Но не смогла сопротивляться цветам. Аромату вербены, нежным тонам лепестков герберы, ярким трубам петуньи.
Оливия медленно двинулась по дорожке, вглядываясь в пестрое разноцветье. Кое-где она все же приметила пробившиеся сорняки, и ее сердце натуралиста не выдержало. Она наклонилась и вырвала несколько непрошеных гостей.
Через минуту Оливия уже что-то мурлыкала себе под нос и, присев на корточки перед цветами, занялась делом.
Увидев машину, стоявшую на своем привычном месте, Ной так обрадовался, что не взял с шофера сдачи и опрометью выскочил из такси.
– Ах ты, моя малышка, добро пожаловать домой, – пробормотал он, любовно погладил заднее крыло и едва не пустился в пляс. И тут увидел Оливию.
Черт побери, она так прелестно выглядела, стоя на коленях среди его цветов, в смешной выцветшей серой шапочке, съехавшей ей на глаза…
Ной порывисто шагнул к ней и быстро сунул большие пальцы в карманы джинсов, потому что руки так и чесались от желания прикоснуться к ней.
– Вот это сюрприз, – сказал он. Оливия вскинула голову и застыла на месте. «Как лань в зарослях», – подумал Ной. – Не предполагал, что ты будешь пропалывать мои плантации.
– Они в этом нуждались. – Смущенная Оливия поднялась и отряхнула испачканные землей руки. – Если выращиваешь цветы, за ними нужно ухаживать.
– В последние дни у меня было не так много времени. Лив, как ты сюда попала?
– Решила перегнать тебе машину. Ты говорил, что ждешь ее.
– Но я ожидал увидеть за рулем какого-нибудь здоровенного бугая по имени Боб. Но не подумай, что я жалуюсь. Входи скорее.
– Я хотела, чтобы ты вызвал мне такси.
– Входи, – повторил он и пошел к двери. – Дай хотя бы отблагодарить тебя за прополку и чем-нибудь угостить.
Он открыл замок и оглянулся на застывшую Оливию.
– Не будь дурой. Ничего с тобой не случится… О черт!
Ной пулей влетел в дверь. Услышав, что он чертыхается, Оливия широко открыла глаза. Любопытство победило, и она вошла следом.
Он нажимал на кнопки панели управления охранной сигнализацией.
– Недавно поставили. А я все время забываю. Если сирена завоет еще раз, соседи меня линчуют. Уф-ф… – Он перевел дух, когда загорелась зеленая сигнальная лампочка. – Еще одна маленькая победа человека над машиной. Садись.
– Я не могу остаться, Ной.
– Угу. Пока я налью нам по бокалу вина, будь добра придумать причину, почему ты не можешь посидеть пятнадцать минут после того, как вела машину вдоль всего Тихоокеанского побережья.
– Меня ждут тетя и дядя.
– Сию минуту? – спросил он с кухни.
– Нет, но…
– Раз так, подождут. Хочешь чипсов? Кажется, у меня где-то были.
– Нет. Я не голодна. – Раз уж она здесь, почему бы не выпить из вежливости?
Оливия подумала, что в гостиной слишком мало мебели. Сразу было видно, что здесь живет одинокий мужчина. Впрочем, надо признать, мебель подобрана со вкусом. Тут она вспомнила, что его дом недавно разгромили. Теперь понятно, почему у комнаты такой вид, словно в ней еще не жили.
– Я рада, что с твоим другом все обошлось.
– Первые два дня было хуже некуда. Но сейчас действительно все в порядке. За две недели он успел разбить себе череп, влюбиться и обручиться. Впрочем, не настаиваю на том, что порядок событий был именно таков.
– Рада за него. Во всяком случае, за второе и третье.
– Сегодня утром мы ездили покупать ей кольцо.
– Мы?
– Он нуждается в руководстве. Давай выпьем за Майка.
– Давай. – Она чокнулась с ним, сделала глоток и подняла бровь. – «Пуйи-Фиссе» в будний день? Неплохо.
На его лице вспыхнула улыбка.
– Ты разбираешься в винах?
– Должно быть, в этом виноваты мои итальянские предки со стороны бабушки.
– Ну да. Сами Макбрайды разбираются только в ирландском портере.
– Наверно. – С ним было легко и уютно. Даже чересчур. Как в старые добрые времена. – Будь добр, позвони…
– Давай выйдем на галерею. – Ной взял ее за руку и повел к раздвижной двери. Черта с два он позволит ей быстро улизнуть… – Слишком рано для заката, – продолжил он, отпустив Оливию только тогда, когда дверь подалась. – Тебе придется вернуться. Это незабываемое зрелище.
– Я уже видела закаты.
– Но не отсюда.
С океана дул теплый ветерок, принесший с собой запах соли и свежести. На берег набегала ярко-голубая волна, отступала и набегала снова.
– Ничего себе задний двор…
– Я подумал то же самое, когда увидел твой лес. – Он оперся спиной о перила и не сводил с Оливии глаз. – Лив, хочешь поиграть на моем дворе?
– Нет, спасибо… Ты умеешь подбирать цветы.
– Это говорит о том, что у меня чувствительное сердце.
– Это говорит о том, что у тебя есть чутье на красоту и гармонию.
– Да, но научился я этому из-за досады и сострадания. Моя мать всегда что-то сажала, а потом убивала. Когда она входила в детскую, растения начинали дрожать и вопить. Клянусь, однажды я слышал, как кореопсис крикнул: «Нет, нет, только не я! Пусть это будут маргаритки Шаста!» Я не мог этого выдержать, – продолжил он, когда Оливия засмеялась. – Мне начали сниться кошмары, во время которых все убитые ею растения воскресали – побуревшие, вялые, поломанные, покрытые пылью, – вставали, опираясь на корни, и выстраивались в армию мщения. Вспоминая об этом, я пугаюсь до смерти.
– Как натуралист, могу заверить, что ты в безопасности. По крайней мере, до тех пор, пока они живы.
– Ты меня успокоила. – Он провел пальцем по ее руке рассеянным жестом мужчины, привыкшего прикасаться к женщине. Она сделала шаг назад. То был жест женщины, не привыкшей к прикосновениям.
– Мне действительно нужно ехать. Я позвонила дяде Дэвиду из Санта-Барбары, так что они меня ждут.
– Сколько ты пробудешь здесь?
– Несколько дней.
– Пообедай со мной до отъезда.
– У меня будет много дел.
– Пообедай со мной до отъезда, – повторил Ной и снова прикоснулся к ней, на этот раз дотронувшись до подбородка. – Мне нравится видеть тебя. Ты хотела начать с нуля. Дай мне шанс.
Оливия прекрасно представляла себе, как это будет. Они будут стоять рядом, на небе будет гореть закат, откуда-то будет доноситься музыка – медленная и одновременно тревожная. И пока темно-красное солнце не опустится в море, он будет прикасаться к ней так же, как когда-то. Держать за подбородок. И целовать ее – так же, как когда-то. Медленно, умело и эротично.
А ей будет все равно, теперь – все равно.
– Тебе нужен рассказ. – Она увернулась от его руки. – А я еще ничего не решила.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
