Удостоверившись, что одежда надёжно спрятана под кроватью, — нельзя же просто оставлять в шкафу, мало ли, папа проверит, — вспрыгнуть в форточку, оттуда на карниз. Поразмыслить, маятником качнуть хвост.
А ещё после перекидки всегда сосало в желудке. Мама говорит, временно, в связи с большими затратами энергии, но, как бы там ни было…
Белая кошечка прыгнула на соседний подоконник и, юркнув в щель приоткрытого окна, скакнула на стол. Там дожидалась папу солонина, заботливо нарезанная Ташей ещё пару часов назад — но, думается, он не обессудит, если она возьмёт кусочек…
Дыхание она расслышала слишком поздно. Лишь за миг до того, как услышала шаги.
И этого мига было явно недостаточно.
Альмон, зачем-то застывший у порога, — наверное, через открытую дверь детской вглядывался в колыбель, — толкнул дверь; и на застывшую посреди стола кошку с куском солонины в пасти он среагировал куда быстрее, чем Таша могла ожидать.
Она почти добралась до подоконника — ей не хватило того самого мига. И поэтому её схватили за хвост, а потом перехватили за шкирку, дико тряхнув:
— Моё мясо воруешь, Мраково отродье? Моё мясо?! Я тебе покажу, как воровать, тварь! Ты у меня больше никогда по чужим кухням лазить не будешь!
Невзирая на жалобный мяв, её поволокли на улицу. Ай, больно-то как… пусть за шкирку, но кожа-то тянется, да и ногтями впился…
Куда её несут? Дурацкая ситуация… и перекинуться она не может — никто ведь не должен знать, даже папа, мама же ясно… О, знакомые запахи. Старое дерево, ржавое железо, разложившаяся в сарае солома, гнильё, разруха…
Изба старухи Шеры. Давно опустевшая, но ещё довольно крепкая — когда-то, наверное, опрятный чистенький домик с каменным колодцем рядом. И зачем, интересно, её сюда…
…колодец.
Нет, нет, неужели…
Дико брыкнуться, пытаясь оцарапать держащую её руку — но круглая деревянная крышка уже сдвинулась в сторону:
— Приятного аппетита!
Пальцы на её загривке разжались.
Она же не может лететь так долго, — всего-то аршинов семь, наверное, — но почему полёт затягивается в вечность, и эхо зеркалит кошачий крик, и темнота вокруг смыкается, и…
Её окутал холод — казалось, она рухнула в жидкий лёд.
Таша среагировала почти неосознанно.
…раз, два…
Тьма была повсюду. Тьма и ненормальный, дикий холод.
Девочка отчаянно царапала окружающие её со всех сторон стены. Где же поверхность, Богиня, где…
А потом, вспомнив что-то, она замерла — и позволила воде вытолкнуть её наверх.
Таша жадно вдохнула. Моргнула, позволив глазам привыкнуть к серости. Вскинула голову — свет… слабый контур круга над головой. Свет дня, прокрадывающийся в щель меж стенками и крышкой колодца. Будто во многих верстах от неё.
Узкая шахта колодца была куда глубже, чем можно было подумать. И дно было куда дальше.
Она рванулась к стене, пытаясь ухватиться за неё, но камень был склизким и гладким, слишком склизким, слишком гладким…
Холодно. Вода в бывшем ведьминском колодце не замерзала самыми суровыми зимами, — наложенные заклятия препятствовали, — но вот подогревать её Шера не собиралась.
Губы уже разомкнулись, чтобы крикнуть, позвать — но вдруг крик замер.
Если кто-то услышит…
…если кто-то найдёт её в колодце без одежды…
…если приведут домой, к папе…
Никто не должен знать. Никто. Мама ведь говорила.
Даже папа не должен знать, кто они на самом деле. Даже Лив.
С тихим плеском Таша барахталась в ледяной воде, широко открытыми глазами вглядываясь в недосягаемый свет.
Пожалуй, зря она решила прогуляться…
Из марева сна Таша вынырнула внезапно.
Что-то было не так. Что-то…
…изменилось.
Таша, не моргая, смотрела в потолок. Пыталась прислушаться, осмыслить, понять…
— А вы плоснулись, да?
Девушка скосила глаза — на стульчике, с книжкой сказок в руках сидела светловолосая девчушка в простом белом платьице. Лет шести, наверное. Бровки домиком, губки бантиком, носик пуговкой. Кукольно-круглые голубые глаза с любопытством её рассматривают.
— Ты… Кира? — почему-то вышел хриплый шёпот.
Девочка весело кивнула.
— Дядя Джеми велел мне следить, когда вы плоснётесь, — важно добавила она, не утруждая себя попытками выговорить букву "р". — Он сказал бусе, что вы весь день будете спать, а когда плоснётесь, то он надеялся, что святой папа уже плиедет. И вот весь день почти плошёл, и вы действительны плоснулись!
— Бусе?
— Моей бусе Габлиэль. А вы её не видели?
— Видела… Ты на неё похожа.
— Плавда? Вот и буся так говолит, — Кира радостно улыбнулась трогательной беззубой улыбкой. — А она у меня класивая, как кололевишна, да? — она расправила оборочки на юбке и вздохнула. — И муся класивая… Только не как кололевишна, а по-длугому.
— И ты ещё на кое-кого похожа… — Таша слабо улыбнулась, — у меня есть младшая сестра, вот когда ей шесть лет было…
"…сестра?"
Воспоминание о Лив всплыло будто бы неохотно. Будто сквозь туман, сквозь белёсую дымку…
…ни тоски, ни боли…
…никаких чувств… ничего.
Мысли путались, мельтешили, мешались…
— И я на вашу сестлу похожа, да? — девочка задумчиво смотрела на её лицо. — Тётя, а вы ведь не умлёте?
Таша вздрогнула:
— Почему… почему ты так говоришь?
— А дядя Джеми так сказал. Они с бусей лазговаливали, пока вы спали, и думали, что я тоже сплю, а я не спала, — Кира поболтала ножками. — Буся сплосила его, что с вами, а он сказал, что вы должны были стать кем-то, я забыла, кем, а тепель не станете, но плотивоядие помогает только от того, чтобы вы им не стали, а от смелти — нет!
Ничего не болело. Наоборот, во всём теле была какая-то необыкновенная лёгкость. Необыкновенная…
Ненормальная.
"Джеми, ты солгал…"
— Но я ему не велю. Вы ведь не умлёте. Всё будет холошо, плавда?
Не было ни страха, ни удивления. Лишь какая-то светлая туманная мгла.
— Арон…
"Где он?"
Мгла, мягко и вкрадчиво обволакивающая её осознание.
"Почему не здесь?"
Окутывающая, манящая…
Недобрая мгла.
— Арон!
Она падала куда-то, падала. Вверх или вниз — уже неважно. Скользила в белую мглу по золотому лучу, сплетающемуся со светом, лучащимся сквозь цветные стёклышки — в пустоту, завораживающую, затягивающую…
— Арон…
…закрой глаза, спи…
…спи, ведь так будет легче…
"Он не пришёл".
…спи, и ты забудешь о нём…
…просто закрой глаза…
…просто усни…
— Таша, нет, нет, только не уходи!
Кто-то окликнул её по имени — далёкий голос, очень далёкий, словно бы из прошлой жизни, из другого мира…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
