негодяй уставился на каменное лицо Албасты с такой преданностью, словно собака, виляющая хвостом, ожидая похвалы за укушенного прохожего.
«Да ты не так прост, как кажешься! – подумал брезгливо Нага. – Надо с тобой держать ухо востро!»
– Я не удивлюсь, если узнаю, что ты уже отравил её, – предположил он, не отводя взгляда от лица Чубатого.
Тот изменился в лице, нервно затеребил пальцами шапку и, ожидая от Албасты всё что угодно, кроме похвалы, обречённо вздохнул:
– Ваша правда. Уже завтра похороны!
– Да не может этого быть?! – вскричал возмущённо Нага. – Ты посмел умертвить благородную даму, даже не спросив у меня на то позволения?
– Сил не было терпеть, – горестно промямлил, оправдываясь, Чубатый. – Она с Архипом… И я был загодя уверен, что вы…
– А в том ты уверен, что она не унесла тайну о спрятанном золоте с собой? – сверкая глазами, набросился на него Нага.
– Я же говорил…
– Я тебя спрашиваю не то, что ты мне говорил! Я спрашиваю, ты уверен?
– Дык истинно уверен, – выдавил из себя негодяй. – Тайну о зарытом золоте она всенепременно передала Архипу.
– Немедленно возвращайся обратно и не выпускай его из виду ни на минуту! – орал не своим голосом раздражённый Нага. – Учти, олух царя небесного, Салим сразу отрубит твою безмозглую башку, если шельмовать вздумаешь!
Чубатый бросил пугливый взгляд на Салима, а тот, хищно скалясь, погладил любовно рукоятку сабли.
– А теперь проваливайте оба! – гневно потребовал Нага. – Через три дня встретимся на этом же месте в это же время и без опоздания. И берегитесь, если принесёте мне плохие новости!
– Албасты, а как же утка? – спросил Салим, кивнув на кипящую в котелке птицу.
– Жрите сами, – отмахнулся сжигаемый злобой Нага. – Я уже сыт по горло преждевременной услужливостью этого чубатого гада!
Албасты вернулся в лагерь, когда над степью уже сгущались сумерки.
– Где Рахим? – спросил он у встретивших его сабарманов.
– Он ещё не вернулся со своим отрядом.
– Приведите мне свежего коня, и десяток воинов пусть собираются ехать со мною.
Нага наскоро перекусил и вышел из шатра, где его уже ожидали воины и конь. Он быстро вскочил в седло и пришпорил животное.
Как стрела, мчался Нага верхом. В сердце бушевала буря. Он не знал, для чего предпринял эту ночную скачку. Он вполне мог дождаться возвращения отряда в лагере, но…
– Стой! – раздался внезапно громкий окрик.
Конь вздыбился. Из темноты вынырнул человек с факелом в руке и схватил жеребца за узду.
Нага опешил.
– Это кто ещё встал на моём пути? – крикнул он возмущённо и наклонился, чтобы рассмотреть того, кто решился на столь отчаянный поступок.
– Я это, Шакир, – подняв факел, ответил молодой сабарман. – Прости, Албасты, ночью не признал тебя.
Пока дозорный виновато оправдывался, Нага осмотрелся и, заметив огоньки костров, пнул дозорного.
– Ты коню моему покайся с утра пораньше, калмык безмозглый, – сказал он с ироничной усмешкой. – А сейчас я поскачу в лагерь и посмотрю, как отдыхают воины в моё отсутствие…
* * *
Шатёр Албасты, некогда бывший собственностью Калыка, блистал поразительной роскошью; снаружи он особенно не бросался в глаза, а вот внутри… Внутри землю устилали шкуры бабров, стены покрывали персидские ковры ручной работы. Шатёр был разделён плотным занавесом. Сюда Нага и привёл Жаклин.
– Это твоё жилище? – спросила она, приятно удивившись хорошему вкусу «грязного азиата».
– Сейчас да.
– А раньше?
– Он принадлежал Калыку.
– Это тому, который…
– Ему самому.
– А где он сам?
– Погиб.
– Калык погиб? Жаль, он был хорошим твоим слугой. Как же он погиб?
– По глупости. Ему упало на голову бревно!
Жаклин не выдержала и рассмеялась, расценив слова Наги как шутку.
– А как это случилось?
– Он шлялся не там, где ходят нормальные люди.
– Наверное, в лесу, где лесорубы рубили деревья? – предположила Жаклин.
– Нет, бревно свалилось на него с взорвавшегося дома, – нехотя ответил Нага. – И давай оставим этот разговор. У нас есть много чего такого, чего следует обсудить в первую очередь!
– И что именно тебя интересует? – насторожилась Жаклин, вспомнив, что она не в гостях у своего бывшего слуги, а во власти злобного и коварного степного разбойника.
– Прежде всего мне хотелось бы знать, как ты умудрилась попасть в плен к моим воинам? – усаживаясь на мягкие подушки, спросил Нага, указывая жестом на топчан бывшей хозяйке.
– Я оказалась… Как ты только что говорил про Калыка – «шлялась» не там, где ходят «нормальные» люди, – ответила она серьёзно и печально.
– Это, видно, произошло «совершенно случайно»? – съязвил Нага.
– Я вышла погулять среди белого дня на берег Яика.
– Удивительное безрассудство! – насмешливо произнёс Нага. – Для чего ты туда попёрлась? Чего тебе там нужно было?
– Ничего, просто у меня в тот день было плохое настроение, и я хотела его улучшить.
– И что, ты не могла придумать другого способа, как его улучшить?
– А что можно было придумать?
– Напилась бы вина до чёртиков, и, ручаюсь, твоё настроение переменилось бы, как по волшебству!
Жаклин промолчала.
– Что ты делала на берегу реки, да ещё одна?
– Я была не одна, а с капитаном Барковым!
– Ха, он ещё жив? – сузив глаза, ухмыльнулся Нага.
– Живее всех живых, – усмехнулась горестно Жаклин. – Ангел-хранитель Анжели оказался плохим стрелком!
– Опять странное совпадение, – насмешливо заметил Нага. – Этот ублюдок шлялся с тобой рядом, но почему-то в плен угодила только ты?
– Мы поссорились, и он ушёл, – сказала Жаклин. – Вернее, ушла я, а он остался на берегу Яика.
– Куда же несли тебя черти?
– Я шла в посёлок Форштадт.
– Ты что, купила там избу?
– Нет, я там скрывалась от графа Артемьева и Анжели.
– Весьма вероятно, что удача покинула тебя навсегда. То прекрасное время, когда мы проживали вместе и доверяли друг другу, к сожалению, миновало. Сейчас я твой хозяин, а ты моя бесправная рабыня!
Нага улыбнулся оскалом хищника и посмотрел на Жаклин. В её глазах отражалось безумное отчаяние.
– Ты не посмеешь так поступить со мной, Садык? – крикнула она, заломив в отчаянии руки. – Ты уже и так однажды предал меня, но я готова всё тебе простить. Слышишь?
– Я не оглох пока ещё, – ответил Нага. – Но я оставлю тебе выбор. Согласна?
– Выбор? Ты осмеливаешься требовать от меня этого? – чувствуя подвох, напряглась Жаклин.
– Осмеливаюсь, как видишь. – Нага хитро прищурился и продолжил: – Или ты живёшь в моём шатре и делаешь всё, что я пожелаю, или…
– Договаривай, чёрт тебя побери, – прошептала, бледнея, Жаклин.
– Или я продам тебя в рабство, – последовал ответ, – но прежде… некоторое время ты поживёшь в шатрах моих воинов!
– Ты с ума сошёл, ничтожество! – крикнула, багровея, Жаклин
