— У вас сейчас и еще одна знаменитость проживает.
— Знаменитости у нас постоянно.
— Я могла бы обойти все номера…
— Есть особый этаж, куда без ключа не попасть. Здесь сорок номеров. Это очень много дверей.
— Мне нужно знать, здесь ли она еще. Думаю, заказ сделан не на ее имя. Иначе я бы просто зашла к ней.
— У нас круглосуточное обслуживание номеров. Кухня так близко, что слышно, как стучат тележки.
— Значит, она уже встала. Это хорошо. Не хотелось бы ее будить. — Гнев вспыхивает у Скарпетты в глазах.
— Кофе каждое утро в пять. Щедростью не отличается, чаевые дает небольшие. Мы от нее не в восторге.
Доктор Селф остановилась в угловом номере на восьмом этаже. Скарпетта вставляет магнитную карточку в слот лифта и через пару минут уже стоит перед ее дверью. Стоит, чувствуя, что на нее смотрят через «глазок».
Доктор Селф открывает дверь.
— Похоже, кое-кто не умеет держать язык за зубами. Здравствуйте, Кей.
На ней красный шелковый халат, небрежно стянутый поясом, и черные шелковые шлепанцы.
— Какой приятный сюрприз! Интересно, кто вам сказал? Проходите. — Она отступает в сторону, пропуская Скарпетту. — Так получилось — видно, судьба, — что мне принесли две чашки и лишний кофейник. Позвольте угадать, как вы меня нашли. Нет, я не комнату имею в виду. — Доктор Селф садится на диван, подобрав под себя ноги. — Шэнди. Очевидно, дав ей то, чего она хотела, я утратила контроль. По крайней мере с ее убогой точки зрения.
— С Шэнди я не встречалась.
Скарпетта устраивается в кресле возле окна, из которого открывается вид на старый город.
— Хотите сказать, лично не встречались. Но, полагаю, видели. На записи с экскурсией по вашему моргу. Я вспоминаю те тяжелые дни в суде и думаю, что все закончилось бы иначе, если бы мир знал, какая вы на самом деле. Что бы устраиваете экскурсии по моргу и выставляете на обозрение трупы. Что превращаете в экспонат мальчика, которого сами освежевали и выпотрошили. Зачем вы вырезали ему глаза? Что еще сделали, прежде чем определили, что его убило? Глаза, Кей.
— Кто вам об этом рассказал?
— Шэнди похвасталась. Представьте, что сказали бы присяжные во Флориде, узнав, какая вы на самом деле.
— Их вердикт не очень-то вас и задел. Вас ведь ничто не трогает. Знаете, что случилось с вашей подругой Карен? Знаете, что она покончила с собой через несколько часов после выписки из клиники?
Лицо доктора Селф светлеет.
— Что ж, логичный финал печальной истории. — Она смотрит Скарпетте в глаза. — Нет, я не собираюсь притворяться. Я бы расстроилась, услышав, что Карен вернулась в Маклин. Масса людей проживает жизнь в тихом отчаянии. Это мир Бентона. И вам придется жить в нем. Сумеете ли, когда выйдете замуж? — Ее взгляд останавливается на кольце на левой руке Скарпетты. — Или начнете заново? Нет, Бентон не сможет. У него обязательства. Должна признаться, его эксперимент доставил мне истинное удовольствие. Буду с нетерпением ждать возможности поговорить с ним об этом.
— Насколько я понимаю, суд во Флориде никак на вас не отразился. Вы ничего не потеряли, кроме, может быть, денег, да и эту потерю, должно быть, возместила страховка. Уверена, страховые премии у вас огромные. Только вот найдется ли теперь страховая компания, которая согласится с вами работать?
— Мне пора собираться. Возвращаюсь в Нью-Йорк, возвращаюсь в эфир. Я вам не говорила? Готовлю новое шоу. О криминальном мышлении. Не беспокойтесь, вас мне приглашать не хочется.
— Шэнди, вероятно, убила своего сына, — говорит Скарпетта. — С этим-то что будете делать?
— Я избегала ее, сколько могла. Ситуация, сходная во многом с вашей, Кей. Я знала о ней. Как случается, что люди попадают в щупальца зла? Знаете, я слушаю себя, и каждая фраза рождает новую тему. Приятно сознавать, что ты никогда не выйдешь в тираж, что запас тем неисчерпаем. Но как же от этого устаешь! Да, Марино следовало бы вести себя осмотрительнее. Он так примитивен. От него что-нибудь есть?
— С вас все началось, и на вас все закончилось. Почему вы не оставили его в покое?
— Он первый вышел на связь.
— Его письма — крик отчаявшегося и испуганного человека. Вы ведь были его психиатром.
— Давным-давно. Я этого уже и не помню.
— Вы прекрасно знали состояние Марино и тем не менее использовали его. С единственной целью — сделать больно мне. А когда не получилось, вы повторили. Попытались уколоть Бентона. Почему? Посчитаться со мной за Флориду? По-моему, у вас и других дел хватало.
— У меня безвыходная ситуация, Кей. Я в тупике. Шэнди должна получить по заслугам. Если не ошибаюсь, у Бентона с Пауло состоялся долгий разговор. Пауло, разумеется, сразу же позвонил мне. Кое-что прояснилось. Некоторые детали стали на свои места.
— Сэндмен — ваш сын. Пауло позвонил, чтобы сказать вам об этом.
— Первая деталь — Шэнди. Вторая — Уилл. Еще одна — Малыш Уилл, как я всегда его называла. Мой Уилл, едва вернувшись с одной войны, вступил в другую, еще более жестокую. Вы не думаете, что именно это и толкнуло его за грань? Впрочем, нормальным он никогда не был. Я первой готова признать, что в данном случае даже мне не удалось ничего сделать. Это было год или полтора года назад. Он вернулся и увидел своего сына — полуголодного, избитого до синяков.
— Шэнди.
— Уилл на такое не способен. Что бы он ни натворил, ребенка мой сын трогать бы не стал. Другое дело — Шэнди: ей, наверное, доставляло удовольствие мучить малыша — просто потому, что он слабее. Она считала его помехой, досадной неприятностью. Постоянно болел, жаловался, ныл.
— И ей удалось спрятать его от всего мира?
— Уилл ушел в армию. Пока не умер ее отец, Шэнди держала мальчика у него, в Шарлотте. Потом я убедила ее переехать сюда. Вот тогда и началось. Она очень жестоко с ним обходилась.
— И избавилась от тела, выбросив его в болото? Ночью?
— Шэнди? Вряд ли. Мне в такое не верится. У нее даже лодки нет.
— Откуда вам известно, что мальчика привезли на лодке? Насколько я знаю, это не установлено.
— Она ничего не смыслит в этих заливах-приливах. И никогда бы не отправилась на болото ночью. Небольшой секрет — Шэнди не умеет плавать. Ясно, что ей потребовалась помощь со стороны.
— У вашего сына есть лодка? Он знает, как вы выражаетесь, заливы-приливы?
— Когда-то была, и ему нравилось отправляться с малышом «на поиски приключений». Устраивать пикники. Разбивать лагерь на пустынных островах. Открывать новые земли. Всегда вдвоем. Это так прекрасно и так грустно — он ведь и сам был, по сути, ребенком. А потом, когда он ушел в армию, Шэнди продала все его вещи. Такая вот заботливая. У него сейчас, наверное, даже машины своей нет. Но он находчивый. И предприимчивый. Пройтись пешком ему не в тягость. А еще он очень скрытный. Наверное, там этому научился. — Она имеет в виду Ирак.
Скарпетта думает о рыбацкой моторке Марино. Той, с мощным подвесным мотором и веслами. Он уже давно, несколько месяцев ею не пользуется. Наверное, и забыл про нее. Особенно с тех пор, как сошелся с Шэнди. Она наверняка знала про лодку, даже если они и не выходили на ней. Знала и могла рассказать Уиллу. Может быть, он ею и воспользовался. Моторку нужно обыскать. Вот только как объяснить это полиции?
— Тело для Шэнди — мелкое неудобство. Кто-то же должен был о нем позаботиться. Что ему оставалось делать? Уилл любил сына. Но когда папочка уходит на войну, мамочке приходится трудиться за двоих. А в данном случае мамочка — чудовище. Я всегда ее презирала.
— Но вы ее и поддерживали, — напоминает Скарпетта. — И весьма щедро.
— Вы и об этом знаете? Откуда? Похоже, дело рук Люси. Добралась до банковской информации. Наверное, выяснила, сколько у нее на счету. Я бы и не узнала о смерти внука, если бы Шэнди не позвонила. Кажется, в тот самый день, когда нашли тело. Потребовала денег. Много. И еще попросила совета.
— Вы поэтому здесь? Из-за того, что она вам рассказала?
— Все эти годы Шэнди блестяще справлялась с ролью шантажистки. Люди не знают, что у меня есть сын. И уж точно не знают, что у меня есть внук. Если бы эти факты были преданы гласности, меня сочли бы невнимательной, нерадивой, бездушной. Ужасной матерью. Ужасной бабушкой. Да еще все то, что говорит обо мне мать. К тому времени я уже стала знаменитой, так что путь назад был отрезан. Мне ничего не оставалось, как только идти дальше. Дорогая мамочка — это я о Шэнди — хранила мою тайну в обмен на чеки.
— И теперь вы намерены сохранить ее тайну в обмен на что? Она замучила вашего внука, а вы хотите ее выгородить. В обмен на что?
— Полагаю, присяжные с удовольствием посмотрят ту запись с экскурсией по вашему моргу. Как Шэнди входит в холодильник. Как смотрит на мертвого сына. Убийца в морге. Представьте, какая получится история. Я бы сказала, что от вашей карьеры ничего не останется. Помните об этом и благодарите меня, Кей. Моя безопасность — залог вашей.
