в размышления.
На следующее утро он отправится с Ричардом и всем войском к бургундскому городу Везле — считалось, что там, в одной из усыпальниц, тысячу лет назад были захоронены мощи святой Марии Магдалины. Город находился в трёх днях пути на запад от Бодлера и был провозглашён сборным пунктом войск западных стран христианского мира ещё девяносто пять лет назад, в 1095 году. Тогда причисленный позже к лику святых аббат Бернар из цистерцианской обители Клерво отправил из Везле воинов в Первый крестовый поход — отвоёвывать Святую землю у мусульман, турок-сельджуков. Теперь, в июне 1190 года, силы могущественных христианских правителей вновь собирались в этом городе, дабы заручиться благословением святой матери-церкви.
Затем всему крестоносному воинству предстояло двинуться по реке Роне на юго-запад, в Лион. Из Лиона французский король и его сторонники направятся через Савойские горы к Турину, а оттуда — на юг, к Генуе: Филипп нанял для переправки своих войск на восток весь генуэзский флот. Силы Ричарда Плантагенета из Лиона двинутся прямиком на юг, через владения Ричарда, по реке Роне к Марселю, где их будет поджидать английский флот под командованием главного флотоводца мессира Робера де Сабле. Андре не сомневался, что посадка пройдёт гладко, ибо подготовка к ней велась давно, тщательно и с учётом всех возможных препон.
Несмотря на впечатление, сложившееся у старшего Сен-Клера после разговора с сыном, у молодого рыцаря не было никаких сомнений насчёт того, сопровождать ли Ричарда на войну. Андре Сен-Клер, которого год назад спасли от угрожавшего его жизни клеветнического обвинения троицы распутных священников, может, и отказался бы от похода, но сейчас на вершине башни замка Бодлер сидел совсем другой человек. За минувший год Андре сильно повзрослел, и если раньше, по наивности и юношеской пылкости, пожалуй, мог бы открыто выказать своё недовольство поведением короля, то теперь запальчивости и наивности у него поубавилось, зато рассудительности прибавилось.
После того как Андре встретился с Робером де Сабле и выяснил, что оба они принадлежат к одному и тому же братству, молодой человек, долгое время живший в захолустье, в отцовских владениях, и отошедший от дел ордена Сиона, заново осознал свой долг перед тайным обществом. Де Сабле положил конец его уединению: теперь Андре находился в постоянных разъездах, с виду связанных с огромными трудами де Сабле по подготовке флота. На самом же деле он служил курьером между де Сабле и другими членами правящего совета ордена Сиона, резиденции которых были широко разбросаны по территории бывшей Римской Галлии. За тысячу лет своего существования древний союз кланов, возникший в Пиренеях и Лангедоке, расселился по Аквитании, Пуату и Бургундии, а потом и ещё дальше — по Бретани, Нормандии, Пикардии. Однако, как бы далеко друг от друга ни жили дружественные семьи, они сохранили и своё влияние, и своё тайное братство.
Теперь, когда Андре, вместе с некоторыми другими членами братства (одним из них был его новый друг Бернар де Тремеле), стал курьером, связывавшим членов правящего совета, он не сомневался, что в будущем его примут в тамплиеры. Это было уже fait accompli[7], залогом тому служило расположение совета ордена Сиона — небольшой группы влиятельных людей, стоявших у истоков ордена Храма и направлявших его деятельность, хотя подавляющее большинство храмовников даже не подозревали о существовании такого совета.
Между тем обстоятельства возникновения сообщества рыцарей-монахов к 1118 году уже вошли в каноническую легенду. Каждый юноша, достигнув возраста, в котором мечтают о подвигах и приключениях, знал, что воин-ветеран Гуг де Пайен собрал крохотный отряд рыцарей — всего девять человек, считая его самого. Рыцари эти поклялись охранять и защищать христианских паломников от полчищ арабских разбойников, наводнявших дороги Святой земли и не дававших никому проходу. Назвавшись Бедными ратниками воинства Иисуса Христа, принеся монашеские обеты бедности, целомудрия и послушания, де Пайен и его люди поселились в городе Иерусалиме, в заброшенных конюшнях на Храмовой горе. От Храмовой горы и пошло название ордена храмовников. Несмотря на свою малочисленность и бесчисленные трудности, рыцари добились на избранной стезе больших успехов, уничтожив множество разбойничьих шаек. Впервые со времени захвата Иерусалима христианами в 1099 году дороги Иерусалимского королевства стали относительно безопасными.
Менее чем за два десятка лет со времени основания ордена, поддержанного Бернаром Клервоским, который собственноручно написал орденский устав, рыцари-монахи стяжали своей доблестью столь великую славу, что число желающих вступить в их ряды бессчётно возросло.
Сперва они были известны во всём христианском мире как рыцари Храмовой горы Иерусалима, потом — как рыцари-храмовники, или тамплиеры (или члены ордена Храма), но официально продолжали называться Бедными ратниками воинства Иисуса Христа и Храма Соломона. Вслед за этим духовно-рыцарским орденом появились и другие, самым крупным из которых стал орден госпитальеров, но рыцари Храма были первыми рыцарями-монахами, и слава их никогда не померкнет.
Так гласила легенда. Но, как нередко случается, правда заключалась в ином. Лишь члены братства Сиона знали, что де Пайен и его товарищи были братьями Сиона и что их послали в Иерусалим на поиски сокровищ. Согласно преданию, сокровища эти были спрятаны тысячу сто лет назад, когда римский полководец Тит, сын императора Веспасиана, разрушил Иерусалим и перебил его жителей. Имелись разные сведения о том, сколько тогда погибло народу, но мало кто сомневался, что было убито более шестисот тысяч евреев. Многие источники, по большей части римские хроники, называли и вдвое бо́льшую цифру. Но какая бы из этих версий ни была правильной, с тех пор евреи — те, кому удалось спастись, — лишились своей родины.
Однако, согласно хранившемуся в братстве преданию, которое и побудило направить в Иерусалим де Пайена и его товарищей, многие из еврейских священников — наследники первоначальной Иерусалимской общины, руководимой сначала Иисусом, а потом его братом Иаковом Праведным, — предвидели трагедию и смогли спастись от разрушения Иерусалима и последовавшей затем кровавой резни. У них не было возможности унести с собой все драгоценные знания, и, собрав хроники своей общины, евреи надёжно укрыли их от ненавистных захватчиков.
Эти люди (их ещё называли ессеями) благополучно выбрались из обречённого города и направились на юго-запад, в дельту Нила, Каир и Александрию, держась ради безопасности большими, но разрозненными группами. Миграция продолжалась годами: потом евреи двинулись на запад, через Африку, вдоль остававшегося по правую руку побережья Средиземного моря,
