не напортачит в одном из своих безумных настроений!
Затем вслух он сказал:
– Нет, я не войду, но … – он на мгновение заколебался, – но не скажете ли вы своей кузине … мисс Этеридж, что … что …
Лорд Чарльз заколебался, снял шляпу и на мгновение уставился на имя отправителя.
– Ну, знаете, если вам или ей нужна какая-либо помощь, или вам понадобится друг, вы знаете, приходите ко мне. Я буду в Зале. Ты ведь понимаешь, не так ли? Меня зовут Гилфорд.
Фрэнк кивнул и взял протянутую руку лорда Чарльза.
– Большое вам спасибо, лорд Гилфорд, – сказал он.
И лорд Чарльз, бросив еще один довольно печальный взгляд на дом, удалился.
Фрэнк разорвал конверт и проглотил содержимое короткой и содержательной записки, затем отправился на поиски Стеллы.
Она сидела за органом, не играла, но касалась клавиш пальцами, на ее лице было выражение глубокой задумчивости. Мистер Этеридж усердно работал, стараясь как можно лучше использовать золотистый вечерний свет.
Стелла вздрогнула, когда вошел мальчик, и хотела что-то сказать, но он приложил палец к губам и поманил ее.
Они оба ушли, не привлекая внимания поглощенного работой художника, и Фрэнк повел Стеллу в сад в небольшую беседку в дальнем конце. Она с улыбкой посмотрела на его раскрасневшееся, взволнованное лицо.
– Что означает это таинственное поведение, Фрэнк? – спросила она.
Он обнял ее за плечи и усадил на стул.
– У меня есть кое-что для тебя, Стелла, – сказал он. – Что ты мне за это дашь? Это стоит … ну, несметных сокровищ, но я удовлетворюсь поцелуем.
Она наклонилась и поцеловала его в лоб.
– Конечно, это пустяки, – сказала она со смехом, но когда он достал письмо из кармана и поднял его, ее лицо изменилось. – В чем дело, Фрэнк?
Он вложил письмо ей в руку и с инстинктивной деликатностью встал и ушел.
– Прочти это, Стел, – сказал он. – Я сейчас вернусь.
Стелла взяла письмо и открыла его. Когда Фрэнк вернулся, она сидела с открытым письмом в руке, ее лицо было очень бледным, глаза наполнились странным светом.
– Ну что ж! – сказал он.
– О, Фрэнк, – выдохнула она, – я не могу этого сделать! Я не могу!
– Не могу! – воскликнул он. – Ты должна! Почему, Стелла, чего ты боишься? Я буду с тобой.
Она медленно покачала головой.
– Дело не в этом. Я не боюсь, – и в ее голосе прозвучала нотка гордости. – Ты думаешь, я боюсь … Лейчестера?
– Нет! – возразил он. – Я думаю, что нет! Я бы на твоем месте доверял ему до конца. Я знаю, о чем он просил тебя, Стел, и ты, мы должны это сделать!
Стелла посмотрела на него.
– А дядя!
Мальчик покраснел, но его глаза твердо встретились с ее глазами.
– Ну, это ему не повредит! Он не будет возражать. Ему нравится лорд Лейчестер, и когда мы вернемся и скажем ему об этом, он будет только благодарен, что все закончилось без всякой суеты или неприятностей. Ты же знаешь это, Стел!
Она знала это, но ее сердце все еще тревожило ее. С оттенком румянца на бледном лице при мысли о том, что означало "это", она мягко сказала.
– Он был мне отцом, Фрэнк. Ах, ты не знаешь!
– Да, знаю, – коротко ответил он, – но муж-это больше, чем отец, Стелла. И мой отец не станет меньше любить тебя, потому что ты леди Лейчестер Уиндвард!
– О, тише—тише! – выдохнула Стелла, оглядываясь по сторонам, как будто боялась, что даже кусты и цветы могут услышать.
Фрэнк бросился рядом с ней и, положив руку ей на плечо, с мольбой посмотрел в ее прекрасное лицо.
– Ты пойдешь, Стел, ты сделаешь то, о чем он просит! – и Стелла посмотрела на него с нежным удивлением. Сам Лейчестер не мог бы более искренне отстаивать свое собственное дело.
– Разве ты не понимаешь, Стел? – сказал он, отвечая на ее взгляд, потому что она ничего не сказала, – я бы сделал для него все—все! Он рисковал своей жизнью ради меня, но дело не только в этом; просто он обращался со мной так … так … хорошо, я не могу объяснить; но я бы сделал для него все, Стелла. Я … я люблю тебя! ты знаешь; но … Но я чувствую, что возненавижу тебя, если ты откажешься сделать то, о чем он просит!
Глаза Стеллы заблестели; ее сердце забилось сильнее, когда она услышала, как мальчик защищал мужчину, которого она любила.
– Кроме того, – продолжал он, – почему ты должна колебаться? Ибо это для твоего собственного счастья – для счастья всех нас! Подумай! ты будешь будущей графиней Уиндвард, хозяйкой Зала.
Стелла укоризненно посмотрела на него.
– Фрэнк!
– Да, я знаю, что тебя это не волнует, как и меня, но другие люди будут думать об этом. Мой отец будет рад. Он не сможет не радоваться, потому что ты будешь в безопасности.
– В безопасности? Что ты имешь в виду? – спросила Стелла.
Он колебался. Затем он посмотрел на нее с сердитым негодованием, вспыхнувшим в его голубых глазах.
– Стел! Я думал об этом парне Адельстоуне. Он мне не нравится! На самом деле я ненавижу его; и я ненавижу его еще больше, потому что он решил заполучить тебя.
Стелла улыбнулась и покачала головой.
– О, конечно, ты не видишь в нем ничего плохого. Это совершенно правильно, что тебе не следует этого делать, ты девушка и не знаешь мира, но я кое-что знаю о мужчинах, и я говорю, что Джасперу Адельстоуну нельзя доверять.
– Он мне не нравится, – тихо сказала Стелла, – но я вполне "в безопасности", как ты это называешь, без брака, без того, что вы хотите с Лейчестером.
– Я не знаю, – мрачно пробормотал он. – В любом случае, тогда ты была бы в безопасности, и … И, Стелла, ты должна идти. Видишь ли, теперь Лейчестер доверил тебя мне, передал в мои руки. Это как если бы он сказал: "Я спас тебе жизнь – ты обещал мне помочь. Вот что нужно сделать – сделай это!" И я сделаю это. Ты пойдешь. Подумай, Стел! Несколько коротких часов, и ты станешь леди Лейчестер!
Она действительно подумала об этом, и ее сердце бешено забилось.
Да, она будет в безопасности не только от Джаспера Адельстоуна, но и от леди Ленор, которую она боялась больше, чем двадцати Джасперов Адельстоунов. Лейчестер будет принадлежать ей, только ей; и хотя она не очень-то интересовалась короной Уиндварда, она действительно интересовалась им.
Она закрыла лицо руками и несколько минут сидела совершенно неподвижно. Мальчик наблюдал
