Франклин загадочно улыбнулся.
— Иной раз, дружище, находиться в обществе красивой женщины и при этом не забывать о деле, куда сложнее, чем участвовать в сражении. Считайте, что это иное, но не менее опасное занятие.
— Мне не суждено победить вас в словесной дуэли, — улыбнулся Джаред. — Придется довольствоваться победами за шахматной доской.
— Последнее время я не могу сосредоточиться, — тотчас возразил Франклин. — И потом, не так уж часто вы выигрываете.
Франклин явно развеселился. И тогда Джаред рискнул.
— Сэр, — сказал он. — У меня есть одна просьба…
— Говорите, Джаред.
— Я не видел Энн уже четыре года. Я хочу вернуться в Бостон.
— Четыре года! Неужели? — Франклин что-то прикинул в уме. — Да, вы правы. Подумать только, четыре года!
— Сэр, — повторил Джаред, — если это возможно, я бы хотел вернуться.
Франклин посмотрел на него долгим взглядом.
— Мой дорогой Джаред, я не вправе вас удерживать. Вы всегда были свободны и могли покинуть нас в любой момент. Не понимаю, почему вы испрашиваете на то моего разрешения.
С минуту Джаред молча смотрел в пол — он формулировал в уме ответ.
— Когда я согласился с вами работать…
— Насколько я помню, вас прислали шпионить за мной.
Они обменялись улыбками.
— Когда я согласился с вами работать, — повторил Джаред, — я сказал себе, что должен поддержать нашу революцию, и лучшее, что я мог для этого сделать — помогать вам во всем. Я взял на себя обязательства быть с вами столько, сколько нужно.
— Обязательства перед кем?
— Перед Богом, страной, самим собой.
— Продолжайте.
— Поэтому, чтобы считать свои обязательства выполненными, я должен услышать от вас, что вы во мне больше не нуждаетесь.
Франклин погрузился в размышления.
— Я был бы рад дать вам то, что вы просите, Джаред, — ответил он через несколько минут. — Но вся беда в том, что я в вас нуждаюсь. Вы можете оказать мне существенную помощь в одном деле. Безусловно, в случае вашего отъезда я найду других помощников. Но, насколько я понимаю, вы хотели знать, нужны ли вы мне, и я отвечаю — да. Само собой, вы вольны в своих действиях. Держать вас не стану. Я искренне сожалею, что не могу удовлетворить вашу просьбу. Полагаю, вы надеялись на честный ответ. И я его дал.
От огорчения Джаред закусил губу. На это он не рассчитывал. Правда, последнее слово Франклин оставил за ним. Джаред подумал об Энн, Бостоне. До чего же хочется в Америку, домой, к жене! Потом он сопоставил это желание с тем обязательством, которое взял на себя четыре года назад. Тогда он не знал, что все так надолго затянется. А если бы знал, поступил бы иначе? Без сомнения, он должен твердо держать слово — невзирая на свои желания.
— Вы упомянули о каком-то деле, — вдруг вспомнил Джаред. — Что вы имели в виду?
«10 июня 1780 года. Пасси, Франция.
Моя дорогая Энн,
Сейчас у нас ночь, точнее, вот-вот начнет светать. Так что вернее было бы написать «11 июня». В любом случае мне только-только удалось уложить доктора Франклина в постель. В последнее время его сильно беспокоит подагра, он не может долго ходить. Но хоть ноги его и нетверды, ум и язык остры по-прежнему. Нам неимоверно повезло, что такой человек представляет нашу молодую страну во Франции.
И хотя я недавно отправил в Бостон письмо, мне очень хочется написать тебе еще одно, сию минуту, перед сном. Я все думал, стоит ли за него садиться, нужно ли тебе оно. А потом решил: да какая разница?! Когда я пишу — я рядом с тобой, и это единственная близость, доступная нам сегодня. И этого достаточно, чтобы взяться за перо.
Постоянно молюсь о том, чтобы, вскрыв конверт, ты прочла о моем возвращении. Увы! Этого не будет. Молитвы мои остаются без ответа. Завтра днем (прости, сегодня днем) я отправляюсь с доктором Франклином в очень важную поездку. Если наши надежды сбудутся — сбудутся молитвы тысяч людей. Пока это все, что я могу тебе сказать. Я люблю тебя и скучаю. Мое одиночество в плавании ничто в сравнении с моим нынешним одиночеством. Возможно, я старею. Молись за меня, как я молюсь за тебя.
Твой муж
Джаред»
Экипаж Франклина катил за город по обсаженному старыми тополями переулку. Ничего необычного. Все знали, что господин посол любит побродить по окрестным холмам и полям. Но на сей раз экипаж развернется в лесу и, выехав на окружную дорогу, помчится назад, в Париж. Поездка эта должна была повернуть ход истории. Между тем в экипаже находился… Джаред Морган. В соответствии с инструкциями Франклина он откинулся на спинку сиденья — никто не должен знать, что американского посла в экипаже нет. После вчерашнего разговора Франклин пообещал Джареду, что это его последнее задание. Сразу по его завершении капитан Морган может считать свои обязательства выполненными.
До Франклина дошли слухи, что англичане не прочь вступить с ним в диалог, который может привести к подписанию мирного договора. Однако Франклина беспокоили некоторые нюансы. Во-первых, источник информации однажды показал себя ненадежным, во-вторых, настораживало место встречи — парижские трущобы. В-третьих, любой сепаратный договор с Англией будет рассматриваться как нарушение франко-американских соглашений. Если о переговорах пронюхает общественность, это может привести к ухудшению отношений с союзниками и прекращению поставок в Америку. Тем не менее Франклин полагал, что игра стоит свеч. Джаред готов был с ним спорить.
Он считал, что посла могли заманить в ловушку. В результате доверие Франции к Соединенным Штатам было бы подорвано. Кроме того, Франклина могли похитить и увезти в Лондон. Ну а суд над прославленным политическим деятелем Америки нанесет серьезный удар по боевому духу американцев.
Франклин во многом был с ним согласен. Именно этим объяснялось его решение отправиться на тайную встречу в сопровождении Джареда. Несмотря на свой возраст, Джаред был крепок, как юноша, и мог в случае чего защитить человека. К тому же, пройдя в ранней молодости пиратскую выучку, он приобрел одно бесценное качество — умение сохранять спокойствие в любых ситуациях, даже под орудийным обстрелом. Со своей стороны Джаред настаивал на том, что на встречу вместо Франклина должен отправиться он. Выдвинув это предложение, Джаред не дал своему патрону времени на размышления. «Если это ловушка, — объяснил он, — я заявлю, что действовал по личной инициативе. Таким образом, франко-американские отношения не пострадают. Если это попытка похищения… Что ж, англичане схватят птицу не великого полета. Но если игра ведется по-честному, я подтвержу возможность переговоров».
