— Я тоже скучал по тебе.
— Значит, ты вернулся? — В ее помертвевших глазах скользнул слабый лучик.
— Я здесь…
— Кажется, я не туда наставила пистолет, он подпрыгнул. Но в следующий раз я не промахнусь, Уинт, если ты не останешься со мной…
Это уж точно, не промахнется. Она упрямая. Выбора у него не было.
— Дорогая, дай-ка пистолет. Я не хочу, чтобы ты поранилась.
Он накрыл пальцы Дианы своими, прижал ее указательный палец к спусковому крючку. Делал он все это медленно, очень осторожно. Она не сопротивлялась, полностью подчиняясь его движениям, даже не замечая того, что он делает, или, по крайней мере, не придавая этому значения.
Он приподнял ее руку, в которой все еще был зажат пистолет. Ему пришлось немного согнуть ее запястье, чтобы дуло оказалось прямо посредине груди. Полностью доверяя ему, она и здесь не сопротивлялась. Столь же осторожно, как и прежде, он спустил курок.
Выстрел прозвучал неожиданно громко. Голова Дианы дернулась, какую-то долю секунды женщина смотрела на него, обо всем догадываясь и все понимая. А затем голова ее откинулась назад. Он быстро отпустил пистолет и отскочил в сторону. Упав на диван, она тут же соскользнула с него и застыла на ковре маленьким жалким комочком.
Под трупом расползалась лужа крови. Он увидел на ковре свои собственные грязные следы. На какое-то мгновение его охватила паника, но он тут же сообразил, что в не собирался скрывать факта своего присутствия в ее даме.
Однако ему придется поспешить. Оставшаяся за столом компания наверняка слышала в второй выстрел. Вивиан могла встревожиться за него, могла послать Фила Дженнингса посмотреть, в чем там дело, даже сама могла прийти. В любом случае каждую минуту здесь кто-то мог появиться.
Он не мог вести свои поиски, всюду оставляя эти грязные следы, поэтому он быстро разулся к скользнул в спальню Дианы. Внезапно остановившись, он громко выругался. Ну почему он не спросил ее, где фотография и не оставила ли она записку. И все было бы так просто!
И снова ему пришлось преодолеть собственную панику. В спальне горел свет, всюду царил беспорядок. Пора приступать к делу, сказал он себе.
Обычно самоубийцы не прячут предсмертных записок, хотят, чтобы их сразу нашли. Быстрым взглядом он определил, что записки, по крайней мере в этой спальне, нет. Оставалось найти фотографию. Когда он подарил ее Диане, она сразу же положила ее в сумочку. А может, она и сейчас еще там?
Передвигался он быстро, стирая носовым платком свои отпечатки всюду, где мог их оставить. В шкафу лежало с десяток сумочек. Фотографии нигде не было. Кошелек с деньгами на туалетном столике, кредитные и членские карточки, всякая ерунда — но фотографии нет. Гардероб с вещами Дианы — и здесь ничего! Шкатулка с драгоценностями…
Ну почему он не спросил ее, где она лежит?! Он метался повсюду, теряя силы, теряя время. Надо подумать.
Впрочем, думать было уже поздно — раздался звонок у входной двери. Надо открывать. Распахнув дверь, он увидел стоявшего перед ним Фила Дженнингса. Тот, казалось, облегченно вздохнул, увидев Уинта.
— Женщина застрелилась, — сказал Уинт. — Пойди позвони в полицию, вызови скорую помощь. — Фил попытался заглянуть через плечо Уинта — тот чуть посторонился, чтобы Фил мог лицезреть картину происшедшего, но одновременно загораживал ему дорогу внутрь.
— Что ты собираешься делать?
— Я останусь здесь.
Фил понял, что сейчас не время для расспросов. Когда он исчез в темноте двора, Уинт захлопнул дверь.
Итак, у него есть еще несколько минут. Возможно, не более пяти — все зависит от того, как скоро Фил доберется до телефона. Он так и стоял, разутый, в одних носках. Затем стал зажигать свет в каждой комнате и осматривать их. Минуты через две он с удовлетворением обнаружил, что записки нигде нет. О муже Диана едва ли думала, а оставлять в этом месте записку для любовника явно не имело смысла. В этом он был почти уверен…
Оставалась лишь проблема с фотографией. Станет ли полиция обыскивать дом? Зачем им это надо? Нет, Говард обязательно найдет ее, но позднее, и, возможно, где-то проболтается. Возможно…
Впрочем, искать было больше негде, разве что только перевернуть весь дом вверх дном. «А что если она потеряла ее?» — неожиданно подумал он. Да и мало ли что с ней вообще могло произойти!
Снова раздался звонок в дверь. Теперь ему не оставалось ничего, кроме как нагло изображать свою непричастность к происшедшему. Надежно скрываемый плотными шторами, он быстро обулся. Открыв дверь, увидел двух мужчин в полицейской форме и стоявшую у тротуара машину…
— Мы обедали, когда услышали первый выстрел, — начал было он. — Я живу по соседству…
Однако полицейских совсем не интересовал его рассказ.
Им надо было провести осмотр места происшествия и убедиться в том, что люди вроде него ничего не портили. Он наблюдал за тем, как они осматривают помещения и делают какие-то пометки.
Записи их предназначались для лейтенанта Бенджамина из отдела расследования убийств. Он был небольшого роста, говорил спокойно и ни разу не улыбнулся. Он оценивал ситуацию. Заглянув в записи, отдал несколько распоряжений. Затем повернулся к Уинту.
— Мы слышали звук этого выстрела, — сказал тот. — У нас были гости, и все мы сидели за столом. Несколько минут мы ничего не предпринимали, и моя жена сделала предположение, что это, мол, похоже на звук выстрела и что я должен сходить и посмотреть, что случилось. Ну я пошел, позвонил в дверь, но мне никто не ответил. В доме горел свет, и я подумал, что, может, кто-то ранен. Мне удалось проникнуть в дом через гараж, и я увидел Диану — миссис Листер, сидящую на диване с пистолетом в руке. Я подошел к ней и попросил отдать его мне, но она лишь повела им в сторону и сказала, чтобы я не приближался. Я хотел было заговорить, но она, похоже, меня не слушала и ничего не отвечала…
— Короче говоря, она ничего не сказала, да?
— Только предупредила, чтобы я не подходил.
— Так, и что потом?
— Ну, все мои слова не возымели действия. Она застрелилась.
— Вы сами видели, как она сделала второй выстрел?
— Да.
— Вы пытались ее остановить?
Уинт заколебался. Ему было известно про парафиновые тесты, с помощью которых можно определить, стрелял ли человек из пистолета.
— Видите ли, сейчас я не берусь точно утверждать, как все происходило. Когда я увидел, что она наставила на себя пистолет, я подскочил к ней, чтобы остановить.
— Пытались вырвать его у нее из рук?
Уинт почувствовал, что руки его стали мокрые.
— Ну не то что… Мне показалось, я подскочил к ней именно в тот момент, когда она выстрелила, или сразу же после. Пистолет у нее я не вырывал. Да, она просто упала на диван, затем соскользнула на ковер.
«Неплохая получилась версия, хотя немного сбивчивая, но в моем положении это вполне естественно», — подумал он. Будучи очевидцем самоубийства, он и должен сейчас пребывать в состоянии, близком к шоку. В поседении лейтенанта Бенджамина не было заметно признаков ни сочувствия, ни подозрительности. Он лишь сказал Уинту, чтобы тот шел домой, а поговорят они с ним позже.
Вивиан и Дженнингсы ждали его. Вивиан была настолько потрясена тем, что оказалась соседкой самоубийцы, что о каком-либо подозрении с ее стороны не могло быть и речи.
— Как ты думаешь, — спросила она, — зачем Диана это сделала? Молодая, красивая, состоятельная. Может, какие-то проблемы с Говардом?
— Говард прояснит нам ситуацию.
Под благовидным предлогом он покинул их и прошел в ванную, где тщательно вымыл руки. Только сейчас он начал ощущать признаки потрясения, но не потому, что Диана умерла, и не потому, что он стал причиной ее смерти, а оттого лишь, что так сильно рисковал.
Дом Листеров по ту сторону забора был ярко освещен; парни Бенджамина рыскали повсюду. Что если они найдут фотографию? Тогда доселе очевидное самоубийство может предстать в новом свете.
Первый выстрел они услышали примерно в половине девятого, а без четверти десять у дверей дома Маршаллов раздался звонок. Это был лейтенант Бенджамин. Уинт вышел из ванной, бледный и ослабевший.
Бенджамин спокойно задавал вопросы и получил подтверждение по крайней мере части рассказанной Уинтом истории. Было совершенно ясно, что первый выстрел раздался, когда все сидели за обеденным столом. Он убедился также в том, что Уинт Маршалл пошел узнать, что случилось, лишь по настоянию жены. Слушая беседу, Уинт все больше обретал уверенность в себе. У него было алиби.
И тогда лейтенант неожиданно преподнес маленький сюрприз.
— Речь идет об убийстве, — сказал он, — а мы привыкли серьезно относиться к подобному. Нам необходимо знать точно, что именно произошло. Мистер Дженнингс, мистер Маршалл, вы, надеюсь, не будете возражать, если мы возьмем ваши отпечатки пальцев?
