следует, чтобы она не разбилась, хорошо?
Словоохотливая клиентка принялась рассматривать другие предметы, выставленные в витринах, пока Тесс разрезала лист пузырчатого пластика. Бенуа, опустив голову, смотрел себе под ноги.
— Я случайно не опередила вас, господин, простите!
Посмотрев на женщину, он помотал головой.
— Я уже ухожу, — пробормотал он. — До свидания, Тесс!
Колокольчики на двери звякнули, когда он выходил.
— Вас зовут Тесс? Восхитительное имя!
— Мать хотела меня назвать Терезой, но отец предпочел более современное имя.
Разразившись смехом, клиентка взяла ароматическую свечку и принюхалась, помолчав секунду.
— Ее я тоже возьму, — решила она. — У вас я все бы купила! Взгляните на этот поднос — просто верх оригинальности! Хочется, но, пожалуй, я остановлюсь.
Благодаря изобилию у нее таких прекрасных вещиц Тесс чувствовала себя не так уж плохо. Она упаковала покупки клиентки, которые та сложила в большую сумку. Вскоре опять придется ехать в Париж к поставщикам за товаром. Отправлялась она туда обычно по понедельникам, когда ее магазинчик не работал, и с удовольствием весь день подбирала вещицы, полезные или не очень, но зато всегда необычные и соблазнительные. Когда-то раньше, вернувшись вечером в Гавр, она спешила показать свои находки Матье. Он всегда приходил после закрытия книжного магазина, восхищался или посмеивался, пока она все это распаковывала, помогал расставить, а потом непременно приглашал поесть мидий в кафе «Пайетт».
Матье… Как же ей его не хватало! Сознавать, что это ее окончательная потеря, стало пыткой. Но он показался таким холодным и отстраненным по телефону, что она больше не решалась звонить. Бесполезно на что-то надеяться: никогда он не простит ей романа с Бенуа. Будь то другой мужчина, возможно, он и допустил бы, что она решила воспользоваться свободой, лишь потому, что он сам же по глупости ее и вернул. Но только не Бенуа, только не психиатр, которому он доверился. Матье должен был себя чувствовать обиженным и преданным вдвойне, и это тогда, когда он только-только начинал приходить в себя после чудовищного «выгорания», которое чуть его не сгубило.
Неохотно говоря о бывшем пациенте, ставшем его соперником, Бенуа почти ничего не сообщил Тесс о своих беседах с Матье. Тем не менее Тесс догадывалась, что причиной недуга Матье был не только избыток работы. Причиной его «профессионального выгорания» было внезапное возрождение проблем, идущих из детства, так и не разрешенных до конца и даже не выявленных по-настоящему, настолько глубоко они были спрятаны в его «бессознательном». Несмотря на годы, проведенные с Матье, у Тесс сохранилось очень мало воспоминаний об их разговорах, касающихся его матери и братьев. Она пыталась расспрашивать, но он всегда ускользал от ответа, переключаясь на книжный магазин. Зато тема книг и магазина была для него поистине неисчерпаемой. Его страсть к чтению и была той непроницаемой стеной, за которой он скрывался от мира, когда был еще мальчишкой. И сейчас Тесс упрекала себя за то, что не проявляла должной настойчивости в своих расспросах, которые, возможно, вывели бы их на то, чтобы посмотреть правде в глаза, уберегли бы Матье от погружения в бездну депрессии. Теперь он вполне поправился. Он был слишком известным человеком в Гавре, чтобы не нашлось тех, кто всерьез интересовался его судьбой, и люди говорили, что он стал таким же, каким был раньше. Если хоть частично ему в этом помог Бенуа, то Тесс чувствовала от этого еще большую горечь и досаду, готовая проклясть обоих.
После возвращения из Италии Тесс трижды проходила мимо книжного магазина. Она так надеялась увидеть Матье, возможно, помахать ему рукой, но это не имело смысла. Болтаться поблизости было бесполезно: если даже он и заметил бы ее, то, несомненно, отвернулся бы. А если бы еще и Анжелика оказалась неподалеку, то нового конфликта с ней было не избежать. Тесс не хотела тревожить бедную девочку, к которой сохранила самые теплые чувства, но, увы, больше они не были взаимными. Какой печальный итог!
Сотни раз, в том числе и когда она находилась в компании Бенуа, Тесс прокручивала в голове ту роковую сцену в кафе «Гриньо». Действительно ли Матье подтолкнул ее тогда к разрыву или же она сама дала повод? Возможно, не отдавая себе отчета, она слишком устала от его странностей, его постоянного отсутствия. Долгие недели ей удавалось сохранять великодушие, но в конце концов раздражение одержало верх? Матье, похоронивший себя в Сент-Адрессе, отказывался выходить на улицу, отклонял все попытки навестить его, забросил служебные обязанности, забывая порой поесть, а то и помыться… Матье, который больше и пальцем до нее не дотрагивался, избегая любого физического контакта… И когда она в гневе бросила салфетку, перед тем как выбежать из кафе, — не было ли это на деле предлогом, чтобы покончить с ситуацией, которая становилась для нее все более унизительной? Неужели она действительно из тех женщин, которые принимают только хорошие стороны союза с мужчиной и бегут стремглав при первой серьезной проблеме?
Ощущая ком в горле, Тесс вскинула голову. Так, значит, если виновата она, а не он, у нее еще оставался шанс все исправить? Надо было только воспользоваться этим шансом либо выдумать его.
Глава 10
Матье буквально кипел от ярости и все же старался сохранять спокойствие. Альбер по-прежнему все отрицал: он ничего плохого не сделал. Единственная их встреча с Матье произошла возле дома в Сент-Адрессе, а потом он внезапно очутился лежащим на тротуаре с разбитым плечом. По его мнению, Матье был человеком, не способным владеть собой.
— Если этот господин предпочитает драку обычной дискуссии, стало быть, он не очень уверен в своей правоте, — добавил Альбер.
Цинизм и высокомерие противника чуть не вывели Матье из себя. К счастью, майор полиции, который их допрашивал, заговорил с обоими примирительным тоном.
— Относительно закона, все документы, представленные господином Каррером в качестве доказательства, что он является владельцем дома в Сент-Адрессе, в полном порядке.
— Формально, может, это и так, но ведь это несправедливо! Видите ли, мы очень любили нашего двоюродного брата и были его единственной семьей — я и моя сестра…
— Во всяком случае, это не было взаимно, — с иронией произнес Матье.
— Давайте обратимся к фактам, вы не против? — заявил полицейский. —
