Только удар должен быть очень сильным. Кстати, вы обратили внимание, что убийца левша?..
Через полчаса Хольгер и Майер вышли на улицу.
– Выезжать будем рано. До Нюрнберга сто семьдесят километров. Нам нужно быть там с утра, а не днем, так что отсюда поедем ночью.
Франц кивнул. В голове Вюнша всплыл вопрос, на который Майер ему не успел дать ответ, пока они были у Уго:
– Так какой для боя?
Франц посмотрел на Хольгера непонимающе, но вспомнил недавний разговор и ответил:
– У господина Франчини такого нет, но я выбрал бы римский гладиус. Он очень плох в открытом бою, но в условиях тесного строя – то, что нужно. Такими мечами были вооружены римские легионеры.
Хольгер не знал, как выглядел гладиус, поэтому просто представил Франца с коротким мечом в плотном строю. Получилось достаточно комично. Эспада и дага явно шли ему больше.
– Мне за вами заехать завтра или вы приедете к Управлению?
– Лучше вам за мной, если это вас не затруднит.
– Хорошо, я часа в четыре утра буду ждать вас на Рамбергштрассе. А какой дом?
– Шестнадцатый.
– Хорошо, проверьте оружие с вечера, Франц.
– Думаете, Вольфганг Габриель – наш убийца?
– Думаю, что он наш последний шанс раскрыть дело.
Глава 35
Волчья тропа
Нюрнберг был вторым по величине городом Баварии после Мюнхена. Готическая архитектура Старого города привлекала сюда многих людей со всей Германии. Привлекла она в свое время и Адольфа Гитлера, когда он выбирал постоянное место для проведения съездов НСДАП. Первый съезд партии в Нюрнберге состоялся в 27-м году на юго-восточной окраине города в так называемой «Роще Луитпольда». Роща Луитпольда представляла собой огромную площадь для демонстраций и могла вместить несколько десятков тысяч человек. С тех пор Нюрнберг играл особую роль для национал-социалистов и их вождя, став чем-то вроде столицы НСДАП.
Хольгер бывал в Нюрнберге несколько раз, но ему все время не везло с этим городом. То он оказывался здесь по работе и на слишком короткий срок, то все впечатление от старинных зданий центра города портил проливной дождь. Сейчас Нюрнберг еще не до конца проснулся – была только половина девятого утра.
Вюнш пребывал в плохом настроении сразу по двум причинам. Во-первых, просыпаться пришлось рано и, что особенно расстраивало Хольгера, в одиночестве. Хелена ночевала у себя дома. Умом Вюнш понимал, что это даже хорошо – не пришлось будить ее посреди ночи – но все-же ему хотелось побыть с ней подольше. А вторая причина заключалась в том, что даже столь раннее пробуждение могло не позволить им застать Вольфганга Габриеля дома. Дорога получилась долгой, и Хольгер мог винить только себя, что не догадался выехать еще раньше. Майер мирно проспал большую часть пути и сейчас выглядел немного помятым.
– Какой там адрес, Франц?
– Адлерштрассе, восемь.
Вюнш плохо знал Нюрнберг и поэтому еще вчера озаботился покупкой карты города.
– В бардачке лежит карта, ведите меня, Франц, а то мы тут долго будем плутать…
Через полчаса Wanderer Хольгера остановился перед двухэтажным домом конца прошлого века. Улица была безлюдной, хотя и находилась недалеко от центра. В окнах первого этажа горел свет. «Может быть, и успели…». Прежде чем выйти из автомобиля Вюнш достал свой Люгер. Он внимательно его проверил, повторяя про себя как молитву: «Проверить количество патронов в обойме, зарядить пистолет, взвести, снять с предохранителя, поставить на предохранитель». Проговаривание каждой процедуры про себя было для Хольгера привычным еще со времен Войны, когда он так же разбирал и собирал винтовку. Кроме того, это помогало ему сосредоточиться. Майер тоже не терял времени зря и зарядил свой револьвер. «И все же далеко не факт, что это он! Да, Вольфганг появился в Мюнхене как раз тогда, когда произошло убийство, да, он служил в армии, а также имел мотив, но все это лишь теория. Далеко не факт, что это он…» Вюнш глубоко вздохнул и вышел из машины.
На звонок в дверь долго никто не отвечал. Наконец, дверь отворилась, и полицейские увидели человека с глубоким шрамом на левой щеке и обильной проседью в волосах. Лицо Вольфганга Габриеля было безучастно, а сам он был одет в домашний халат.
– Доброе утро. Вы, господин Габриель?
– Да, это я. Чем могу служить?
Голос Вольфганга был глубоким, сильным и совсем не напоминал хрипение его старшего брата, что, впрочем, не было удивительно.
– Мы из Баварской полиции. Оберкомиссар Вюнш.
– Комиссар Майер.
– Чем могу помочь полиции? Что-то случилось?
– Дело в том, что мы расследуем убийство в Хинтеркайфеке, и нам нужно с вами поговорить.
– Про убийство Виктории и Груберов?
– Да.
Вольфганг на мгновение замер, будто принимая какое-то решение, а потом произнес:
– Хорошо, господа. Я постараюсь вам помочь. Проходите, пожалуйста, не на пороге же нам об этом разговаривать.
Взгляду Хольгера предстала широкая прихожая, на стенах которой висели жизнерадостные, хотя и недостаточно профессиональные, акварели.
– Прошу за мной.
Вольфганг прошел в одну из четырех дверей ведущих из прихожей. Вюнш обратил внимание, что при ходьбе Габриель немного припадал на правую ногу. Как Хольгер не прислушивался, он не мог услышать в доме каких-либо посторонних звуков. Очевидно, Вольфганг был один. Полицейские проследовали за ним и оказались в кабинете, который обставлял человек склонный к аскезе.
Один шкаф с непрозрачными дверцами и красивой резьбой по ним, стол, два жестких стула и узкое кресло составляли все убранство комнаты. Стол был девственно чист, если не считать лампы и пустой пепельницы. Шторы были плотно задернуты, поэтому в кабинете царила тьма вплоть до того момента, когда Вольфганг включил лампу.
– Присаживайтесь, господа. Если желаете, могу предложить вам кофе.
Хольгер, который и так сварил себе с утра крепчайший кофе, отказался, а Майер кивнул. Когда Вольфганг вышел из комнаты, Вюнш еще раз прикинул, с чего бы начать разговор: «Скорее всего, имеет смысл сразу спросить, сообщал ли ему брат о нашем визите…». Габриель вернулся очень быстро с двумя большими чашками кофе. Одну он поставил перед Майером, а вторую на стол перед креслом.
– Позвольте, я закурю?
– Это ваш дом, господин Габриель. Признаться, я и сам хотел попросить у вас разрешения.
– Конечно, можете курить, оберкомиссар Вюнш.
Габриель открыл ящик стола в поисках портсигара, но когда над столешницей появилась левая рука Вольфганга, в ней был не портсигар. На полицейских был направлен Walther PP.
Эти пистолеты появились еще в 29-м году. Несмотря на то, что сделаны они были специально для полиции, Хольгер да и многие другие (особенно фронтовики) сохранили верность старым Люгерам. Вюнш
