недоумением спросил Северус, начиная беспокоиться.
— Ну, в таком… — Гарри неопределенно замахал рукой в воздухе, пытаясь подыскать и уловить нужные слова. — В смысле, надежный он товарищ или как?
Северус честно задумался, пытаясь сообразить, что отвечать Поттеру. Конечно, парень не знает, что Люпин — оборотень, да и спрашивает он явно не об этом, а о том, какой он человек… Да вот проблема, он сам плохо знает Люпина. Помнит только, что он тихоня и молчун, был когда-то старостой факультета, но не школы. До этого он не дослужился, да и слишком большая ответственность — быть префектом, это не простенький патруль и снятие баллов с нарушителей. Что же отвечать-то? Гарри ждет.
— Мистер Поттер, я не знаю. А почему вы спрашиваете?
Гарри потупился, печально как-то съежился, ссутулился, глаза в пол, пальцы смущенно ковыряют столешницу, и голосом, полным скорби, тихо пробормотал:
— Ну вот все говорят — лучший друг папы, лучший друг мамы, дружили-не-разлей-вода, неразлучная четверка и всё такое. А ко мне он ни разу… я его никогда не видел. Он не звонил, не писал, ничего не присылал. Я понимаю, что это эгоистично и что он мне ничего не должен, но тётя же про него рассказывала, он был на свадьбе у неё и дяди Вернона, знает, где она… где мы живем, и ни разу не пришел. Или не приехал? Он, наверное, где-то очень далеко живет… но это тоже не оправдание. Дядя Бен живет в Америке, но даже оттуда он ухитряется присылать подарки на день рождения Дадли и мне. Мы с ним так радуемся, когда видим красочно упакованные яркие коробки с кучей полосатых марок и печатей с потрясающим обратным адресом “Джексовилл, Северная Каролина”. И подарки в них порой такие неожиданные попадаются, например на десятый день рождения он прислал нам индейскую курительную трубку, длиннющую-предлиннющую, вся в резьбе и перьях. Тётя Петунья собралась было ругаться — совсем, мол, одичал твой Бен в этой Америке с индейцами, мальчикам ещё рано курить, вот вырастут, тогда и… хотя пусть только попробуют, паршивцы. Дядя посмеялся и сказал, что трубка декоративная и поставил её в шкаф, за стекло, а мы с Дадли почему-то решили, что дядя Бен нам ещё и томагавки прислал, и начали их искать.
Гарри замолчал. Северус обдумал ворох информации, попутно делая выводы о том, как жил Гарри, хм, ну неплохо жил, судя по всему. И вздохнул:
— Нашли?
— Что?
— Томагавки…
— А-аа-а, нет, он их не прислал. Но мы не в обиде, правда! Мы же никогда-никогда не видели дядю Бена.
— Но тем не менее он давал о себе знать, присылал вам подарки, которые подчеркивали факт его существования. Ваш дядя Бен, пусть и далеко, но где-то есть на свете. А что касается профессора Люпина… ну… есть у него кое-какие проблемы, из-за которых он может стать смертельно опасным для окружающих.
— И часто он… опасен?
— Один раз в месяц.
— И что? Простите, сэр, но я не вижу логики. В месяцах тридцать и более дней, и из них один день он опасен, и я не понимаю, что мешало ему приехать в остальные «безопасные» дни. Но это не обязательно… и, кстати, раз он смертельно опасен, то что он делает здесь, в школе, полной детей?
Сорок первая глава. Звери знают много…
После памятного разговора с профессором Снейпом Гарри окончательно потерял уважение к мистеру Люпину. Правда, интерес остался, к тому же и вопросом изрядно подогретый — а почему он опасен раз в месяц? И в чем эта опасность заключается?
В субботу состоялось знакомство черепашек. Мартин Лири вынес Ганимеда, Гарри — свою Люси, и, поздоровавшись, ребята направились к домику Хагрида, где с южной его стороны находились заросли одуванчиков и следа европейца. Одуванчики уже отцвели, конечно, но их сочные листья всё ещё росли толстыми пучками, а подорожник, напротив, только начал опыление и распространение семян. Здесь мальчики и отпустили черепашек. Сначала они тихо лежали, спрятав головы и лапы под панцирь, и чего-то выжидали. Потом Люси высунула кончик носа, понюхала воздух и, убедившись, что никакой опасности поблизости нет, вытянула шею, ухватила ближайший лист одуванчика и принялась флегматично жевать. Панцирь Ганимеда она в упор не видела. Зато Ганимед очень заинтересовался Люси. Он взволнованно защелкал челюстями, взбудораженно заползал вокруг Люси, потом попытался вскарабкаться на неё, энергично царапая когтями её куполок панциря. Люси перестала жевать, настороженно замерев и выждав удобный момент, она ловко цапнула приставучего кавалера за лапу, когда та оказалась в пределах её досягаемости. Ганимед немного угомонился и стал держаться сзади, не рискуя больше приближаться к голове самочки.
Гарри и Мартин сидели тут же и тихонько посмеивались, глядя на своих питомцев, и рассказывали друг другу о смешных и забавных случаях, связанных с черепашками. Ну и о правильных содержаниях черепах. Гарри выяснил, что свою Люси он содержит неправильно. Черепаха должна жить в аквариуме с хорошим грунтом, с подогревом и постоянной температурой и влажностью, только в таких условиях черепаха способна принести потомство. Гарри немного смутился и робко пояснил, что его брат Дадли вообще никак не собирался ухаживать за черепахой, он с ней только игрался. На что Мартин снисходительно заметил, что в таком случае Люси крупно повезло. Сидят мальчики, разговаривают, черепашки лениво жевали одуванчики, неподалеку от них тихо шумел Запретный лес. Где-то вдали слышался дробный перестук дятла, тут же, на опушке, звонко тенькала в траве какая-то невидимая пичуга, а потом громко, переливчато закричала сойка. Гарри машинально повернул голову на резкий птичий шум и успел увидеть, как в чаще леса скрывается чья-то тонкая фигурка. Полумна? Всё равно, кто бы это ни был, он не имеет права идти в лес один. Запретный лес потому и запретный, что там опасно находиться! Гарри встал и торопливо бросил Мартину:
— Занеси Люси Филчу и скажи ему, что я пошел в лес. Кто-то опять туда поперся…
Мартин понятливо закивал, и Гарри рванул с места в карьер. Понесся следом за лесобродом, страстно мечтая открутить ему ветреную башку. Ходят тут… всякие, учителя вон баллы не успевают снимать, а им и горя мало! Хотя… кого это по-настоящему пугало, лишнее снятие каких-то баллов, а? Но лучше не дожидаться, пока в лесу с кого-нибудь голову снимут, надо срочно догнать нарушителя и вернуть в замок. И вот, бежит Гарри армейской трусцой (дядя научил), голову наклоняет, уворачиваясь от низко склоненных ветвей и моховых бород, глаз не сводя с тропы
