Лицо его посуровело, на высоком лбу еще резче проступили морщины, и Нейл обеспокоенно подался вперед:
— Отец, пожалуйста, вам не стоит… Это всё уже не важно!
— Нет, — перебил его герцог, тяжело качнув головой. — Это важно, Нейлар. И я хочу сказать тебе об этом, пока у меня еще есть такая возможность.
— Отец!
— Я поступил недостойно, — словно не слыша его, продолжал тот. — Я не должен был делать того, что сделал, не должен был вмешиваться, и, поверь, не было дня с тех пор, чтобы я не жалел об этом, но я просто хотел защитить тебя! Я боялся новой трагедии, боялся за вас обоих — вы ведь еще так молоды, а юности свойственно смеяться в лицо опасности… Конечно, я верю, что между вами нет ничего, кроме дружбы, но кто может поручиться, что так будет всегда? Всё течет, всё меняется, а тебе девятнадцать, Нейлар, и время давно пришло.
— Время?..
— Время любить. Увы, детская дружба, очень часто перерастает в юношескую влюбленность! Но молодая баронесса — не маг, вот в чем беда. И одна только мысль о том, что тебе придется когда-нибудь пережить то, что пришлось пережить твоей матери, повергает меня в ужас. Я не мог позволить, чтобы история повторилась, Нейлар, — и только поэтому… Прости меня. Прости, мой мальчик. Я лишь хотел как лучше — но вместо этого обидел тебя и обманул твое доверие. Надеюсь только, что когда-нибудь ты поймешь…
Он умолк, не закончив фразы, и Нейл придвинулся ближе. Взял отца за руку, утешительно сжал в ладонях его ладонь и сказал серьезно:
— Я понимаю. Не надрывайте сердце, ему сейчас и без того непросто… Я понимаю. И не сержусь, поверьте, — да и как я могу, когда сам виноват куда больше вашего? Ведь в том числе и моими стараниями Сандра оказалась в этом всеми богами проклятом Даккарае!
Лицо его ожесточилось. Герцог эль Хаарт склонил голову:
— Ты не мог знать, что начнется война.
— Но что такое драконы я знал, — сын криво усмехнулся. — Сандра за эти годы прожужжала мне о них все уши! Драконы и без всякой войны опасны — сколько наездников калечится еще во время учебы? Зверь всегда остается зверем, даже самый вышколенный, даже в самых опытных руках: попадет вдруг шлея под хвост, и пиши пропало! То с другим таким же сцепится, то нажрется какой-нибудь желтозубки и взбесится на ровном месте, а что есть человек в сравнении с драконом? Букашка!..
— Ну, — рассудительно заметил его светлость, — по крайней мере насчет желтозубки ты можешь быть спокоен, Нейлар. Она растет только в предгорьях, а ими Райленд не богат.
— Да, — улыбнулся молодой человек, — хоть что-то в нем нашлось хорошее!.. И зачем зверье всякой дрянью травится? Ладно еще люди, им вечно новых ощущений не хватает, но животные?
— Инстинкт, Нейлар. Ядовитые растения спасают от паразитов, взять хоть ту же чемерицу… А вот насчет людей согласен. Дурман до добра не доводит.
Нейл кивнул.
— Жаль, Фаиз это понимать отказывается, — добавил он. — И вроде умный же человек — ну вот зачем? Да еще и в таких количествах, что иной раз зрачков не видно!
Его светлость неодобрительно нахмурил брови. И, поколебавшись, спросил:
— Надеюсь, тебе он ничего такого не предлагал?
— Фаиз? Мне? Нет, конечно! — Нейл помолчал и тихо фыркнул себе под нос: — Какой же я буду «святоша», если вдруг начну курить всякую дрянь с ним за компанию?..
— «Святоша»?
— Это он меня так называет, — со смешком пояснил сын. — Ну, помимо «ханжи» и «кислятины»… И еще «дурака», конечно, — это его любимое.
Герцог эль Хаарт крякнул.
— Высокие отношения, — протянул он. — И ты всё это молча терпишь, Нейлар?
Нейл в ответ только махнул рукой.
— Это же Фаиз, отец. У него все не такие, один он весь в белом! Я уж привык.
Его светлость в искреннем недоумении шевельнул бровью. Он даже приблизительно себе не представлял, как можно привыкнуть к такому обращению.
— Мда, — помолчав, высказался он. — И что ты нашел в такой дружбе?
Нейл пожал плечами.
— Да какая там дружба, — сказал он. — Так… Временное совпадение интересов… Да и Фаиза я уже давно не видел.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Его светлость вздохнул про себя. «Нет ничего более постоянного, чем временное! И почему Нейлару так не везет с друзьями? Что этот алмарец, что Райан, что Кассандра Д’Элтар…» Мысль свою герцог не закончил. По совести, даже он не мог не признать, что баронесса, в отличие первых двух молодых людей, действительно была Нейлу другом. Окажись она юношей, а не девушкой, даже на отсутствие дара можно было бы закрыть глаза, но увы! И вдвойне увы, что на замену ей не нашлось никого, кроме Фаиза ан Фарайя. «С которым, судя по всему, вы всё так же общаетесь, — подумал он, из-под опущенных ресниц глядя на сына. — «Давно не видел»? Дня три-четыре, с тех пор, как я здесь? Ты никогда не умел лгать, мой мальчик».
— Что ж, — уже вслух обронил герцог, — тебе виднее, Нейлар. Только прошу тебя, будь осторожнее! Восток умеет втираться в доверие, и мне не хотелось бы, чтобы ты тешил себя иллюзиями. Они обычно очень дорого обходятся.
Молодой человек криво усмехнулся, вспомнив Райана Рексфорда.
— Я знаю, — без выражения отозвался он. Помолчал, бросил взгляд на стенные часы и вновь выпрямился в кресле: — Наверное, я всё же принесу мятный отвар, пока он не остыл. И, может быть, сонного порошка?..
Первый алхимик поморщился.
— Нет уж, благодарю покорно! У меня от него уже изжога. Думаю, вполне можно обойтись мятой, спасибо, Нейлар.
Нейл спустился в кухню за мятным отваром, его светлость выпил чашку и, прикрыв веки, вновь откинулся на подушки. Даже недолгая беседа с сыном утомила его. Сердце! Как не вовремя, думал он, лежа с закрытыми глазами и прислушиваясь к шелесту книжных страниц, — Нейл, снова устроившись в кресле, листал какой-то справочник. Наверняка, лекарский, про себя улыбнулся герцог. Вовремя или нет, но он был рад вернуться домой, и трогательная забота семьи согревала ему душу. Они совсем не отходили от него — и Вивиан, и Нейлар. И даже маленький Мелвин, которому не разрешали тревожить захворавшего батюшку, то и дело ускользал из-под надзора своей воспитательницы, чтобы вскоре найтись в отцовской спальне. Как он скучал по ним! И если бы не война, если бы не эта проклятая Дымка, от которой нет спасения…
Болезненная усталость взяла свое, тело расслабилось в теплой мягкой постели, герцог уснул. Нейл, подняв глаза от книги и прислушавшись к его тихому дыханию, улыбнулся.
— Спи, — шепнул он, глядя на отца. — И поправляйся скорее, папа…
Герцог, словно услышав его, не просыпаясь улыбнулся в ответ.
Глава 23
В воскресенье, незадолго до обеда, в военный лагерь на Южной косе прибыл граф Бервик. Без свиты, всего с десятком гвардейцев, но переполох вокруг гостей поднялся такой, словно Райленд почтил своим присутствием сам король Геона. Начальник лагеря принял его сиятельство в своем доме, с его супругой от волнения едва не сделался припадок, а его повар превзошел самое себя, чтоб не ударить в грязь лицом перед высоким гостем, — однако граф пожелал отобедать в общей столовой, вместе с остальными наездниками. Протестовать никто не осмелился. Его сиятельство усадили за стол к мастерам, рядом с Сезаром Тайрином, гвардейцы скромно притулились по краям лавки, засновали между столов дежурные с котлами и черпаками, и трапеза пошла своим чередом — насколько это, разумеется, было возможно. Граф Бервик, как один из первых наездников Геона и личный друг короля, был слишком заметной фигурой, поэтому воскресный обед, мало примечательный в смысле поданных блюд, вчистую проиграл гостю — старшие офицеры и мастера, сидящие с ним за одним столом, еще держали лицо, остальные же больше шушукались, чем стучали ложками, и шепотом строили предположения относительно того, что вдруг его сиятельству могло понадобиться в Райленде.
— Любопытно, — задумчиво протянула кадет эль Тэйтана, из-под опущенных ресниц наблюдая за возмутителем спокойствия, — к чему эти братания?.. Граф Бервик, во плоти, у общего котла! Неужели на западе всё так плохо?
