Микаель слышал собственный голос, видел взгляды женщин совсем рядом с его лицом, и то, что они прошли мимо него.
— Анна, стой! — кричали они. — Это не его книга. Анна!
Женщина скрылась из вида, где-то далеко опять хлопнула дверь, которая вела в носовую часть левого борта. Микаель побежал туда, видя, как за ним бегут двое охранников и Поль.
64
Палуба была скользкой. Когда они выбежали на нее, им в лицо ударил очень холодный ветер. Паром вышел в открытое море.
Анны не было видно. Микаель быстро объяснил охранникам, что случилось и что женщина оказалась воровкой. Один охранник побежал вверх по маленькой металлической лестнице, второй — на нос, а Поль — на корму.
Микаель остался стоять, сердце непрерывно билось.
Книга! Я должен вернуть книгу обратно!
В дверях возникла женщина с темными кудрями и в красных очках.
Она явно успокоилась.
— Как дела? — спросила она.
Ему не удалось ответить, он только все время озирался по сторонам.
— Это была твоя книга? — спросила она.
— Да, — выдавил он из себя и подчеркнул: — И он мне не приятель.
Микаель вдруг почувствовал слабость в ногах. «Вот опять, — подумал он, — меня охватывает паника, это пиво, я не должен был…»
Он оперся о большой пластмассовый ящик со спасательными жилетами.
— Извини. Послушай, — сказала женщина, — это важно? Анна иногда так поступает. Она словно не думает.
Ему опять было трудно что-либо ответить.
— Это важная книга?
— Важная?
Микаель в упор посмотрел на женщину. Он почувствовал, как его глаза распахнулись настежь, и услышал собственный искаженный голос, будто доносящийся откуда-то с большой глубины.
Еще он заметил, что прижался рукой к подбородку женщины и сильно придавил ее к стене.
— В этой книге есть единственные рисунки, которые остались у меня от моей умершей дочери. Понимаешь? — Он почувствовал, что по подбородку течет слюна. — Если ты не вернешь ее обратно, я убью твою приятельницу, а потом… самого себя. Поверь, я ждал веской причины. Надеюсь, ты сможешь жить с двумя мертвецами на твоей совести!
В глазах у него почернело, ноги перестали слушаться, и его обступила темнота. Больше он ничего не видел, только почувствовал, как, падая, ударился щекой о скользкую палубу.
65
Поль сел на стул. Мужчина поставил на письменный стол маленькую десертную тарелочку с чашкой горячей воды и пакетиком растворимого кофе. На какой-то палубе далеко внизу под ними гудели моторы. Поль взглянул на бейджик на форме мужчины, там стояло имя Матти Мието. На вид ему было лет пятьдесят. У него были густые усы и приветливые глаза.
— Ну, сейчас нам надо выяснить ситуацию.
Мието сел.
— Я с удовольствием выпущу твоего друга. Мы говорили с женщиной, которая на него заявила, и мы говорили с ним самим. Он раскаивается и не помнит, что угрожал лишить жизни себя и женщину. И это зависит не от приема алкоголя, а от…
Поль ждал продолжения.
— Книги, — сказал Мието. — Потерявшаяся книга была явно очень ему важна, поскольку в ней были рисунки его дочери, которая, судя по всему, умерла. Он сам говорит, что время от времени впадает в панику, когда речь заходит об его дочери. Как бы то ни было, он попросил у женщины прощения. И она приняла его извинения.
— Вот как, это хорошо. Где он сейчас?
— Мы поместили его в вытрезвитель.
Мието помешал в своей кружке пластмассовой ложечкой.
— Хотя он вовсе не был пьян. Думаю, это что-то с психикой. Да, может быть, приступ паники.
Поль откашлялся.
— Хочу подчеркнуть, что я его толком не знаю, он мне не друг.
— Ну, именно об этом и я хотел поговорить. Ты его совсем не знаешь?
— По правде говоря, нет. И могу сказать, что меня не очень волнует его судьба.
— Так вы вместе или нет?
— Что ты имеешь в виду?
— Вы едете вместе?
— Да. В каком-то смысле. Нам по пути.
— Ты, наверное, понимаешь, почему я спрашиваю.
— Честно говоря, нет.
— Так вот. Выяснилось, что ты врач. И было бы прекрасно для всех нас, для женщин и для нас на пароме, чтобы такой, так сказать, нестабильный человек находился в стабильном окружении. И настоящий врач — для него самая лучшая компания.
— Вот оно что, — Поль немного помедлил. — Вы хотите снять с себя ответственность?
Мието улыбнулся.
— Нет. Если надо, мы возьмем на себя ответственность. Но это означает, что он будет находиться взаперти до конца поездки, а потом мы передадим его портовой полиции в Ваасе.
Поль вздохнул.
— Конечно. Я действительно врач. Хотя сейчас я на больничном. На самом деле у меня с головой тоже не в порядке, если можно так сказать. Черт возьми, не знаю, с чего начать. Все эти проклятые люди во всем мире, какие же все несчастные дураки. Но конечно, конечно. Я понимаю. О’кей. Я могу о нем позаботиться.
— С этой минуты и до приезда? — Мието отпил из кружки. — Кстати, что значит, что у тебя голова не в порядке? Ты тоже плохо себя чувствуешь?
— Нет, ничего страшного. Я могу взять это в свои руки, я просто немного переутомился.
— Вот как? — спросил Мието с улыбкой. — Переутомление — в Швеции такое бывает.
Поль не улыбнулся в ответ.
— Я работал на Гаити тринадцать месяцев подряд, — сказал Поль, — в организации «Врачи без границ». Хотя с тех пор прошло довольно много времени, я все еще прихожу в себя.
— Ой. После землетрясения?
Поль кивнул.
— Ох, черт. Но, — сказал Мието и допил свой кофе, — я должен быть уверен, что ты с этим справишься. Справишься?
— Никаких проблем.
Они кивнули друг другу.
— Хорошо. Тогда я приведу его. У меня к нему осталась всего лишь пара вопросов. И он будет рад, когда увидит это.
Мието выдвинул ящик письменного стола и достал коричневую записную книжку, портмоне Микаеля, немного конфет и локон в пробирке.
— Книгу принесли на стойку информации, ее нашли на нижней палубе. С рисунками и всем прочим. Жди здесь, скоро приведу сюда Микаеля.
Мието стоя прочел какие-то бумаги, бормоча себе под нос. Потом он вышел и закрыл за собой дверь, а Поль стал обводить взглядом хорошо убранную комнату.
Наконец его взгляд остановился на столе и записной книжке. Он немного посмотрел на старинный кожаный переплет и открыл книгу.
66
Почерк у Соландера был плотный и крупный. Толщина букв была разной, кое-где виднелись чернильные кляксы. Может быть, подумал Поль, он писал на «Индеворе» во время качки?
Ему удалось разобрать отдельные слова: Погода… Мистер Бэнкс… Капитан… Корпус. Но вскоре он отложил книгу и стал перебирать толстую пачку отдельных листов в конце.
Из пачки выпала фотография девочки, снятая в «Макдональдсе». У девочки голубые глаза, бледная кожа и совсем нет волос. Затем еще одно фото той же девочки, но уже с волосами. Весь рот перепачкан мясным соусом от спагетти. На фотографии она улыбалась, и Полю показалось, что ее глаза похожи на глаза Микаеля.
Поль стал листать дальше.
Маленький некролог из утренней газеты. Ребекка Маттсон, 2006 г. р.
Дата смерти не указана. Над именем — стилизованная белочка, которая спит, положив хвост под голову. Цитата:
Дорогая Белочка!
Можно я возьму у тебя хвост на несколько дней, чтобы защитить себя от тьмы?
Мама и папа
За некрологом он нашел вспоротый конверт с множеством бумаг. Из конверта выскользнуло небольшое письмо из Управления соцзащиты.
Информация по Вашему делу
Управление соцзащиты приняло решение отклонить Ваш запрос о пересмотре Вашего дела № 32145. Ваш запрос о пересмотре дела по заявлению о нарушении 2-го пункта 14-й ст. Закона о социальной службе поступил 3 ноября 2009 г. Согласно ранее принятому решению заявление не подлежит дальнейшему рассмотрению. Ниже вы найдете обоснование и информацию о том, как Вы можете обжаловать решение.
Обоснование
Управление соцзащиты считает, что изложение обстоятельств дела не предполагает его дальнейшего рассмотрения. Запрос о пересмотре отклоняется.
Обжалование
Решение не может быть обжаловано.
Поль стал немного быстрее рыться в кипе бумаг — о чем это может идти речь? — и тут он понял, что сидит спиной к двери.
В углу комнаты за дверью стояло маленькое кресло с ярко-зеленой обивкой. Он быстро перебрался туда, опустился в кресло и продолжил читать бумаги. «Если дверь внезапно откроется, — подумал он, — я в любом случае успею захлопнуть книгу».
Он увидел письмо, которое Микаель написал в Управление соцзащиты. Длинное письмо, которое он пробежал глазами.
