К своему восторгу Рита увидела, что Эмиль краснеет. Она тоже села и крепко обняла его.
– Да уж, – сказал Рикошет. – Много мне говорили всякого разного в таких ситуациях, но такой комплимент отвалили в первый раз.
Он обнял ее, неторопливо поцеловал в губы и сказал:
– Пойдем к Ване.
Рита вздрогнула и отшатнулась. Эмиль разжал руки. Она отодвинулась от парня, поджала колени к груди и натянула на них скомканную, влажную простыню.
– Давай лучше сейчас спать ляжем, – сказала девушка, стараясь, чтобы голос ее звучал непринужденно. – Утро вечера мудренее. Ты ведь устал очень. Если так хочешь, иди один.
Эмиль молчал и смотрел на Риту.
– Я не такая бесстрашная, как ты, – сказала Рита. – Как мне теперь Гарику в глаза смотреть? Да он, я думаю, этого не очень-то сейчас хочет. Назови мне хоть одну причину, зачем мне надо идти?
Рикошет задумчиво наклонил голову.
– Хочешь, я тебе куннилунгус еще раз сделаю? – сказал он.
Рита закусила губу, прищурилась и вдруг ударила его по лицу наотмашь так, что у Эмиля даже голова дернулась в сторону.
– Не понял, – сказал парень.
Рита посмотрела на расцветающее на его щеке алое пятно.
– Никогда не торгуй собой в любви, Эмиль! – со слезами в голосе закричала она. – Никогда!
Рикошет опустил глаза.
– Боюсь, мне уже поздно учиться такой «неторговле», Рита, – сказал он, но спохватился. Эмиль искоса посмотрел на девушку. По лицу Риты было видно, что в девушке идет мучительная работа мысли. Она знала, конечно, что деньги на поездку раздобыл именно Рикошет, что поэтому он и пропадал неизвестно где весь этот месяц, но сейчас до Риты начало доходить, откуда эти деньги. «Сейчас она меня выставит», подумал Эмиль.
Можно изменить своему парню.
Можно спать с бисексуалом.
Но спать с…
Он вздохнул и начал подниматься на ноги.
Рита всхлипнула, обхватила его руками и зарыдала.
– Боже мой, Эмиль, – воскликнула она. – Как они тебя изуродовали…
– Не плачь, – дрогнувшим голосом сказал Рикошет, тоже обнимая ее. – Я не могу смотреть, как ты плачешь…
Рите вспомнилось, как тоже самое говорил ей Рома.
– Да и изуродовали меня не «они», а я сам… – закончил Рикошет.
Рита глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Она почувствовала, что рука у него влажная. Рита взяла Эмиля за руку и увидела кровь, и многочисленные темные полукруги на коже.
– Что это? – испуганно спросила Рита. – За плинтус задел? Хотя нет, это тебя кто-то кусал…
Эмиль отвел руку. Глаза его как-то слишком сильно блестели.
– Я сам себя кусал, – сказал он спокойно. – Недавно. А сейчас и правда за что-то задел, вот корочку и содрал…
Он увидел в глазах Риты ярость.
– Он тебя мучил, да?
Эмиль усмехнулся.
– Скорее, это я его, – неохотно ответил он. – Ему хотелось слышать мой голос… ну знаешь, чтобы я повторял его имя.
– Как когда ты меня целовал сейчас и говорил: «Рита, Риточка…»? – спросила девушка.
Рикошет взглянул на нее.
– Я думал, что ты уже не слышишь, – сказал он.
– Да я так, как сквозь сон, – ответила Рита. – А с ним, значит, ты молчал.
– Как партизан на допросе.
Рита вдруг наклонилась вперед, поймала его руку и поцеловала ее. Девушка ощутила на своих губах солоноватый привкус крови.
– Не надо, – пробормотал Эмиль.
Она выпрямилась.
– Рита, – сказал Эмиль. – Надо идти. Чем дольше ты будешь откладывать разговор, тем сложнее тебе будет его начать. А там и обстоятельства могут измениться, и будет уже поздно. Гарику сейчас очень плохо. Если мы не вернемся… или вернется только кто-то один из нас… Гарик перегорит, он сломается. А я не хочу, чтобы он озлобился, стал таким…
Рикошет запнулся.
– Как ты сам, – закончила Рита.
– Да.
Девушка закусила губу и задумчиво уставилась в темноту перед собой. Рикошет наблюдал за ней. Рита смотрела на старый радиоприемник с проигрывателем, Rigonda. Полированный гроб еще в прошлом году не только ловил согнал во всех диапазонах, но и мог крутить пластинки. Да только виниловых дисков с такой скоростью воспроизведения уже не выпускали. На проигрывателе стояла старинная, облупленная статуэтка. Девушка в платье дореволюционного покроя боком сидела на лошади, разметав по крупу пышную юбку. Одной рукой фигурка натягивала поводья, заставляя лошадь приподняться на задние ноги. С передних, кстати сказать, давно отвалился гипс, и ниже колен торчали только проволочные штырьки. После выхода второго «Терминатора» Рита часто шутила, что дескать, и по части робототехники мы впереди планеты всей. Ну что такое железный мужик? А вот советскими учеными уже давно была разработана лошадь-терминатор. На другой руке всадницы, на специальной грубой перчатке, сидела птица с расправленными крыльями. Сокол, надо думать. Готовый взлететь.
Рите вдруг вспомнилось, как в детстве, совсем еще маленькой девочкой, она часто спрашивала бабушку: «А почему птичка не улетает?». «Ее девочка не отпускает», отвечала обычно бабушка. «Но почему?», сердилась внучка. – «Ведь птичке хочется летать, она уже и крылышки развела!». «Потому что», отвечала бабушка. – «Девочка боится, что птичка не вернется к ней».
– Будем надеяться, – пробормотала Рита. – Что эта птичка вернется…
Она криво усмехнулась и отбросила простыню.
– Да уж, – сказала девушка. – Это действительно причина. Ладно, пойдем.
Рикошет выудил из вороха валявшейся на полу одежды свою футболку и Ритин лифчик. Он протянул бюстгальтер девушке и стал натягивать футболку. Рита с большим удовольствием отметила себе, что оделись они гораздо быстрее, чем раздевались. Обычно было наоборот. «Быстрей-быстрей, сама-сама…». Когда Рита полезла в шкаф за полотенцем – ей очень хотелось принять душ, и она собирала вещи с собой на случай, если Ваня разрешит ей воспользоваться своей ванной – гитара выпала оттуда, и Эмиль решил взять ее с собой.
В коридоре Рита чуть не споткнулась о кошку. Мурка шарахнулась у нее из-под ног с обиженным мявом и ловко взобралась на обалдевшего от неожиданности Рикошета, как на дерево. Парень даже через одежду почувствовал, как острые коготки впиваются ему в кожу.
– Нет, Мурка, – сказала Рита. – Тебе придется вернуться…
Эмиль вынес кошку и держал ее на руках, пока Рита закрывала дверь. Потом опустил на землю. Кошка потерлась ему об ноги, задрала хвост и направилась к девушке. Рита покачала головой.
– Уходи, – сказала она кошке.
Но Мурка проводила их через двор, при этом старательно делая вид, что она «свободная кошка и гуляет сама по себе». Когда они вышли на улицу, кошка тихонько мяукнула, словно прощаясь, и дальше не пошла.
Некоторое время они шли по темной улице молча. Они держались за руки, Эмиль нес на плече Гарикову гитару. Парочка прошла мимо «Невода», очень хорошего рыбного ресторана. Рита, еще будучи студенткой, часто обедала там. В отличие от вечернего меню, комплексный обед здесь стоил сущие копейки, а ресторанную кухню нельзя было сравнить со студенческой столовой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
