— Хотите, сегодня я сам уложу Мелвина, госпожа Делани? — спросил он. — А вы передохнете немного. Вы так давно не садились за книги.
Воспитательница подняла свою гладко причесанную голову от вязания.
— Какие уж теперь книги, — тихо, печально вздохнула она, и Нейл в ответ с молчаливой благодарностью прикрыл веки. — Не беспокойтесь, господин эль Хаарт. Облегчить заботы ее светлости мне только в радость и, уверяю вас, я совсем не устала.
Нейл бросил на нее сомневающийся взгляд. Несмотря на последнее утверждение, выглядела воспитательница бледной и утомленной, немногим лучше герцогини. «Еще бы, — подумал он. — С Мелвином и без всякой кухни с ног собьешься!» Молодой человек снова скосил глаза на часы, подумал и встал.
— Как бы то ни было, — заявил он, подходя к дивану и подхватывая умолкшего братца на руки, — вы заслужили отдых. Нет-нет, не спорьте! Пересаживайтесь к огню, устраивайтесь поудобнее — а мы с Мелвином за вами поухаживаем. Да, Мелвин?
— Да! — с готовностью подхватил тот. — А как?
— Ну, например, сварим кофе, — улыбнулся Нейл. — С пряностями. Как у отца, наверное, не получится, но…
По щекам и шее госпожи Делани стремительно разлился густой румянец.
— Ну что вы!.. — протестующе ахнула она, однако Нейл решительно отмел все возражения. И, посадив счастливо взвизгнувшего братца себе на плечи, отправился варить кофе. Пить он его до сих пор не пил, но по крайней мере от запаха уже не тошнило…
Кофе был сварен и торжественно доставлен в гостиную, к донельзя смущенной таким вниманием воспитательнице, Нейл велел брату пожелать госпоже Делани доброй ночи и унес его в детскую, настояв на том, что все-таки уложит Мелвина сам, а около одиннадцати, благополучно справившись со своей непростой задачей, вошел в спальню отца. Герцог спал, а герцогиня сидела в кресле у изголовья его постели, держа мужа за руку. Услышав шаги у себя за спиной, Вивиан обернулась, и сын только с жалостью вздохнул про себя — такой она сейчас выглядела осунувшейся и потерянной. Нейл подошел к матери и обнял ее за плечи.
— Уже поздно, мама, — тихо сказал он. — Иди, отдыхай.
— Но, милый, я совсем не устала, — прошелестела она, вновь обращая взор к мужу. — Правда!
Нейл вспомнил госпожу Делани и философски качнул головой. Женщины!.. Ну вот к чему, спрашивается, весь этот героизм?
— Неправда, — сказал он, целуя мать в щеку. — И мы оба это знаем. Ты плохо выглядишь, мама, ты едва сидишь, а нам и отца довольно — я не хочу, чтобы ты свалилась следом.
— Но…
— Иди спать, — ласково, но твердо проговорил сын. — Я посижу с ним, а утром ты меня сменишь. Хорошо?
Вивиан, подняв на него глаза, улыбнулась с оттенком печали.
— Как ты похож на отца, — обронила она, и у Нейла не возникло сомнений, кого именно мать сейчас имеет в виду. — С вами обоими бесполезно спорить. Хорошо. Я пойду спать, но если вдруг…
Сын улыбнулся и подал ей руку, помогая подняться.
— Конечно, мама, — пообещал он. — Если понадобится, я тебя разбужу. Доброй ночи.
— Доброй ночи, — эхом откликнулась она. Коснулась ладонью плеча сына, бросила тоскующий взгляд на лицо спящего мужа и тихо вышла, прикрыв за собою дверь. Нейл, подбросив в камин еще пару поленьев, опустился в кресло возле кровати. Поправил одеяло на груди его светлости, накрыл его руку своей и тихо вздохнул. Выглядел герцог немного получше, чем в день своего возвращения, но… С новым вздохом молодой человек отвел глаза. Ему тяжело было видеть отца таким — непохожим на себя самого, больным и беспомощным, словно бы постаревшим на два десятка лет, а от мысли о том, что это, быть может, еще не конец, у него у самого начинало ныть сердце. Конечно, Нейл был не врач, пусть и служил при госпитале, а главный дворцовый лекарь, раз в день исправно наведывающийся к эль Хаартам воронкой, не уставал повторять, что герцог вот-вот пойдет на поправку, да только успокоения всё это не приносило. Нейл вспомнил сегодняшний визит лекаря, вспомнил его слова: «Обойдется. Приступ мы купировали, это главное, а его светлость всегда отличался крепким здоровьем — милостью богов, отдых и надлежащий уход скоро вернут его вам и Геону» — и мрачно поморщился. «Нам и Геону! — безрадостно повторил про себя он. — Особенно Геону!.. И как скоро после этого отец сляжет с новым приступом?»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В бессильной злости молодой человек передернул плечами, кресло под ним предательски громко скрипнуло, и сомкнутые веки герцога эль Хаарта, потревоженно дрогнув, приподнялись. Чуть затуманенные серые глаза взглянули на Нейла снизу вверх.
— Нейлар, — тень улыбки скользнула по губам его светлости. Сын, мысленно отвесив себе подзатыльник, склонился над постелью.
— Простите, отец, — виновато сказал он. — Я вас разбудил.
— Ничего… Я и так всё время сплю, в отличие от вас.
— Это ведь хорошо, — Нейл заставил себя улыбнуться. — Сон — лучшее лекарство!
Первый алхимик Геона ласково коснулся пальцами его руки.
— Есть и получше, — сказал он. — Я рад, что ты здесь, Нейлар. Хотя, признаться, мне совестно, что из-за меня ты не спишь ночами…
— Ничего страшного, отец. На сон у меня есть целый день, пока с вами мама. Как вы себя чувствуете?
— Подозреваю, так же, как выгляжу, — тихо фыркнул тот. — Но не беспокойся, сердце мое крепче, чем кажется. Дало сбой, бывает, так что ж?.. В конце концов, возраст не щадит никого. Да еще эта Дымка!
Нейл, встревоженно нахмурив брови, приподнялся в кресле:
— Прошу вас, отец! Не думайте об этом, вам нельзя волноваться и…
Первый алхимик Геона с мягкой усмешкой взглянул в лицо сыну:
— Брось, Нейлар. Меня с утра до ночи пичкают успокоительным, откуда тут взяться волнению? Ну да будь по-твоему, не думать так не думать… Какой нынче день?
— Пятница. То есть, уже почти суббота. Четвертое марта.
— Весна пришла, — задумчиво обронил его светлость. Бросил взгляд на занавешенное окно, потом вновь перевел его на сына и сокрушенно качнул головой: — Прости, мой мальчик. Я испортил тебе двадцатилетие.
Нейл махнул рукой.
— Да и пусть его! Я всё равно не собирался праздновать, — он, умолкнув на миг, добродушно улыбнулся: — Хотя Мелвина который день прямо-таки распирает от какой-то тайны. Не удивлюсь, если они с госпожой Делани готовят мне сюрприз ко дню рождения.
Герцог эль Хаарт улыбнулся тоже.
— Жаль, я не смогу поучаствовать, — сказал он, и сын ободряюще сжал в ладонях его руку.
— Вы живы, отец. Это для меня лучший подарок. Дать вам воды? Или мятного отвара? Он уже должен был настояться, если хотите, я принесу.
Его светлость отрицательно качнул головой.
— Пока не нужно. Посиди со мной, Нейлар, поговори со мной — так и время пойдет быстрее… Устал я лежать бессловесной колодой! А твоя мать мне и рта раскрыть не дает — разве только затем, чтобы влить в меня очередное лекарство.
Герцог протяжно вздохнул, и Нейл, пряча улыбку, поправил ему подушку.
— Мама просто беспокоится, — сказал он. — И делает всё возможное, чтобы вы поскорее встали на ноги. К тому же, королевский лекарь так ее застращал…
— Могу себе представить, — без энтузиазма кивнул первый алхимик. С помянутым господином он был хорошо знаком — как с ним, так и с его привычкой перестраховываться почем зря по поводу и без. — Поверь, Нейлар, всё, что он говорит, обычно следует делить на два, а то и на три. «Не навреди» — это, конечно, хорошо, однако… Ну да боги с ним, с лекарем! Как твоя служба?
— Пока никак. Я взял отпуск за свой счет, пока вам не станет лучше. Но это не страшно, справятся без меня — полковник Рейли всё-таки добился того, чтобы нам увеличили штат.
Его светлость одобрительно кивнул.
— Это хорошо, — сказал он. — Признаться, я и сам думал этим заняться, особенно после твоих рассказов о плачевном состоянии госпиталя…
— Вам бы сначала поправиться, отец!
— Это само собой, — улыбнулся герцог. Помолчал, думая о чем-то своем, и наконец поднял глаза на сына: — Мне не хватало тебя, мой мальчик. И мне до конца жизни будет стыдно за то, как я с тобой поступил.
