Всё по тому же адресу живём,– ответила ровно.
– Шли бы вы уже восвояси,– процедила Илона.
– Какую ты злыдню вырастила!– совсем сморщив толстое лицо, выплюнула бабуля.
– Чья бы корова мычала!– хмыкнула дочь, вперившись в ту прожигающим взглядом.
– Илона,– проговорила тихим предупредительным тоном.
Она откинулась на спинку кресла, но тяжёлого убийственного взгляда от бабули не отвела.
– Не опускайся до этого,– ещё тише продолжила я.
Бывшая свекровь услышала и буквально на глазах покраснела, как тэн, но для неё и было сказано (я не мщу забытому прошлому, но палец откушу, если сунется). Она подобралась и выпалила, брызжа слюной:
– Да откуда ж ты взялась на нашу голову такая убогая! Из жалости на тебе женился-то Славка! Обрюхатил, но ответственность свою понёс, сколько мог. Кто такую выдержит?!
Я равнодушно взяла салфетку, вытерла щеку и абсолютно невозмутимым тоном ответила:
– Спасибо за урок хамства, но по нему у меня пятёрка. Здравия желаю. А теперь мы можем вернуться к своему чаепитию? Остывает…
– Да боже ж мой! С кем я разговариваю, как об стенку горох! Всегда была непрошибаемой, такой и останешься! Чтоб тебе пусто было!– чуть не подавилась от собственного же яда бабуля.
– Как была нищей, так и останешься,– наконец, заговорил дедуля. Видно, долго собирался с духом.– Прокляли мы тебя, что сыну счастья не принесла да квартиру отобрала…
А потом бабуля стремительно повернулась, задев необъятным тазом не одно кресло в маленьком пространстве между столиками, схватила под руку надувшегося мужа-индюка и, перекатываясь, как колобок, на своих кривых коротеньких ножках, понеслась прочь.
Я повернулась к своей чашке и сделала ровный глоток холодного чая.
– Почему ты не поставила их на место?!– неожиданно прошипела Илона.– Я бы на твоём месте разнесла их к чертям собачьим…
– Ты и так это уже сделала, зачем же пускать тяжёлую артиллерию?
– Это не то, я бы всё им высказала! Ты что, не злишься на них?– не успокаивалась Илона.
Я снова спокойно отпила чаю и посмотрела на дочь.
– Уже нет. Они и без того несчастные люди, зачем ещё добавлять?
– Чтобы икалось!– зло бросила та.
– Ещё слово, и я запишу тебя на приём к Катерине. Откуда столько агрессии?– повернулась к ребёнку и вопросительно вскинула брови.
Илона выдохнула и раздражённо распустила волосы по плечам.
– Просто ты моя мама, и никто не имеет права тебя унижать. Мне обидно стало. И какие они там несчастные: живут вот и жиреют на своих харчах, поди, всё так же достают всех вокруг себя и новую сноху тоже.
– Это уже не наше с тобой дело, суслик! Ну, а если хочешь избавиться от чувства «ужас-как-хочется-их-растерзать», то расскажу тебе, почему мне даже не хочется злиться.
Илона помяла губы и с плохо скрываемым любопытством покосилась на меня. Я легко пожала плечами и поделилась:
– Деду осточертело терпеть жену, которая не может выключить свою пилу. Как завелась с молодости, так и пилит, пилит, и зубцы с возрастом только острее, представляешь?– с чувством округлила глаза.– Привычка – вторая натура. Но твоя бабуля и так наказана: муж ей давно изменяет. Она это чувствует, даже, может, знает, но не показывает, а обиду женскую заедает. Отсюда проблемы с весом, ногами, спиной… одышка, скоро и сердце начнёт отказывать. А кто виноват? Мы с тобой? Нет. Каждый делает свой выбор…
– И расплачивается последствиями,– продолжила за меня дочь, закатывая глаза на такую заезженную в нашей семье фразу и уже заметно отпуская напряжение.
Я погладила мою занозу по голове и улыбнулась:
– Умница, всё ты знаешь! Поэтому бросай злость, ненависть, обиду – это слишком энергозатратные чувства, и наслаждайся пониманием, что жизнь в итоге всё расставляет по своим местам. Даже если сначала нам так не кажется.
Илона долго сидела и, очевидно, пережёвывала мои слова вместе с соломинкой из стакана молочного коктейля, а потом взяла за руку.
– Ма, ты думаешь, что мы так и останемся бедными?
Я опустила глаза и иронично вытянула губы в трубочку: «Ну что тебе сказать, детка, я ведь и так стараюсь…»
– Я тебе обещаю: отучусь и стану самым крутым дизайнером, и мы с тобой заживём! Ну, потерпи немножечко,– прижалась лбом к моему виску дочь.
– Что ты, суслик, я в тебя верю! Только мы не бедные,– ласково ущипнула за нос.– Помни об этом! У нас есть гораздо больше, чем у всех у них вместе взятых…
– Я люблю тебя, мамуль!– ласково прильнула ко мне она.– Ты самая лучшая! И мне с тобой очень повезло. А они все – пусть катятся!
– И я люблю тебя, суслёнок!– чмокнула дочь в макушку и тут же вспомнила Мирона, как он делал это бесконечно, когда ещё был Михаилом.
Тряхнула головой, сбрасывая налёт досады, замутнивший этот солнечный день, и бодро спросила:
– Как думаешь, может, нам на карусели с мороженым, а? Что-то хочется какого-то веселья…
– Какого же веселья вам хочется, девчонки?– неожиданно раздалось за спиной.
Илона вытянула шею, перекинула волосы на плечо и проворчала сквозь зубы:
– О, неудачники посыпались…
А голос был знакомый. Пока перебирала в уме всех знакомых, натянув вежливо-равнодушную улыбку, оглянулась и прищурилась. Против солнца стояли две высокие мужские фигуры: Мирон и кто-то более плотный и старше него на несколько лет. На секунду что-то сжалось внутри и тут же прошло.
– И вам, добрый день, мальчики!– проговорила в своём фирменном стиле: я кокетка, но, если что, голову отгрызу.
– О, я вас узнал! Помните меня? Я Михаил,– тут же вышел из-за спины второй мужчина, радушно склонился, бесцеремонно схватил меня за руку и поцеловал тыльную сторону ладони. Даже не успела среагировать. А теперь и сама узнала его – тот самый увалень из кафе – брат Заварского.
– Какой прыткий,– едва слышно усмехнулась порядком озверевшая сегодня Илона и спрятала руки под стол.
– Разумеется, я вас узнала… Анастасия,– спокойно представилась в ответ и переглянулась с дочерью: «Ну и что мне с ними двумя делать?»
– А это мой брат, Мирон…
– Мы знакомы,– сухо бросил тот, становясь рядом с братом.
– Правда?! Земля круглая… Ну и отлично!– хлопнул в ладони Михаил.
«Клоун, да и только! Явно неженат, и женщины у него не задерживаются… Хотя есть в этой непосредственности своё обаяние. Только причёсывать тебя и причёсывать…»– скользнула по нему критичным взглядом я.
– О, а вы, красавицы, сёстры?– воодушевлённо продолжил он.
Я впервые прямо взглянула на молчаливого Мирона, который будто случайно оказался рядом с любвеобильным братом и до сих пор стоял здесь исключительно из вежливости.
«Надоело! Вот сейчас забью ещё
