соответствующим. Я сделаю выводы, исходя из того, что ты мне рассказал. Да, и еще, мне нужно взглянуть на книгу, по которой был сделан вызов.
Константин вошел в дом, тряхнув головой и скидывая капли дождя с одежды.
– Поговорим? – предложил Тоши Кимура, опершись плечом о стену и с неким подозрением оглядывая ученика.
– Зачем вы это сделали? – хмуро спросил парень. – Мы еще ничего сами не попробовали, экзорцист был на крайний случай.
– А сейчас не крайний случай? – Учитель с удивлением развел руками. – Ты видишь, во что она превращается? Она уже разговаривает от их имени, какая-то предподготовка изменила ее так, что страшно представить, как эта девочка изменится после инициации. Где она?
– Отправила меня домой. Сказала, вернется позже. Я разговаривал с ней до этого случая, она вполне адекватна, говорит от себя, но очень сдержанно. Мы могли бы воплотить свои идеи.
– Кстати, о птичках. Что с тобой происходит? Ты поменял идею?
– Нет, – Костя увел взгляд, – идея та же.
– Ты рассказал ей, как вымаливал мать? Серьезно?
– Этого не было. Не понимаю, откуда у Саши информация, сам удивлен.
– Она распознала отца Адриана, хотя он впервые снял схиму и приехал в мирской одежде. После моего рассказа он сделал это. Известный человек, экзорцист с большим стажем отнесся к нашему случаю настолько серьезно, чего не скажешь о тебе.
– Я уже рассказал вам о моем отношении к Богу. Больше добавить нечего.
– Хорошо, это твой личный случай. Просто не мешай работать другим. Александрина может быть опасна, у нее появляются способности, далее последует сила и инициация. Тогда мы ее потеряем. – Мужчина настороженно оглядел своего ученика и добавил: – Мы работаем в связке, если ты не забыл. Но я вижу, что с тобой что-то происходит, не вчера родился. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, но смотри, не ошибись. Смотри не ошибись.
***
Я бродила по улицам, проходила мимо парков, видела гуляющих мам с детьми, их улыбки и объятия. Наверное, вот здесь есть любовь. Их глаза такие искренние. Чувствуется связь душ. Моя мама тоже любила меня. Должна была. Наверняка любила. Я помню. Я… Что-то очень теплое разлилось в груди в этот момент, разлилось, но тут же принудительно сжалось. Очень больно, до удушья. Я схватилась за ворот и остановилась у заборчика, что огораживал пруд с лебедями и дикими утками.
– Вам плохо? – заглянул мне в лицо пожилой мужчина.
– Нет, – я покачала головой, – все в порядке.
Глядя на удаляющуюся фигуру мужчины, я недоумевала: мы ведь незнакомы, зачем он подошел ко мне, проявил участие? Мы друг другу никто. Что им двигало? И что такое происходит со мной? Странные чувства и ощущения, какие-то далекие мне, но, кажется, знакомые.
Маленький мальчик вдруг споткнулся на тротуаре и упал, разбив колено. Он плакал, а мама целовала его и успокаивала. Я вгляделась в лицо ребенка – по его щекам текли слезы. Слезы… Ему больно, он плачет. Вот что мне хотелось сейчас – плакать. Плакать изо всех сил, потому что, наверное, мне было больно. Просто почему-то это чувство забылось.
Сложилось впечатление, что я долго смотрела на себя в зеркало, не понимая, кто передо мной. Но вдруг что-то изменилось, и я стала себя узнавать. В этот момент ледяные щупальца внутри оживились и растянулись, проникая во все стороны моего тела, замораживая чувство боли и желание плакать. И вот, спустя минуту, мне уже все равно, я иду вдоль дороги и несу в себе холод и силу, и сопротивляться этому тяжело.
– Замерзла? – спросил Костя, встретив меня в коридоре.
– Давно замерзла, – сухо отозвалась я. – И будет еще хуже. Такая жизнь.
– Ты ведь не даешь себя отогреть, – заметил парень, помогая снять верхнюю одежду.
Я тяжело вздохнула:
– Мне это не нужно. Передо мной важная задача, и исход зависит только от меня.
– Королева всегда права, – поклонился Константин. – Прими мою помощь в решении задачи, уверен, не подведу.
Оглядев помощника, я задумалась.
– Пожалуй, приму. Мне нужны союзники на обеих сторонах, и верные люди здесь не помешают.
– Королева может мне доверять.
Все еще задумчиво глядя на Константина, я вопросительно качнула головой:
– Скажи, почему ты ведешь себя так? Ты стал со мной другим.
– Хочу помочь.
– Твоя дежурная фраза. Выбери что-нибудь другое.
– Если королева видит склоненного перед ней, знает, что мои слова искренние.
Я обошла парня, пытаясь вобрать как можно больше от него.
– Ты построил сложный ребус внутри и делаешь целенаправленные шаги. Но этот ребус зашифрован, закодирован и непонятен для внедрения. Где ты этому научился? Это очень непросто для уровня человека.
– Учеба в Тибете приносит свои плоды, – ответил Константин.
– Не скромничай. Тибета для этого мало. Твой талант, помноженный на тайные знания – в это еще можно поверить. Самый тяжелый эпизод в твоей жизни – смерть матери, это сконструировало твою дальнейшую жизнь. Много лет ты готовил себя для мести, но вот ты передо мной, предлагаешь себя и склоняешь голову для подчинения, прекрасно зная, кто перед тобой. Изменений не заметит только слепой.
– Я хочу быть на твоей стороне, королева. Выбираю твое превосходство.
– Почему? Ради чего тебе менять планы?
Костя помолчал и снова повторил:
– Я выбрал твою сторону.
– Мне известны случаи таких перемен в мире людей. Они происходят от любви. Это любовь? Ты любишь меня?
Мои слова сконфузили парня, но это было заметно лишь миг. Он растерянно моргнул, глядя в пол, и поднял голову со словами:
– Королеву невозможно не любить, разве это не очевидно.
Я обошла Константина и остановилась перед ним.
– Хм… Хитер. Ну, хорошо. Какие твои планы?
– Налаживаю связь с обратной стороной…
– Стоп. Никогда не включай это слово в разговор, – оборвала я. – Обратная пусть будет заменена на любую другую. Ненавижу обратников! Среди них всегда есть особые, они опасны и могут нам навредить. Ты растерян?
– Моя королева… Просто не думал, что кто-то из людей может навредить.
– Не кто-то, а обратники, – поправила я. – Люди с инверсией. Страшные создания, их не угадаешь, и с ними тяжело бороться.
– Понял. Налаживаю связь по ту сторону, познакомился с Ментором.
– А, Морок! Отличный воин, равных ему нет.
– Какие имена у остальных? – спросил Костя. – Мне ведь нужно подготавливать себя. Знаю Даниила и Саймона.
– Даниил – он Депрессия, дно, на котором успокаивается самая сильная буря, он поглотитель. А Саймон это Смерть, объединяющая в себе Морока и Депрессию, Саймон – сила, наша сила, и все трое мои дети, верные и послушные. Скоро они завершат свою самую главную работу, с которой успешно
