла. Это было подозрительно. Заворуя тоже не было видно. Поэтому оба будущих рабочегвардейца решили пробраться на чердак и посмотреть — на месте ли трехлинейки.
Они открыли чердачный замок, быстренько отнесли ключ в условленное с Заворуем место и снова вернулись на чердак. Там было пусто, пыльно и тихо. Чердак огромный. Справа от двери — старые шкафы, поломанные парты… Вдруг из пыльной пустоты глухо донесся разноголосый говор. Ребята съежились в упругие комочки. Бежать? Нет! Кто же успел пробраться сюда, пока они относили ключ?
Крадучись они пошли на голоса и очутились около деревянной четырехугольной трубы вытяжного вентилятора. Заглянув в нее, они увидели парты, головы и плечи реалистов. Черные гимнастерки! До чего же здорово! Ты их видишь, а они тебя нет. От сердца сразу отлегло — винтовки в безопасности.
Реалисты из Первого реального занимались у них в гимназии в вечернюю смену, так как их училище было занято под лазарет. Вместо женской гимназии. На партах перед ними лежали географические атласы Петри.
Реалисты — исконные враги гимназистов. Была бы рогатка, так сверху бы им влепить по макушкам. Эх, камешков не найдешь! Но можно снежками — под чердачными окнами в пазах еще лежит снег. Окна здесь смотрят на север. Можно сделать небольшие снежки, величиной с грецкий орех, твердые, и влепить как следует. Реалисты побегут, как австро-венгерская армия.
Бросали по очереди. Петя бросал первым. Мимо. Снежок упал на пол у парты. Бросил Юра. Снежок упал за спиной одного из сидящих. Потом Юра бросил еще раз и попал одному врагу в затылок. Тот схватился за голову, оглянулся и щелкнул сидящего сзади по носу. Тот ему в спину кулаком. Вот здорово! Театр!
Петя бросил еще раз и попал в большой лист атласа, в Африку. Реалист запрокинул голову вверх. И другие стали смотреть вверх. Друзья побежали к другому вентилятору. И снова бомбили. Двоим реалистам попали прямо в физиономии. Одна «бомба» угодила подошедшему учителю в бороду. Внизу, в классе, поднялся невообразимый шум. Реалисты указывали пальцами вверх. Учитель погрозил кулаком и исчез.
Затем мушкетеры бросили «бомбы» на неприятельские позиции еще в одном классе. Веселые и довольные своим подвигом, они отправились смотреть винтовки. На чердаке стало совсем темно.
Винтовки оказались на месте. И тут они придумали новый план: взяли две винтовки с патронами и спрятали. Если даже другие винтовки уберут или Заворуй сподличает, у них две останутся. Но тут Петя предостерегающе поднял руку: по лестнице кто-то поднимался. Друзья замерли в ожидании.
