галереи слышались крики и возбужденные голоса. Гэбриэл набросил на Алису плащ, скрывая ее от посторонних глаз, толкнул к Иво:
– Быстро, уведи ее! Никто не должен ее видеть!!! Бегом, Иво, бегом!!!
– Кончита!!! – завопил дон Фернандо, падая на колени подле Амалии и успев увидеть исчезающую в траве змею.
– Соболезную. – Не дрогнувшим голосом обратился к нему Гарет. – Мы не успели ничего сделать: змея появилась неожиданно и ужалила донну Амалию. Завтра же мы обыщем все сады и все дворы в поисках этой рептилии. Никто не выйдет наружу, пока она не будет поймана.
– Это вы ее убили! – Выпрямился дон Фернандо, рука потянулась к кинжалу. – Вы убили ее!!!
– Сударь, вы не в себе! – Гневно воскликнул Гарет.
– Вы пытались домогаться ее! – В ярости воскликнул испанец. – И когда она отвергла вас, вы убили ее, мерзавец! Вы пытались вдвоем обесчестить мою жену! Бедняжка Кончита… Глупая, глупая Кончита! – Он выхватил кинжал, пригнувшись и перекидывая его из одной руки в другую, как это любил делать, рисуясь, и сам Гарет. Бывшему разбойнику и грабителю это оружие было куда привычнее и ближе к душе, нежели меч или фальшион. Прошипев что-то по-испански, он сверкнул глазами и сделал издевательски-приглашающий жест. Гарет, не смотря на то, что одна рука его еще висела на перевязи, тоже обнажил кинжал. Он почуял в доне Фернандо простолюдина в этот миг, и даже не объяснил бы, как и по каким признакам. Просто его вдруг озарило: он не тот, за кого выдает себя, он не дворянин, не гранд; его манера держать кинжал, двигаться и даже смотреть изобличили его! Рыцарей в Европе всему этому учили иначе. И в этот миг страшного потрясения Эль Камборьо, забыв обо всем, стал самим собой – и выдал себя. Как и сказал Лодо, он шпион и убийца инквизиции. И церемониться, честно сражаться с ним Гарет не собирался. Шпион и бандит и умереть должен был соответственно. Не менее ловкий, чем Эль Камборьо, и по-эльфийски гибкий и быстрый, он ускользнул от прямого выпада, словно лунный блик, крикнул, уставившись на плиты подле противника:
– Змея! – И вонзил кинжал на миг всего замешкавшемуся испанцу в сердце.
– Подлый удар! – Воскликнул кто-то. На крик Амалии и вопли испанца в сад сбежалось полно людей.
– Подлому смерду – подлый удар. – Хладнокровно ответил Гарет. – Это самозванец. Не дворянин, не рыцарь. Чернь! Они с этой женщиной даже не были женаты. – Тут он ошибся, но о своей ошибке так никогда и не узнал.
– Вы уверены, герцог? – Спросил официально Фридрих.
– Да. – Гарет вытер кинжал поданным братом платком. – Они шпионили на инквизицию. И пытались подстроить ловушку моему брату. Увы! Змея спутала все их планы. – Он обернулся.
– Я бы на вашем месте не толпился тут! – Повысил голос. – Ядовитая гадина, ужалившая донну Амалию, кто бы она ни была, все еще где-то в саду! – И большинство народа как ветром сдуло.
Глава восьмая: Танцы с волками
Как только стало возможно, Гэбриэл бросился к Алисе, и нашел ее в саду, в гроте. Она сидела, прижав к груди кулачки с переплетенными пальчиками, прямо на камнях, и плакала. Подняла на него глаза-кляксы с золотыми огонечками:
– Я не раскаиваюсь, слышал, не раскаиваюсь!
– Солнышко ты мое… – выдохнул Гэбриэл и, оторвав ее от камней, прижал к себе. – Как ты там очутилась?..
– Мне девушка какая-то пришла и сказала, что ты сейчас изменяешь мне в Золотом саду, где солнечные часы… – Всхлипнула Алиса. – У меня в глазах все… потемнело-о-о!!!
– Сучка… – Сквозь зубы рыкнул Гэбриэл, злясь не только на Амалию, но и на себя, поверившего лживой твари. – Это она нарочно все устроила! Меня пригласила поговорить, тебя заманила, зелье мне какое-то налила… Как расписала все, а?! И этот ее был поблизости…
– Ты не хотел ее, Гэбриэл, не хотел?! – Алиса обвила его шею руками, прижалась сильнее, спрятав лицо у него на плече. – Мне стало так… больно, так… ужасно!
– Ну, раз зелье налила, – буркнул Гэбриэл, радуясь, что она не видит его лица, – значит, не захотел.
– Какая подлая! – Ахнула Алиса. – Я не жалею, слышишь, не жалею!
– Да и я не жалею. Если бы не змея, я сам бы ее убил, чтобы не выдала тебя. И плевать, что было бы дальше. Но за тебя я перепугался знатно, Солнышко. Еще чуть-чуть, и тебя увидели бы… И догадались, кто ты. Ты что, людей не знаешь?! Они травлю такую устроят, что мама-не-горюй!
– Догадались бы?.. – Выдохнула Алиса.
– А то! Ты себя со стороны не видела! Гарет, и тот в лице переменился, а Амалия эта чуть от страха не описалась.
– Я что, – Алиса резко отстранилась, уперлась кулачками ему в грудь, заглянула в глаза. – Превратилась во что-то?! Как говорил господин Кину?!
– Не совсем. – Честно ответил Гэбриэл. – Но начала меняться. А глаза и сейчас такие, знаешь… страшноватые, честно-то сказать.
– Я стала уродкой?! – Помедлив несколько секунд, в ужасе поинтересовалась Алиса. Гэбриэл помотал головой:
– Нет. Для меня ты всегда прекрасная, Солнышко мое. Но посмотреть было, на что. А что, – поторопился он, – ты и змею того… как и пауков, и ос, можешь, да?
– Они не опасные. Ни для кого. – Потупилась Алиса. – Они меня слушают во всем.
– Кого еще ты можешь напустить на кого-то? Гипотетически?
– Кого-нибудь. – Откручивая петельку на его камзоле, нехотя призналась Алиса. – Рысь, медведя… если они близко. Кабана. Крыс. Не могу волков – у них своя Госпожа.
– Что за Госпожа?
– Не знаю. Я боюсь… боюсь уходить глубоко… – Алиса вся как-то сжалась. – Боюсь, что не смогу вернуться. Тот мир – он так близко… И он такой… манящий. Но там я буду без тебя. – Добавила почти шепотом, так, что Гэбриэл с трудом ее понял. Сердце сжалось, и он вновь обнял ее, баюкая:
– Не бойся, мой маленький человечек. Я и там тебя найду. Я тебя так люблю, Солнышко ты мое, что в кого бы ты не превратилась, честное слово, любить тебя буду все равно… Я это вот, сейчас понял, как увидел тебя такой вот… – Он говорил немного бессвязно, но для Алисы главным были не слова, а его объятия и дыхание, бешеное биение сердца, поцелуи, которыми он перемежал свои признания. Гэбриэл испугался, был взволнован, потрясен всем, что случилось, но главное – главное, что он понял, до чего же на самом деле любит свою Алису! Когда на какие-то мгновения перед ними всеми обозначилось это странное и жуткое существо с бешеными глазами, Гэбриэл ни на
