Они точно оцепенели.
Наконец майор откашлялся и смущенно посмотрел на коллег.
— Ну что же вы молчите? — снова заговорил Бьюкенен. — У нас возникла проблема. Давайте ее обсудим.
— Капитан, вы отдаете себе отчет в том, что сейчас сказали? — неловко спросил майор.
— Вполне.
— Это напоминает паранойю.
— Прекрасно, — хладнокровно произнес Бьюкенен. — Никто не приказывал меня устранить. Сделаем вид, что столкнулись с непроизвольным актом насилия, каким вам его и хотелось представить. Пусть будет по-вашему. Для меня это не имеет значения. Но давайте вернемся к делу. Вы получаете двойное прикрытие: Холли Маккой не пишет свою статью. Я исчезаю, и полиции некого допрашивать.
— После того, что вы тут наговорили, — нахмурился майор, — я искренне рад, что мы решили за вами понаблюдать. Длительная конспиративная работа не пошла на пользу вашему здоровью.
— Вам нужно отдохнуть, — вступил в разговор Алан. — Вы только что из больницы и, по вполне понятной причине, устали.
— Ножевое ранение, — добавила женщина. — Новая травма головы. На вашем месте я бы…
— Откуда вы знаете, что у меня травма головы? Я никому об этом не говорил.
— Просто предположила.
— Или узнали от человека, которого послали меня убить.
— Капитан, вы слишком взволнованы. Я хочу… я приказываю вам не выходить из номера. Постарайтесь отдохнуть и выспаться. Завтра утром в девять ноль-ноль мы продолжим разговор. Надеюсь, к тому времени ваше самочувствие изменится в лучшую сторону.
— Не могу вас осуждать за желание защитить дело, но давайте не будем ходить вокруг да около. Теперь, когда я предложил вам выход, меня незачем убивать.
Алан окинул Бьюкенена озабоченным взглядом и последним вышел из номера.
12
Бьюкенен неверной походкой пересек комнату и закрыл дверь на ключ. От трудного разговора голова разболелась еще сильнее. Он проглотил три таблетки и запил их водой из-под крана. Во рту так пересохло, что он выпил еще стакан воды. Взглянул в зеркало и увидел темные круги под глазами. На него смотрело лицо смертельно усталого человека.
Вернувшись в спальню, Бьюкенен задернул шторы и вытянулся на кровати. Болел бок, но темнота действовала успокаивающе.
Однако мысли продолжали крутиться вокруг недавнего разговора.
Удалось ли мне их убедить?
Он не понимал, почему так заботится о Холли. Они встретились всего несколько дней назад и теоретически находятся по разные стороны баррикад. Именно из-за нее и начались его беды. Не вмешайся она не в свое дело, Джек и Синди, возможно, были бы живы. Однако не Холли Маккой убила Дойлов, а люди, на которых он работает. Точно так же, как убили Бейли. Они убили бы и его, окажись он поблизости в тот момент, когда Большой Боб открыл сумку.
Они выжидали время, чтобы избавиться от меня и не вызвать при этом подозрений.
Холли Маккой.
«Может быть, она мне нравится?» — спросил себя Бьюкенен. В прежние времена интересы дела были для него превыше всего и ради них он оправдал бы что угодно, в том числе и убийство журналистки. Теперь же…
Что теперь?
Может быть, работа перестала меня интересовать? Или…
Или я становлюсь нормальным человеком?
Человеком-то человеком, но кем?
13
— Мне хотелось бы снова вернуться к одной теме, — сказал Алан. Он вел машину. Рядом с ним сидел майор Патнэм, а капитан Уэллер наклонилась к ним с заднего сиденья. — Вам что-нибудь известно о приказе устранить Бьюкенена?
— Абсолютно ничего, — ответила блондинка.
— Я не получал таких инструкций, — покачал головой майор.
— Могу сказать то же самое, — заключил Алан.
— А что в отношении Джека и Синди Дойл? — спросил Патнэм. — Я считал, что Дойл действительно покончил с собой.
— И я, — подтвердила женщина. — Бьюкенен застал меня совершенно врасплох, когда сказал, что их убили. Мне ничего не известно о приказе устранить Дойлов.
— Кто пытался убить Бьюкенена? — задал Алан новый вопрос.
— Попытка ограбления — пожалуй, самое логичное объяснение, — пожал плечами майор.
— В толпе людей перед рестораном? — руки Алана, лежащие на руле, напряглись. — Карманная кража — да. Но я никогда не слыхал о карманниках, которые пытаются зарезать прохожего, чтобы вытащить у него бумажник.
— А что, если на него напал какой-нибудь псих, из тех, что бросаются на людей ради собственного удовольствия? — предположила блондинка.
— Похоже на правду, — Алан повернул на Канальную улицу. — С ума можно сойти, но похоже на правду.
— Беда в другом. Бьюкенен считает, что это мы приказали его убить, — хмуро проронил майор. — Действительно, с ума можно сойти.
— Думаете, он и в самом деле в это верит? — усомнилась женщина. — Он прирожденный актер и умеет говорить очень убедительно.
— По крайней мере, меня он убедил, — ответил Алан.
— Зачем ему лгать? — спросил майор.
— Чтобы создать нечто вроде дымовой завесы, запутать нас и отвлечь внимание от журналистки.
— Но зачем? — снова спросил майор.
— Возможно, Бьюкенен прав и устранение журналистки не решит наших проблем, а только усугубит положение, — заметил Алан. — Если она действительно напугана и не станет писать статью, можно считать, что задача выполнена.
— «Если»! Я все время слышу «если».
— Я согласна с Бьюкененом, — сказала капитан. — Думаю, самое лучшее — оставить журналистку в покое.
— В таком случае решение остается за полковником, — подвел черту под разговором майор.
Некоторое время они ехали молча.
— Мы все еще не выяснили один вопрос. — Алан прищурился от яркого света фар идущих навстречу машин.
— Какой?
— Кто пытался убить Бьюкенена? Предположим, это был не псих, а профессионал, который выполнял чей-то приказ. Если мы не приказывали устранить Бьюкенена, то кто ото сделал?
14
Существует правило: если связной не появился в назначенное время, а запасных вариантов не существует, необходимо вернуться на то же место спустя двадцать четыре часа. Если повезет, встреча состоится, но если человек, которого ты ждешь, не придет и на второй день…
Бьюкенен не хотел думать о таком исходе. Он шел по узким шумным улочкам Французского квартала. Снова играл джаз. На тротуарах танцевали. Однако на этот раз карнавальных костюмов нет. Лица прохожих не скрыты под масками, и ему гораздо легче заметить возможную слежку. Если в тот праздничный вечер Бьюкенен выделялся среди ряженых, то сегодня он мог без особого труда смешаться с толпой, перейти на другую улицу и уйти от преследования.
С чувством, что просматривает уже однажды виденную пленку, Бьюкенен миновал Джексон-сквер, окинул взглядом Дейтер-стрит и направился к входу в «Кафе дю монд». Воспоминание о боли от ножа заставило его поморщиться. Хотя посетителей оказалось меньше, чем вчера, в ресторане опять не нашлось свободных мест. На этот раз он предусмотрительно пришел пораньше: до одиннадцати оставалось еще сорок пять минут.
Сгорая от нетерпения он дождался своей очереди и в сопровождении официантки прошел к маленькому круглому столику в углу. Бьюкенену повезло: оттуда было удобно наблюдать за входящими.
Однако этого ему показалось недостаточно, и, заметив, что в центре зала освободился столик, он перебрался поближе к двери. Примерно на этом же месте они сидели шесть лет назад. Не именно за этим столом, но здесь Хуана его сразу заметит. Ее взгляд обежит лица посетителей и остановится на нем. Он поднимается и, улыбаясь, пойдет к ней навстречу.
Бьюкенен посмотрел на часы. Без двадцати одиннадцать. «Скоро, — подумал он. — Уже скоро».
Опять заболела голова. Подошел официант, Бьюкенен заказал фирменное блюдо: кофе с молоком и пончики. Еще он попросил принести воды. На самом деле ему нужна была только вода — запить таблетку. А все остальное он взял, чтобы его не попросили покинуть кафе.
Скоро.
Хуана.
«Я люблю тебя, — сказал он ей. — Хочу, чтобы ты знала — ты всегда будешь самым дорогим мне человеком. Самым близким. Если тебе когда-нибудь будет нужна помощь, если я что-нибудь смогу для тебя сделать, то можешь рассчитывать на меня. В любое время. В любом месте. Только позови…»
Бьюкенен чуть заметно вздрогнул — официант принес воду, кофе и пончики. Проглотив таблетку, он взглянул на часы: пятнадцать минут пролетели, как одно мгновение. Уже почти одиннадцать.
Он не отрываясь смотрел на вход в кафе.
Вот та самая открытка, которую я никогда не собиралась посылать. Надеюсь, то, что ты обещал, — это было всерьез. Тогда же и там же, где в последний раз. Рассчитываю на тебя. ПОЖАЛУЙСТА.
— Что-нибудь случилось, сэр?
— Простите?
— Вы сидите уже полчаса и совсем не притронулись к еде.
— Полчаса?
— У нас много желающих, и если…
