Молитвенный шёпот осёкся на полуслове:
— Вернулись!!! — вопль Джеми, заскакавшего вокруг них, Таша услышала где-то на краю слуха. Не вставая, она повернула голову — и, оставаясь в руках дэя, снизу вверх смотрела, как жизнь возвращается в его глаза.
Наконец он моргнул — раз, другой. Опущенный на неё взгляд стал осмысленным:
— Ты в порядке?
— Да.
— Точно? Всё хорошо? Ты можешь двигаться?
— Двигаться… — улыбка тронула её губы. Она была здесь, здесь, живая, и он тоже… Казалось, если бы она только захотела — могла бы полететь.
Какое-то время он, не моргая, всматривался в Ташины глаза.
А потом, прижав к себе, тихо коснулся губами её макушки:
— Ты вспомнила?..
— Нет.
Огонёк светильника мерцал, плыл в странном радужном мареве.
"…ну с чего, с чего ты радуешься и плачешь, как дура?"
— Тогда почему ты шагнула назад?
Таша сморгнула. Крепче обвила его шею руками и глубоко, судорожно вздохнула:
— Потому, — прошептала она, — что за таким, как ты, я бы пошла на край света.
Он бросил зеркальце на стол, и эхо исказило огласившие комнату звонкие хлопки.
— Браво, браво, — изрёк он, лениво аплодируя. — Право же, как трогательно. Я почти готов прослезиться.
— Это было очень рискованно, хозяин, — в голосе Альдрема слышался даже не намёк на осуждение — призрак намёка. — Она ведь действительно могла умереть. Она уже умерла.
— Ну извини, извини. Висп вышел экспромтом, но я бы не особо за неё волновался. Она же не одна… Кое-кто всегда готов прийти ей на помощь.
Альдрем, вздохнув, едва заметно шевельнул кистью, и к ещё не утихшим отзвукам эха примешался звон наливающегося бокала.
— Думаете, игра выгорит? — невзначай заметил слуга. — Ей же и шагу не дают без разрешения ступить…
— О, да. Всю её жизнь кто-то решал за неё. Ей не позволяли делать самостоятельных шагов. И она настолько к этому привыкла, что охотно позволяет себе быть ведомой, но… Но.
Пригубив бренди, он улыбнулся своим мыслям.
Он уже даже успел забыть, как это пьянит… игра. Помимо основных шагов, просчитанных и рассчитанных, костяка, так сказать, есть ещё и маленькие решения самих игрушек. И отношения между ними. И вот тут-то — азарт, непредсказуемость…
Сотни лет он определённо скучал по всему этому. Просто благополучно забыл. Вернее, не считал таким уж существенным.
И это удовольствие определённо оправдывает все средства.
— Интересно, как там моя наёмная четвёрка, — произнёс он вслух. — В компании мортов, конечно, не особо заскучаешь, но…
— Думаю, им не очень нравится безвылазно сидеть в съёмной квартирке в Пвилле, — закончил Альдрем.
— Они должны быть рядом, когда начнёт закручиваться финал. И наготове. Да и не так уж безвылазно они сидят — вылазки до таверны определённо несколько компенсируют моральный ущерб…
— Равно как и пятьдесят золотых авансом плюс сто по окончании дела. На такие деньги можно год каждодневно кутить… если бы они остались живы, чтобы их получить, конечно, — Альдрем почти нахмурился.
— Может, я их и не уберу, — он пожал плечами. — Посмотрю. По настроению.
— А неужели этот… кое-кто — не заметит, что они в городе?
— Конечно же, заметит. Но этой троице уже некуда бежать… во всяком случае, пока. Наш кое-кто прекрасно понимает, к чему приведёт побег — вернее, что за ним последует. И он будет тянуть до последнего. Забыв о том, что не он один может принимать решения.
Он отставил бокал. Протянул руку и снятой с подставки кочергой пощекотал угли.
— В конце концов она взбунтуется, Альдрем. И тогда, собственно, появлюсь я, — он смотрел, как от чугунных прикосновений головёшки заливаются золотистым румянцем. — Первый же самостоятельный шаг её погубит.
— И вы уверены, что она захочет бунтовать?
Он задумчиво крутанул кочергу в пальцах:
— Захочет. Уже хочет, просто не понимает. А когда будет готова понять… — его губы раздвинулись в мягкой улыбке, — что ж, я ей помогу.
Глава двенадцатая
Охотники за привидениями
— Без страха и упрёка! — Таша жестом фокусника подкинула Джеми тёмного паладина.
— Бабочка, — доложил тот, выкидывая влюблённую королевну.
— Бабочка! — Таша подкинула крещёную королевну.
— Его высочество! — буркнул тот, побивая королевну козырным принцем.
— Для тебя ничего не жалко! Его высочество! — Таша щедро выложила тёмного принца.
Джеми тяжело вздохнул, косясь на своего козырного влюблённого короля. Более королей, равно как и козырей, не наблюдалось. Брать или не брать, вот в чём вопрос… Не хочется, ой не хочется, но короля жалко… Да и карты все вроде хорошие, картинки, а у Таши ещё четыре…
— Моё, — мужественно сказал он, пригребая немаленькую стопку к себе.
— И никакого обмана, — констатировала Таша, эффектным веером кидая на одеяло четыре восьмёрки.
— Откуда??? — взвыл мальчишка.
— Забыл, как сам мне их всучил пять-шесть конов назад? Ну вот, а я их заботливо приберегла для тебя, хе-хе… И ты опять в болванах, — девушка, жмурясь, потянулась. Довольно зевнула. Потом покосилась на понурое лицо Джеми — и ободряюще похлопала своего рыцаря по плечу, — ну, фигурально в болванах. Ты же вообще жутко умный, всё-все знаешь! Только в картах не везёт… А яд виспа точно был только в крови? В щупальце его не было?
— Если бы был, я бы об этом уже узнал, — проворчал явно польщённый Джеми. — Ещё разок?
— Не-а. Не хочу терзаться совестью, обыграв тебя в десятый раз, — Таша зевнула. — А вдруг яд замедленного действия? Кто его знает, этого виспа…
— Если даже меня сейчас травит неизвестный науке яд, — что весьма сомнительно, учитывая, что моя рана целиком и полностью зажила, — то противоядие науке тоже неизвестно, — Джеми положил аккуратно сложенную колоду на стол, — а потому мне остаётся лишь смириться со своей горестной судьбиношкой умереть в цвете сил…
Звякала на кухне посуда, посвистывал чайник: Маля и Габриэль мыли посуду перед вечерним чаем. Во дворе отстукивал бодрый маршевый ритм топор: Таль рубил дрова. Где-то в хлеве гнусаво блеяли козы-педестрианки (да-да, те самые болотные козы, славящиеся обилием молока, чьи супруги увековечились в великом аллигранском языке благодаря на редкость вздорному нраву). Таша и Джеми сидели на раскладушке и до сего момента самозабвенно резались в болванчика. На стульчике пристроилась Кира, якобы читая, а на деле подглядывая-подслушивая. И если девочка в детской находилась по праву владелицы, а Таша лишь потому, что Арон второй день не позволял ей вставать с раскладушки дольше, чем на десять-двадцать минут, то Джеми самым позорным образом прятался. От Габриэль.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
