волчиц, а потом резко заставил зверей замолчать.
Они опустились на пол, а Ансель вскарабкался на кровать и распластался как морская звезда.
Рен оглядела комнату:
– Комната очень…
– …изысканная?
– Нет! – Но она действительно раздражающе изысканна. Кровать огромная, но простая, с высоким изголовьем, вырезанным из зимнего дерева, на ней одеяло, подбитое серебристым мехом. На прикроватном столике – стопка потрепанных книг. Рен пришлось побороть желание просмотреть их, чтобы выяснить, что Аларик читает по ночам. По какой-то причине она не могла себе этого представить.
Три больших окна, занавешенных коричневыми портьерами, выходили во внутренний двор, а кремовые стены украшали портреты членов семьи Фелсинг: Аларик, его брат и сестра, катающиеся на коньках по катку; отец Аларика, восседающий на троне при всех регалиях, а рядом юная королева Валеска, положившая изящую руку ему на плечо.
Рен подавила вздох. Вдовствующая королева теперь намного старше, но ошибиться невозможно. Она узнала широко раскрытые серые глаза и роскошную копну светлых волос.
Она двинулась дальше, к официальному портрету Аларика, который висел над аккуратным деревянным столом: Аларик стоял на вершине заснеженной горы, одетый в военно-морскую форму, с серебрянной короной на голове. Рядом с окном висела картина, на которой были изображены Аларик, его брат и сестра, – все трое смеялись. Но не вид настоящей улыбки Аларика привлек внимание Рен к этой картине, а солнечный блеск его волос. На них не было черной пряди, а его глаза еще не приобрели знаменитую остроту.
– Ты закончила осмотр? – нетерпеливо спросил Аларик. Он находился в другом конце комнаты, у арки, которая вела в другое помещение. – Идем!
Он исчез в арке. Рен оставила Анселя лежать на кровати и поспешила за королем в другую комнату, наполненную одеждой всех цветов и фасонов, какие только можно вообразить. Вешалки для одежды поднимались до самого потолка, а на полках у окон лежали груды кашемировых свитеров и шерстяных шарфов. Гардероб короля был по размерам с ее спальню в Анадоне.
Но Аларик привел ее сюда не для демонстрации одежды. Его голос понизился до опасного шепота:
– Скажи мне, ведьма, что ты сделала с моим братом?
Рен испепелила его взглядом:
– Мы воскресили его из мертвых. Или ты забыл эту часть?
Дрожь пробежала по телу Аларика при этом воспоминании.
– Я пыталась предупредить тебя, – продолжила она. – Говорила, что никогда раньше не использовала подобное заклинание. Конечно, был риск…
– Довольно! – рявкнул он. – Я не хочу слышать предупреждений или оправданий. Преврати моего брата в того человека, каким он был. А не в эту… нелепую иллюзию.
– Я ведьма, а не чудотворец! – Рен хмуро смотрела на короля.
– Тогда усовершенствуй свою магию, если ты, конечно, заинтересована в спасении своей бабушки.
– Ты чертов манипулятор, – сказала Рен, сжимая кулаки, – ты пообещал мне.
– Ты пообещала мне, – сказал он злобно, – и тебе придется выполнить свое обещание. – Он указал на соседнюю комнату. – Это существо не мой брат, а какая-то неудачная шутка.
– Я сделала, что могла, – настаивала Рен, – у меня были хорошие намерения.
Аларик отмахнулся от нее:
– У тебя два дня. Если ты не найдешь способ все исправить – магией или кровью, – твоя бабушка проведет ночь с моими зверями.
Снаружи завывал ветер. Он со свистом проносился по горам, швыряя пригоршни снега в окна. Аларик выругался.
– Еще и это. Очередная чертова метель! Сейчас не сезон, даже в Гевре.
Рен чувствовала, что у нее внутри бушует такая же метель. Завитки паники скрутились где-то внутри, страх ослепил ее, не давая двигаться вперед. Она сердито смотрела на короля.
Он сделал шаг к ней.
– Можешь ненавидеть меня сколько хочешь, проклинать меня, но ты сделаешь то, что я велел, Рен. – Теперь он был так близко, что Рен могла разглядеть щетину на его подбородке и круги темно-синего цвета вокруг радужек. – Ты поняла меня?
Они долго смотрели друг на друга, полыхая от одинакового неистового гнева, а потом Аларик отступил назад, и его волки приблизились, оскалив зубы на Рен. – А теперь покинь мою комнату!
Глубоко в подземельях дворца Гринстад Рен опустилась на колени у решетки камеры бабушки и позвала ее по имени.
Банба свернулась калачиком в тени, завернувшись в красную накидку, которую ей дала Рен. Она подняла затуманенные глаза на звук ее голоса.
– Моя маленькая птичка, – прохрипела она. Ее руки по-прежнему были скованы за спиной, а щеки ввалились. Она подошла к решетке. – Нет, – прошептала она, морщины на ее лбу стали глубже, как только она увидела лицо Рен. – Нет, Рен, скажи мне, что ты не сделала это.
Рен заколебалась:
– Банба, я…
– Я чувствую тьму. Она облегает тебя, как вторая кожа. Та же, что колышется здесь на ветру. Та, что живет в этих горах. – Она втянула воздух сквозь зубы. – Теперь она движется в тебе.
Рен крепко зажмурилась. Пустота внутри ее зияла, напоминая о том, что она натворила.
– Я использовала заклинание на крови, – сказала она, и стыд залил ее щеки, – Ансель снова жив.
– Глупый ребенок, – выругалась бабушка.
Рен отшатнулась.
– Но он изменился. Он не такой, как раньше. Уверен, что завтра свадьба, а я его невеста. У него серая кожа, слишком широкий рот, и он постепенно разваливается на части… Она вздрогнула. – В нем есть что-то неправильное.
– А чего ты ждала? – рявкнула Банба. – Принц Ансель должен быть мертв.
– Что ж, теперь я не знаю, мертв он или жив, – сказала Рен с нарастающим отчаянием. – Знаю только, что должна его излечить.
– Рен, посмотри на меня. – Рен подняла голову, дрожа от осуждения, плескавшегося в глазах бабушки. Давным-давно Рен пообещала себе, что больше никогда не подведет бабушку, и вот Банба стоит и смотрит на Рен так, словно даже не знает ее. – Нельзя исправить то, что ты сделала – ни с помощью естественной магии, ни с запрещенной магией крови. Юный принц никогда не станет тем, кем он был. Это сильнее любой магии. Дальше, чем пределы нашего мира. Можно лишь все отменить.
– Что значит отменить? – нахмурилась Рен.
Банба смерила ее пристальным взглядом:
– Ансель должен снова умереть и оставаться мертвым.
– Шипящие водоросли! Я не могу убить его, Банба, Аларик скормит нас зверям.
– Ты должна убедить короля, что выхода нет. – Лицо Банбы посерьезнело, в ее зеленых глазах читалась тревога. – Пока магия крови действует внутри принца, он притягивает тьму на Гринстад. И король тоже не застрахован от нее.
В этот момент гора издала рокочущий стон. С потолка упала сосулька и разбилась о камень, поранив их обеих.
Рен уставилась на осколки:
– Почему
