— Дмитрий, сколько лет вы были женаты? — поменял тактику заведующий.
— Восемнадцать, — глухо отозвался он.
— Моя семья тоже недавно прошла через похожую ситуацию. У моего отца внезапно повторился инфаркт и остановилось сердце. Моя мать тоже дела искусственное дыхание и закрытый массаж сердца до приезда «Скорой».
Увидев, что муж умирающей его слушает, врач вернулся к основному разговору.
— Как я предупреждал тебя еще три дня назад, мы больше не видим целесообразности в поддерживании жизненных функций Виктории. Прошло семьдесят два часа, и ни один из рефлексов не восстановился.
«А ведь не он первый говорил мне о трех сутках», — вдруг всплыло в памяти Дичи.
И тут он понял, почему с таким рвением ближайшая к их дому лечебница перевела Вичу в больницу Хопкинса.
«Чтобы не ухудшить свои показатели смертности, вот зачем! — с неприязнью подумал он. — Они просто пытались побыстрей избавиться от пациентки, прогноз которой был далеко не утешительный».
Заметив отсутствующий взгляд собеседника, доктор повысил голос.
— Более того, те рефлексы, что оставались, продолжают угасать. Сегодня утром невропатологи снова отключали аппарат и проверяли ее дыхательную функцию. И если вчера она самостоятельно делала два-три вздоха в минуту, то сейчас совсем перестала дышать. Мне очень жаль, но мы сделали все, что могли для твоей жены. Это не значит, что мы отключим ее от аппарата прямо сейчас, но вы должны быть готовы к этому. Мы будем поддерживать Викторию до тех пор, пока семья не примет решение.
— Можем мы подождать до понедельника? — безнадежно спросил Дича.
— Решение здесь ваше, — со скрытым недовольством ответил врач. — Но, как я уже сказал, те два дня, о которых ты просишь, ничего не изменят.
— Я понимаю, — со следами агрессии в голосе ответил Дича. — Но отца Виктории здесь нет, а без него я не могу принимать такое решение.
Все это время Вича была в боксе одна. И надо было такому случиться, что именно в этот момент резиновая поверхность одеяла с циркулирующей водой дала трещину — постельное белье стало быстро пропитываться влагой.
* * *
Распластавшись в соленой воде, Вича смотрела в хмурое небо Ямайки и злилась на погоду. Уже прошло пол отпуска на этом недружелюбном острове, и только один день выдался понастоящему теплым и солнечным. Сегодня же море было опять прохладным, она начала замерзать, не покупавшись и пяти минут. Давняя мечта Вичи о Ямайке наконец-то стала явью, но только ожидаемого счастья это почему-то не принесло.
Она даже не могла припомнить, как давно мечтала побывать здесь. Было это еще в те времена, когда они жили в льготных таунхаузах. Именно тогда ее подруга Леля на халяву съездила на Ямайку. Будущий Лелин муж-американец в то время набрал столько кредитов, что на платежи уже не хватало целой его зарплаты. По местным законам в такой ситуации можно объявлять себя банкротом и не платить больше ни цента. Единственное неудобство состояло в том, что в ближайшие годы уже никто не даст тебе новый кредит. Так вот, под это дело Лелин жених и купил им тур на Ямайку и, разумеется, в кредит. Американец-то он американец, а русскую пословицу «семь бед — один ответ», видно, знал хорошо.
После возвращения из отпуска Леля при каждом удобном случае взахлеб рассказывала о своей поездке. Еще тогда Вича задумалась, а не вражья ли это сила пытается завлечь ее туда? Этот остров находился в опасной близости от Гаити, лишь открытая морская гладь отделяла его от пристанища черных сестер. Огромное облако губительных флюидов все время висело по соседству и служило неисчерпаемым источником энергии для черных сестер Ямайки. Несмотря на свои опасения Вича все равно грезила этим кусочком тропического рая. Как будто далекая детская мечта этот остров всегда тянул ее к себе. Все предыдущие путешествия на юг Вича даже слышать не хотела о Ямайке. Но вот, спустя тринадцать лет, похоже, ее мечте суждено было сбыться. В этот раз звезды сложились так, что понадеявшись на свои силы, она согласилась на это неприятное соседство с центром потусторонних сил.
Купив билеты Дича веселился: «Не могу поверить! Будем отмечать день седьмого ноября, красный день календаря, на Ямайке!» Но праздновать день революции на Ямайке не получилось.
В октябре у Вичи началось обострение, и поездку пришлось отложить. Она корила себя за проблемы, вызванные с возвратом путевок и переносом отпусков. Вся коммуна заново перекраивала расписание на работе. Целый месяц Вича чувствовала себя не в своей тарелке. Мало того, что болезнь душила ее, так еще и эти передряги с отпуском.
— Конец моим страданиям и разочарованиям! — имитируя Вини-Пуха, как-то позвонил ей с работы ликующий Дича. — Спасибо тебе, любимая, за спасенный отпуск! — Что произошло? — недоумевала Вича.
— Только что прочитал в Интернете, что в Карибском море творится дурдом.
— Кубинцы празднуют седьмое ноября на все Карибы? — Хуже! Праздник отменяется. Ураган Палома идет на Кубу и Ямайку. Прикинь, в какой мы бы там попали переплет.
Ее Дича был просто волшебник. Как умел он облегчить ее страдания! После этой новости Вича быстро пошла на поправку и снова начала собираться на юга.
— Обещай, что к нашей юбилейной поездке мы купим новые чемоданы, — пыхтела она, мучаясь с заевшей молнией.
— И как скоро юбилей? — поинтересовался Дича, помогая застегнуть чемодан.
— Еще пару раз, и будет десять.
— Когда это мы успели столько наездить? Так вот, почему мы до сих пор еще не миллионеры! Он всегда путал, где и сколько раз они бывали, но Вича помнила все в мельчайших подробностях. Да и как было не помнить эти маленькие проблески счастья в их нелегкой жизни. Даже смурная погода Ямайки не могла испортить ей праздника.
Каждую минуточку они были вместе и наслаждались жизнью как дети. Все печали остались в Балтиморе и, наверное, уже скучали по ним. А Виче с Дичей не было до них никакого дела. И если бы эти печали там усохли от скуки, никто переживать не стал бы. Но Вичина безмятежность продлилась не долго. На второй день, когда они вернулись с пляжа, Вича ощутила присутствие небольших сгустков черной энергии, которые были искусно рассеянны по их комнате.
«Не иначе, проделки горничной», — забеспокоилась она.
Вичины подозрения подтвердились сложенной из полотенец фигуркой, восседавшей на кровати. Многие курорты славились своими скульптурками из полотенец. После каждой уборки, отдыхающие находили у себя в номерах усыпанных розовыми лепестками павлинов, лебедей, слоников и даже человечков.
Сидя на кроватях, они радостно приветствовали возвращение курортников с пляжа.
Вичу же постоянно встречала одна и та же полотенечная курица со свешенной набок головой. А розовые лепестки от мелких соцветий тропических кустов были разложены так, что не требовалось много воображения, чтобы увидеть вытекающую из клюва кровь. Вича теперь первая входила в номер и успевала поправить скульптурную композицию, пока муж заносил в комнату пляжные вещи. Поэтому Дичу всегда встречала наседка с гордо поднятой головой, усеянной розовыми брызгами заката.
— Как будто кто-то знает, что здесь живет моя цыплюха, — весело вспоминал Дича детское прозвище жены.
Однако как Вича ни старалась поднимать голову цыплюхе, происки черных сестер не прошли бесследно. Однажды, прямо во время обеда у нее пошла горлом кровь. Все бумажные салфетки на столе моментально стали алыми, и Дича с Шурой носились по залу в поисках новых. Прячась от глаз окружающих, Вича пыталась как можно незаметнее сплевывать клокочущую в груди кровь. Даже в такой момент она боялась не за свою жизнь, а за то, что подумают окружающие. Больше всего на свете она боялась показать признаки слабости. Ей не нужна была ничья жалость. Силы духа виккианской воительницы хватило бы на десятерых. Не обращая внимания на слабость, Вича поднесла ко рту свежую салфетку и поднялась из-за стола. Покачнувшись, она облокотилась на Дичину руку: — Пошли в номер, — прошептала она сквозь салфетку.
Они медленно добрели до лифта и поднялись на второй этаж. Когда двери лифта раздвинулись, они увидели спину быстро удаляющейся горничной. Не оглядываясь, она спешила к наружной лестнице, огороженной лепной балюстрадой под старину. Ее волосы были заплетены в тысячи маленьких косичек, которые как макароны в дуршлаге дружно подпрыгивали в такт ее ускоряющимся шагам.
— Ты свои украшения закрыла в сейфе? — машинально спросил Дича.
С тех пор как их обокрали в Мексике, они отдыхали только в пансионатах с сейфами в номерах. Вича пропустила вопрос мужа мимо ушей. В ее глазах вдруг загорелся недобрый огонек.
Дича проследил направление ее взгляда и уткнулся в спину горничной, которая уже приближалась к продуваемой со всех сторон лестнице. Неожиданно косички негритянки взлетели и заиграли на ветру, напоминая горгону Медузу. Голова с черными змеями стала опускаться и скрылась за балюстрадой. Вича отпустила руку мужа и поспешила вслед за девушкой в униформе.
