Юрий любил беседовать с этим весёлым и остроумным человеком, по-еврейски въедливым. Встречи эти происходили тайно, всё на той же конспиративной квартире. Андропову не хотелось иметь лишний интерес по этому поводу со стороны ЦК и придумывать всяческие объяснения для товарища Пономарёва. Балансировать на тонкой грани между запросами американской стороны и интересами госбезопасности своей страны с каждым годом становилось всё проблематичнее. Джо испытывал к Юрию тоже определённого рода симпатию и даже выполнял для него такие услуги, на какие способен только заново перевербованный агент. Он очень надеялся, что со временем эту огромную неустроенную страну возглавит еврей, сделав её частью свободного западного мира.
Норт заранее известил Андропова о времени своего прибытия в Шереметьево по пути в Китай, и что везёт для него очень ценную информацию. Помощник Лёша сообщил об этом звонке только в час ночи, по окончании встречи с Чазовым. Пришлось отменять все утренние мероприятия в Комитете и посылать одного из помощников на представительской Чайке в аэропорт за важным гостем. Сам он снова перебазировался из своего рабочего кабинета в секретную квартиру через площадь, ожидая там встречи со своим американским приятелем.
Около десяти утра порог явки Андропова переступил здоровенный и косматый старик, лучась радостью и морщинами. Юрий мгновенно оказался в крепких медвежьих объятиях американца. Встреча продолжилась за приятно сервированным столиком. Джо, несмотря на свои семьдесят с хвостиком, любил крепкие виски и русскую перцовку. Понимая нетерпение друга, он без долгих прелюдий перешёл к сути:
— Встречались с Моррисом на днях по делам в институте Рокфеллера. О тебе много болтали, когда оценивали шансы разных кандидатур на место почти умершего генсека. Вариант с тобой Моррис исключает. Считает, что ты слишком умный и хитрый. Что ты излишне привязан к родной почве, и из тебя не полностью выветрились бациллы коммунизма. Когда волей случая ты окажешься во главе государства, то быстро выйдешь из-под контроля.
— Кого тогда мистер Чайлдс рассматривает в качестве лёниного преемника? Суслова, что ли? — не сумел скрыть обиженных ноток в голосе Юрий.
— Ни за что не догадаешься, — заухал громким смехом Джо, — Никого! Мистера Брежнева желательно сохранить лидером России как можно дольше. А потом будет де видно. Престарелых дураков в вашей кремлёвской богадельне — неограниченный выбор.
Андропов промолчал, а Норт продолжил с некоторым напряжением в голосе:
— Я бы на твоём месте нанёс ответный удар по аферисту Моррису. Выключи его из игры разоблачением. Ты это сможешь, Юрий. У тебя в руках мощнейшая в мире структура. Его место тогда займёт твой соратник и лучший друг, прекрасно понимающий твои намерения.
Старик Джо преданно, как огромный сенбернар, смотрел на друга Юрия. Было не понятно: то ли он — провокатор, то ли просто выжил из ума. Не так-то просто можно устранить прожжённого игрока, у которого в рукаве всегда найдётся козырная карта. Только если убить. А стоит ли эта игра свеч?
О чём они дальше говорили с американским агентом, запомнилось плохо. После этой встречи Андропов почувствовал себя совершенно без сил. К тому же, добавились неутешительные сведения по поиску агента Игрек. Комитетовские следаки не смогли обнаружить ничего определённого на месте взрыва. Подключать ведомство Щёлокова Юрию не хотелось по понятным причинам. Теперь оставалось только ждать и надеяться, что запущенный возможной смертью Крысы взрывной механизм компромата на него не сработает. Такое состояние он не терпел по своему характеру и всегда раньше предпринимал бешеную активность, чтобы вывернуть ситуацию в правильную сторону. Эх! Жаль, что не успел подготовить полноценные досье на всех этих тупоголовых вождиков. Они тогда чихнуть лишний раз бы боялись в его сторону.
Ворочаясь перед сном в своей постели на даче в Барвихе, Юрий не раз мысленно возвращался к разговору с Джо. В итоге, он решил пока ничего не предпринимать и осторожно протестировать камрада Морриса на вшивость. Во всём этом негативе радовало только одно. Если Джо прав и Моррис боится его возвышения, то это значит, что в его руках не имеется серьёзного компромата.
Встречать генсека он выехал на полчаса раньше, чтобы можно было потолкаться среди цековских стариков, послушать их болтовню и приглядеться к расстановкам сил. Была ещё идейка пересечься с Шелепиным и как-то попытаться начать с ним сближение.
На площадке у правительственного вокзала стояло несколько представительских машин. Протокольщики указали его водиле место для стоянки и любезно препроводили Андропова до зала приёмов. Там обнаружились приехавшие ещё раньше секретари ЦК: Федя Кулаков, Боря Пономарёв, Ваня Капитонов и Костя Катушев, заведующий Общим отделом ЦК Костя Черненко и группа оставшихся в столице референтов генсека. Партийцы общались, развалясь по креслам и диванам. Вокруг них шустрила обслуга, поднося своим хозяевам напитки и бутерброды с икрой. Свободные от поручений люди находились на удалении возле входных дверей. Каждому партбонзе разрешалось брать на подобные мероприятия не более одного помощника. Андропов пользовался услугами своего непременного лейтенанта Лёхи.
Пикировались между собой Катушев и Пономарёв. Взъерошенный и будто бы не выспавшийся Борис укорял своего партийного товарища за некоторые неоднозначные пункты в постановлении венгерского съезда, в которых усматривалась завуалированная критика Советского Союза за повышение цен на нефть, а также за позицию румынских делегатов на том съезде. Неприметный с неприятным лицом Константин как-то вяло оправдывался и в свою очередь винил Пономарёва в ревизионизме итальянских и французских коммунистов. Подключились референты и разожгли дискуссию о противоречиях между внешней политикой нашей страны и интересами коммунистических партий капиталистических стран. Слегка подшофе Кулаков иногда разбавлял высокоинтеллектуальные баталии какими-то пошлыми анекдотами и сам же жизнерадостно ржал над ними. Капитонов и Черненко сидели с какими-то тупыми, отсутствующими лицами, будто китайские болванчики.
Андропов посидел с секретарско-референтским коллективчиком минут пять, иногда подвякивая в струю спора какие-нибудь уместности. Потом прошёл в зону буфета в соседнем помещении. Там оказались его давние сторонники Миша Соломенцев, который сейчас пребывал в должности российского премьера, и Дима Устинов, ещё один секретарь ЦК. Оба пока бегали кандидатами на членство в Политбюро. Они сидели за одним столиком, на котором стояли кружки с Жигулёвским пивом, чашечки с чёрной икрой и тарелки с копчёной севрюгой. На удалении от них расположился в одиночестве, нахохлившись, министр обороны маршал Гречко и мрачно жевал бифштекс. Возле его стола навытяжку стоял ординарец и держал в руках шинель и фуражку. Юрий тихо приказал лейтенанту Лёхе заняться поисками Шелепина, поприветствовал военачальника издали кивком, ещё раз внимательно оглядел зал и подсел к своим соратникам. Официантка тут же подскочила и получила заказ на чашку кофе с молоком и с какими-нибудь несладкими пирожками.
— Кириленко тут не пробегало? — с кривой усмешкой поинтересовался он после приветствий.
— Наш калиф на час пока не удостоил нас своим появлением. Видимо, очень переживает, что пора сдавать свои полномочия, — улыбнулся Дмитрий, — Он мне за эти два дня почти весь мозг выгреб своей идиотской активностью.
— Ходят упорные слухи, что если Самого, упаси Господи, не станет, то Андрей первым окажется у трона, — как-то между прочим обронил Юрий.
— Не исключено, что так и будет, — согласился с ним Соломенцев, — Очень уж ретиво Андрей принялся в последнее время окучивать поляну вокруг себя. Как бы не получился у него фальстарт.
— Этот жук из любого дерьма выкарабкается. Любит его Лёня, неизвестно за что, — злобно перекосился Устинов, — Есть сведения, что на ближайшем Пленуме освободится одно место в Политбюро. Кандидаты на вылет либо Полянский, либо Шелепин. Мне, либо Мише пора бы стать полноценными членами. Как считаешь, Юра?
