Пальцы клерка забегали по клавишам компьютера. Он уставился на экран, потом нахмурился.
— Простите, сэр, но в компьютере вас нет.
— Должен быть. Посмотрите еще. Виктор Грант.
— Нет, сэр.
Боже, внезапно понял Бьюкенен.
— Извините, я ошибся. Брендан Бьюкенен. В первый раз я сказал не то имя.
— Не то имя? Что вы имеете в виду, сэр?
— Понимаете, я — артист. У нас здесь съемки фильма, и моего героя зовут Виктор Грант. Я так часто откликаюсь на это имя, что почти забыл свое собственное… Полностью вошел в роль. За одно это можно дать «Оскара».
— А о чем фильм, сэр?
— «Большой и легкий», случайно не смотрели?
— Конечно, смотрел. Я не пропускаю ни одного фильма про Новый Орлеан.
— Ну вот, мы снимаем продолжение.
— Нашелся ваш номер, сэр. Брендан Бьюкенен. Комната 12—14. Для вас ничего не передавали.
— Дайте ключ, пожалуйста.
— А еще в каких фильмах вы снимались? — спросил клерк, протягивая ключ.
— Ни в каких. Я работал в театре. Это мой первый опыт. Благодарю вас.
Бьюкенен прошел к лифту и нажал кнопку вызова. Он чувствовал, что клерк смотрит ему в спину. Главное — не оглядываться. Стой спокойно и не оборачивайся.
Виктор Грант? Плохо дело, приятель. Когда ты вышел из больницы, то сделал такую же ошибку. Сказал сиделке, что тебя зовут…
Стоп. Это не одна и та же ошибка. В тот раз ты назвался Питером Лэнгом. А теперь…
Ты даже не помнишь, как тебя зовут.
Голова раскалывалась от боли.
Наконец двери лифта открылись, он вошел и, вытирая со лба пот, прислонился к стене. Чувствовал: еще немного — и упадет в обморок.
Он не собирался заходить в свой номер, но, желая объяснить клерку свою забывчивость, сказал, что оставил ключ на стойке. На самом деле ключ выпал из кармана, когда с него снимали плащ, чтобы осмотреть рану. Еще один провал в памяти. Ему стало не по себе.
Он поднялся двумя этажами выше своего номера и ключом, который ему дала Холли, открыл дверь комнаты Теда. Ему потребовалось меньше пяти минут для того, чтобы найти спрятанные под матрасом пистолет и паспорт Виктора Гранта.
Виктор Грант. Он уставился на свою фотографию. Его так и тянуло разорвать документ на клочки и сжечь в раковине. По крайней мере с одной проблемой будет покончено. Исчезнет улика, связывающая Брендана Бьюкенена с Виктором Грантом. Однако этого делать нельзя. Он не обманул Холли, когда сказал, что паспорт нужен ему для поездки за границу. Судя по тому, как разворачиваются события, не следует исключать подобный вариант.
Виктор Грант.
Питер Лэнг.
Брендан Бьюкенен.
Черт возьми, выбери что-нибудь одно. Будь последователен.
Зачем ты сюда приехал?
Хуана.
Почему она не появилась вчера вечером? Почему меня хотели убить? Пытались остановить?..
Возьми себя в руки. Что ты теперь думаешь делать?
Кем собираешься быть?
Холли. Она его ждет…
Бьюкенен заглянул в гардероб и нашел в нем коричневую спортивную куртку Теда. Тот был пошире в плечах, но куртка подошла Бьюкенену. Он спрятал паспорт в карман, а пистолет засунул за пояс, так чтобы тот не выглядывал из-под одежды. Закончив переодевание, Бьюкенен незаметно вышел из номера.
Теперь к Холли.
Ее номер оказался через две двери от комнаты Теда. Бьюкенен достал из кармана ключ и подумал о человеке в синем костюме. Если за гостиницей следят, то, вполне вероятно, в номере Холли ее поджидает засада. Может быть, лучше всего не связываться? Пусть Холли сама разбирается с гостиницей, или Тед сделает это за нее. Теперь, когда пистолет и паспорт у него в руках, какой смысл беспокоиться о…
Бьюкенен задумался. Чем дольше Холли отсутствует, тем больше вероятности, что в ее комнате окажется засада.
Ну и что? Какое тебе до нее дело? Если с Холли что и случится, одной заботой будет меньше. Одной заботой меньше…
Бьюкенен постучал в дверь и со словами: «Гостиничная служба» — повернул ключ в замке и вошел.
Комната оказалась пустой. Сборы чемоданов заняли у него еще меньше времени, чем поиски пистолета и паспорта в комнате Теда. И только когда очередь дошла до нижнего белья, Бьюкенен, помня предупреждение Холли, постарался действовать поаккуратнее. Оно действительно было дорогое, с кружевами, и приятно щекотало кожу.
На столике у телевизора лежала карта гостя с номером кредитной карточки Холли. Бьюкенен заполнил остающиеся графы и оставил ее на кровати, чтобы она сразу бросилась в глаза. Радуясь, что у Холли немного вещей, он медленно спустился по лестнице черного хода и вышел на улицу через служебную дверь. Бьюкенен опять вспомнил кружева на ее белье и подумал, что уже очень давно не чувствовал женской близости. Не физически, а духовно. Целых шесть лет.
8
Солнце палило немилосердно. Он пошатывался от изнеможения и обливался потом. Опасаясь за швы на правом боку, Бьюкенен держал один чемодан в левой руке, а другой — слева под мышкой. От выхлопов проезжающих автомобилей гудело в голове, к горлу подкатывала тошнота. По крайней мере, такси ждет в назначенном месте. Заметив, что Бьюкенену тяжело идти, водитель вышел из машины и подхватил чемоданы.
— Давайте, я вам помогу, сэр.
— Спасибо, — Бьюкенен протянул таксисту десять долларов и тут только заметил, что, кроме Холли, в машине сидит еще один человек.
Он нахмурился.
Водитель положил чемоданы в багажник, а Бьюкенен забрался на заднее сиденье и уселся рядом с мужчиной, чей квадратный подбородок и широкие плечи выдавали бывшего игрока футбольной команды.
— Тед! Какая встреча!
— Я подумала, будет лучше, если он поедет с нами, вместо того чтобы ловить еще одно такси, — повернулась к нему Холли, сидевшая на переднем сиденье. — Мы забрали его, пока тебя не было.
— Спасибо, Тед, что помог донести чемоданы.
— Я помог?
— Выразиться яснее?
— Нужно было сказать.
— Можно было догадаться.
— Как ты догадался залезть без разрешения в мой номер? Не люблю, когда роются в моих вещах. Кстати, на тебе моя куртка.
— Потрясающая наблюдательность. Ну и как, идет она мне? На, забери свой ключ.
— Вы нашли то, что искали? — вмешалась Холли, желая разрядить обстановку.
— Сразу. Тед знал, куда прятать.
— Послушайте-ка, — начал Тед.
— Я понимаю, почему вы так разозлились, — виновато сказала Холли. — Мне следовало самой выйти из машины и помочь с чемоданами. Ведь я знала, что вас только что выписали из больницы, и должна была помочь другу.
— Этот парень нам не друг, — проворчал Тед.
— Тед, — предупреждающе взмахнула рукой Холли. Она повернулась к Бьюкенену.
— Послушайте, мне жаль, что так вышло, но вспомните, это была ваша идея выселить меня из отеля. Если хотите, чтобы я пошла вам навстречу, то обойдитесь без мелодраматических жестов и перестаньте меня запугивать.
— Тогда, может быть, вернемся в гостиницу и я представлю вас парню, который сидит в холле?
— Это шутка? — глаза Холли прищурились.
— По виду того парня не скажешь, что у него есть чувство юмора.
— Что за чушь он несет? — угрюмо вставил Тед.
— Правильно, Тед. Чушь, — Бьюкенен даже не взглянул в его сторону. — Мне наплевать, что будет с тобой, но, пока у нас с Холли есть пара невыясненных вопросов, я не хочу, чтобы у нее возникли проблемы со здоровьем.
— Перестаньте меня запугивать, — повторила Холли.
— Куда едем, сэр? — Водитель сел в машину и выжидающе посмотрел на пассажиров.
— Так, дайте сообразить, — Бьюкенен вытер вспотевший лоб. — Я приехал сюда, чтобы отдыхать. Почему бы нам не прокатиться по реке? Пожалуйста, отвезите нас к пристани на Тулузской улице. Сейчас полтретьего. Мы как раз успеваем на пароход.
Когда такси нырнуло в поток транспорта, Холли заметила:
— Для человека, который утверждает, что раньше не бывал в Новом Орлеане, вы неплохо знаете город.
— Я изучил путеводитель.
— В больнице? Когда лежали без сознания?
9
Ярко раскрашенный трехпалубный пароход под звуки музыки отчалил от пристани и двинулся вдоль берега Миссисипи. Сотни пассажиров собрались возле поручней и, подставив лица порывам свежего ветра, наслаждались панорамой проплывающих мимо доков, складов и старинных поместий.
Большинству отдыхающих нравилось загорать на солнце, но Бьюкенен, чьи глаза болели от яркого света, предпочел укрыться в тени. Они с Холли прошли на корму и расположились под тентом. Поскольку остальные пассажиры столпились у борта, поблизости никого не оказалось и можно было не опасаться, что их разговор подслушают.
— Не понимаю, зачем понадобилось садиться на пароход? — нетерпеливо спросила Холли.
— Так легче исчезнуть, — ответил Бьюкенен, посасывая через соломинку холодную кока-колу. Перед тем как отправиться в плавание, он купил несколько банок — для себя и для Холли. — Мне нужно время и место, чтобы подумать. — Он проглотил две таблетки от головной боли, прикрыл глаза и откинулся на спинку стула.
