справляются. Останется примкнуть тебе.
– Так и будет. – Константин выпрямился, как солдат. – Все впереди. Моя королева говорила о царе, можно и меня посвятить в эту часть?
Я неопределенно качнула головой.
– Ты не прошел инициацию. Скажу лишь, очень скоро мы соединимся, и царь примет нас, и когда наступит его время, наш план вступит в действие.
– Понял. Доверия пока нет.
– Ты ведь шифруешь от кого-то свой ребус. – Я обошла парня и похлопала его по плечу. – Отвечу твоими словами – все впереди.
Глава 20. Слезы Александрины
Последнее время мне стало спокойнее, появилось больше уверенности и терпения. Я по-прежнему выискивала сильные чувства среди людей, и меня, порой, пробивало на слезы. Словно что-то знакомое возвращалось ко мне, расщепляя сознание и личность. Но как только появлялось нахлынувшее чувство, холодные щупальца просыпались и захватывали меня до кончиков пальцев, делая равнодушной и такой же холодной.
Однажды в моем доме появилась Зоя, но не одна, а с маленькой девочкой, которая, по словам сестры, была дочерью коллеги.
– Это Стеша, – улыбнулась кузина, усаживая маленькую белокурую гостью на диван. – Ее мама попросила забрать из детского сада и приютить это чудо на ночь. Вот, по пути домой решили заскочить.
В процессе разговора Стеша стеснительно цеплялась за руку Зои, поглядывая на меня. Но скоро освоилась и начала ластиться и обнимать кузину, перебирая ей волосы и пытаясь поцеловать в щеку. Я наблюдала за действиями девочки, меня интересовали чувства людей, неподдельные, искренние, что проявлялось сейчас в этом ребенке.
Чем дольше я смотрела на действия Стеши, тем отчетливее ощущала теплоту в груди, такую же, как тогда у пруда, где меня тронули слезы упавшего мальчика. Еле сдерживая себя от непонятного гнетущего чувства, я предложила гостям чай и пока готовила угощение, пыталась отдышаться от странных эмоций.
За чаем мы разговорились о грядущих новогодних праздниках. Рождественская тема вызвала во мне содрогание, пришлось остановиться на новом годе. И хотя осень только началась, моей сестре нравился сам подготовительный период.
За разговором мы потеряли Стешу из вида и разошлись по комнатам в поиске. Мне достались комнаты на втором этаже, где в спальне отца я увидела маленькую гостью. Она сидела на кровати и держала семейное фото, то самое, на котором запечатлелась наша счастливая семья: папа, мама и я. Девочка водила пальчиком по нашим счастливым лицам и улыбалась. Это ввело меня в какой-то ступор, словно потерянная когда-то дорогая вещь вдруг нашлась. Как я могла забыть об этих мгновениях.
Мама. Моя нежная, добрая, ласковая мама. Она была со мной когда-то, совсем рядом, и грела своим теплом.
Проводив кузину с девочкой, я вернулась в комнату отца и взяла портрет. Все это подействовало на меня так сильно, что захватило разум и чувства, оставляя только жгучую боль в центре груди и странное желание плакать.
В этом доме была любовь. Была, я вспомнила это. Здесь боролись друг за друга до последнего, потому что любовь не умеет сдаваться. Папа боролся за маму, мама боролась за меня…
– Саша, что с тобой? – раздался голос Константина, заставшего меня в таком состоянии. – Ты что, плачешь?
Я стыдливо смахнула слезы и попыталась отвернуться.
– Нет. Просто воспоминания. Не могу понять, что со мной. Стеша вошла сюда и… Моя мама, она такая… Наверное, я…
Костя с минуту растерянно смотрел на меня, затем торопливо полез во внутренний карман куртки, достал маленький прозрачный пузырек и осторожно приложил его к моим щекам, словно собирая слезы.
– Что ты делаешь? – всхлипнула я.
– Не подобает слезам королевы падать на пол и пропадать. Это недопустимо.
Терпеливо выдержав мое слезливое состояние, Константин отвел меня в спальню и усадил на кровать. А после принес чай с ромашкой и расположился в кресле напротив, как-то испытывающе разглядывая меня.
Я выпила предложенный чай и легла на бок, поджав ноги, потому что чувствовала опустошение и сильную слабость.
– Костя, посиди со мной, – попросила я. – Не уходи, мне страшно.
Константин, словно очнулся от раздумий и вскочил со словами:
– Конечно, конечно посижу, не переживай.
Он сел на край кровати и накрыл меня пледом.
– Дай руку, – сонно моргая, шепнула я, и когда широкая мужская ладонь накрыла мою – стало спокойней.
– Поспи, поспи, Саша, – слышалось вдалеке, – станет легче. А я буду рядом.
***
Константин вошел в свою комнату и встал перед окном, сосредоточенно всматриваясь в даль. Он напряженно думал о следующем шаге, который станет решающим, взвешивал потенциальные события, боялся и желал. Секундная стрелка на часах тикала, казалось, так громко, что сбивала с размышлений. Наконец, решившись, парень раскинул коврик для медитации и опустился на него, зажав в руке пузырек со слезами королевы.
Переход снова получился легким, и Костя принялся искать нужную плоскость. Почему-то все было запутанное, двойное, словно кто-то играл с ним и специально создавал зеркальные повторения мест, которые приходилось проходить снова и снова.
– Ладно, пожалею тебя, воин, – раздался голос Ментора, его фигура вдруг появилась из ниоткуда. – Ты давно нашел меня, просто я проверял твое упорство.
– Ты все проверяешь меня, – усмехнулся Константин. – Но назвал воином.
– Ты воин. Хороший воин. – Блондин обошел вокруг. – Важно, на чьей стороне будешь.
– Уже говорил: выбрал вашу. Ничего не изменилось. Еще говорил, что докажу свой выбор.
– Помню. Конечно, помню. – Ментор прищурился, склонив голову набок. Он снова сделал виток вокруг. – Что у тебя в руке? Чувствую, что-то с тобой прибыло.
– Это слезы Александрины, – пояснил Костя, раскрывая ладонь.
– Впечатляет. Слезы королевы?
– Королева не плачет, Морок. Тебе ли не знать. Это слезы души, людям это дано, и здесь собрана частичка души Александрины. Она проявляется временами в нашей королеве, но это пока не произошла последняя инициация.
– Так, интересно, продолжай.
– Тот, кто примет во владение слезы души, будет этой душой править. – Константин внимательно посмотрел на застывшего в недоумении Ментора. – Первый принимающий и будет владельцем души. Тот, кто сейчас захочет их взять, обнулит владение последующих. То есть правящий будет один.
– Это потрясающе… – восхищенно произнес блондин, не сводя глаз с пузырька. – Да, это ее слезы, теперь я вижу ее в них. Я чувствую ее.
– Теперь ты веришь мне? Частичку души не так легко добыть. Но я здесь, и вот оно доказательство.
– Кому ты хочешь ее отдать? – Ментор поднял глаза, полные мольбы.
– Все равно кому, – равнодушно ответил Костя. – Для меня это пропуск в ваш мир, свой выбор я уже сделал. Хочешь, отдам тебе? В качестве залога на нашу дружбу.
– Хочу, – прошептал
