темноте, чтобы кто-нибудь не споткнулся о корень дерева — или о свои собственные ноги — и не дал всему миру знать, что он там.
Сержант сунул штык обратно в ножны, прикрепленные к внешней стороне его правого бедра, затем повернулся к Клиффирду.
— Иди, найди лейтенанта и скажи ему, что капитан Хитчкак здесь, и его люди собираются на вечеринку. И ради Кау-юнга, постарайся не заблудиться, делая это.
— Понял, сержант. — Если Клиффирд и чувствовал себя раздавленным неверием в него сержанта его взвода, то виду не подал. — Капитан, — капрал кивнул Хитчкаку и растворился в дожде.
* * *
Сержант Хейрам Климинти тащился по грязной тропе, по щиколотку увязая в стекающей воде, наклонив голову от ветра, а его непромокаемое пончо хлопало вокруг колен. Он ненавидел такую погоду. Так было всегда, и теперь стало еще хуже, когда его колени начали стареть вместе со всем остальным телом. Холод и сырость также не шли на пользу плечу, которое год назад остановило чарисийскую пулю. Но он был почти уверен, что люди, которым он приказал стоять здесь на страже, были не более счастливы от этого, чем он, и он не собирался валяться в приятном теплом спальном мешке, свернутом в рулон от дождя — если где-нибудь в мире действительно существовала такая вещь, возможность чего он допускал с сомнением — в то время как у него здесь были люди, на которых лился дождь.
Конечно, не то чтобы у него было какое-то намерение объяснять им это. Точно так же, как он не собирался упоминать о горячей еде, которую приготовил для них к окончанию их дежурства. Насколько они были обеспокоены, эти блюда должны были быть собственной идеей поваров роты… и единственная причина, по которой он был здесь, заключалась в том, чтобы провести еще одну «внезапную проверку готовности». И, честно говоря, убедиться, что они были начеку, несмотря на ужасные условия, было примерно так же важно, как и все остальное. Не то чтобы он ожидал каких-либо проблем на своей следующей остановке. Омар Суарес руководил сплоченной командой. Возможности того, что кто-то из его людей расслаблялся, независимо от погоды, на самом деле не существовало. Еще…
Что-то двигалось на краю его поля зрения, выходя из кустов рядом с тропой. Он заметил это краем глаза, но на самом деле у него не было времени среагировать. Однако ему повезло больше, чем сержанту Суаресу; приклад винтовки просто свалил его на землю, без сознания, с сотрясением мозга, из-за которого у него пятидневку будет двоиться в глазах.
* * *
— Как ты думаешь, какого хрена он делал, бродя здесь один? — пробормотал рядовой Хинрик Азуолд, когда они с Тадейусом Гасеттом оттаскивали потерявшего сознание Климинти с тропы.
— Будь я проклят, если знаю. — Гасетт пожал плечами. — Судя по всему, он, вероятно, сержант. Возможно, он имел это в виду, чтобы убедиться, что его аванпосты выполняют свою работу.
— Немного поздно для этого, — сказал Азуолд с глубоким удовлетворением.
— О, да? — Гасетт фыркнул. — Предположим, он появился бы на пять минут раньше и застал бы инженеров на подходе. Думаешь, сержант Офлинн был бы счастлив, как храмовый мальчик у костра, если бы мы позволили этому случиться?
— Вероятно, нет, — признал Азуолд через мгновение.
Он перевернул потерявшего сознание доларца и начал надежно связывать его, хотя в этом, вероятно, не было необходимости, учитывая, как сильно он ударил беднягу. Шансы были, по крайней мере, даже на то, что он никогда больше не проснется, а если и проснется, то не скоро.
Если бы другой парень был настоящим храмовником, Азуолд был бы склонен просто перерезать ему горло, как самый простой способ убедиться, что он не создаст никаких проблем в будущем. Правда, правила — и майор Маклимор — неодобрительно относились к такого рода решению проблем. И все же Азуолд был практичным человеком… А майора здесь не было. Но он невольно проникся уважением к доларцам. Они казались гораздо менее склонными к «подаче примеров», чем храмовые мальчики или чертовы деснаирцы, и они были жесткими ублюдками. Они быстро отступили, когда армия Тесмар впервые начала свою контратаку, но удивление никогда не превращалось в панику. Если в них и была хоть капля отчаяния, он этого не заметил, и в долгом продвижении от Эвиртина не было ничего легкого. Правда, с тех пор армия Тесмар продвинулась более чем на двести миль, но армия Сиридан упорно сражалась за каждый дюйм этого продвижения, и с обеих сторон было совершено очень мало зверств.
В сложившихся обстоятельствах он был готов дать собрату-ветерану той стороны хотя бы возможность выжить.
* * *
— Последний человек, сэр, — тихо сказал на ухо лейтенанту Климинту Харлису Джиффри Тиллитсин, взводный сержант 2-го взвода 115-й саперной роты 19-го саперного батальона.
— Подтвердили подсчет людей? — спросил Харлис. Не то чтобы он сомневался в заверениях Тиллитсина; сержант взвода не совершал подобных ошибок. Но никогда не помешает быть вдвойне уверенным.
— Да, сэр, — криво улыбнулся Тиллитсин. — Перепроверил это дважды.
— Для меня достаточно хорошо. — Харлис похлопал сержанта по плечу. — Теперь давайте просто убедимся, что мы не споткнемся о шланги взрывателей, хорошо?
— Меня это устраивает до глубины души, сэр. Как у нас со временем?
— Это хороший вопрос.
Харлис повернулся лицом к востоку, поднял руки, чтобы расправить пончо, и указал на рядового с закрытым фонарем
