- Вот как? - Дебрэ задумался. - Насколько я помню, в комнате не было ничего похожего на спиртное.
- Совершенно верно, комиссар.
- Где сейчас труп?
- Выдан родственникам для погребения.
- Ладно, можешь пока идти.
- Вы будете допрашивать Пьебефа?
- Потом. В свое время.
Несколько минут Дебрэ молча глядел на Стрелкину, что-то обдумывая. Потом придвинул к себе телефон внутренней связи.
- Доктора Малинду!
- Слушаю! - раздался в трубке низкий баритон.
- Говорит Дебрэ. Зайдите ко мне, пожалуйста!
Доктору Малинде было сорок лет. Он обладал веселым характером, незаурядной внешностью и непререкаемо-авторитетным тоном. Как известно, все это привлекает женщин. Недаром мадам Дебрэ считала его непогрешимым авторитетом в области медицины. Да и не только медицины. Все суждения молодого врача всегда отличались ясностью и оптимизмом. Он вошел в кабинет Дебрэ с несколько смущенной улыбкой.
- Добрый день, комиссар! Прошу извинить меня за эту глупейшую историю.
Вы же знаете лучше меня этих полицейских чиновников. Должен сознаться, что нам с женой пришлось провести ночь в не очень комфортабельных условиях. И все из-за какого-то помятого крыла полицейской машины. Вы знаете, я редко теряю самообладание, но этот идиот инспектор совершенно вывел меня из себя.
Впрочем, нет худа без добра. По правде сказать, я даже рад, что не принимал участия в вашем деле.
- Почему?
Малинда замялся.
- Длинная история. В общем, моя жена... ведь она дальняя родственница Костагенов. После замужества она с ними не встречалась, и, право, мое появление в их доме при подобной ситуации...
- Понимаю, - сказал Дебрэ. - Я вас хочу просить о другом. - Он вынул из стола крокодиловый футляр. - Не могли бы вы определить содержимое этих ампул?
- Попробую. - Малинда внимательно осмотрел футляр снаружи и изнутри. Это тоже связано с убийством Леона?
- Полагаю, что связано. Видимо, эти ампулы должны были быть переданы кому-то из Костагенов.
- Отлично! Я к вам зайду, как только что-нибудь выяснится.
Дебрэ снова взял телефонный справочник. Нашел номер метра Севаля, попросил телефонистку соединить его с ним.
Долгое время на звонки никто не отвечал. Потом недовольный голос буркнул в трубку:
- Ну, что там такое?
- Говорит комиссар уголовной полиции Дебрэ.
- Кто вам нужен?
- Метр Севаль.
- Это я. Говорите, в чем дело.
- Вам известно об убийстве Леона Костагена?
- Об этом знает весь Париж. Во всяком случае, всякий, кто читает газеты.
- Покойный был вашим клиентом?
- Да.
- Вы могли бы сообщить мне размер его состояния?
- Нет.
- Почему?
- Подобные сведения даются только по решению судебных органов. Вам это должно быть известно, комиссар.
- Я не прошу называть мне точную сумму.
- Тогда что же?
- Скажите только, велико ли это состояние?
- В этом можете не сомневаться.
- Кто его наследует?
- По брачному договору - жена.
- А брат?
- Вы имеете в виду месье Пьера?
- Да.
- Он не является наследником. Состояние родителей по завещанию было разделено между двумя братьями.
- А в случае смерти Луизы Костаген кто должен наследовать ее капитал?
- Не знаю. Такие вещи решаются судом.
- Если нет завещания?
- Совершенно верно.
- Благодарю вас, метр Севаль! - Дебрэ положил трубку.
- Попросите, пожалуйста, Дюка зайти ко мне, - обратился он к Стрелкиной.
Доклад Дюка не внес ничего нового. Вся приходящая прислуга имела тщательно проверенное алиби.
- Что вы думаете делать дальше, комиссар? - спросила Стрелкина.
- Съесть пару сандвичей и выпить чашку кофе.
- Я с удовольствием составлю вам компанию.
Дебрэ про себя чертыхнулся и галантно подал ей пальто.
8. Жан Пьебеф Дебрэ уже давно достиг того возраста, когда после каждой еды клонит в сон. Инспекторы это хорошо знали и обычно давали комиссару подремать часок в кресле. Однако в присутствии практикантки ему приходилось хитрить. Вот и сейчас он, прикрыв глаза, изображал глубокое раздумье. Разбудил его доктор Малинда, похлопав по плечу.
У разбуженного человека всегда глуповатый вид, совсем не такой, какой пристал прославленному криминалисту, но и врач и практикантка проявили достаточно такта, прикинувшись, что ничего не замечают.
- Простите, что прервал ваши размышления, - сказал Малинда. - Анализ закончен. В ампулах морфий - доза, которую обычно употребляют закоренелые наркоманы. Боюсь, комиссар, что этот футляр предназначался Луизе. Не знаю, известно ли вам, что она...
- Известно, - прервал его Дебрэ. Он взял футляр и спрятал в стол.
Чувствовал он себя очень неловко. Было двадцать минут пятого, - значит, проспал он не менее двух часов. - Мне это известно, - повторил Дебрэ, закуривая потухшую трубку. - Поэтому я и попросил вас...
- Комиссар!! - В голосе Малинды было столько укоризны, что Дебрэ вздрогнул. - А наш уговор?! Поймите, что для вашей язвы табак - сущий яд.
Нет, видно, мне все же придется прибегнуть к помощи мадам Дебрэ.
- Не надо. - Комиссар спрятал трубку в стол. - Не надо зря волновать мадам Дебрэ. Лучше уж давайте еще один сеанс внушения.
- Никакие сеансы не помогут, если вы сами не будете бороться с этой привычкой. Тем более что завтра утром я уезжаю в отпуск и присматривать за вами будет некому. Нет, нет, мой долг...
- Ну пожалуйста! - Дебрэ умоляюще взглянул на врача. - Я ведь обещаю...
- Что с вами поделаешь! - вздохнул Малинда. - Пойдемте!
Из кабинета Малинды Дебрэ вернулся совсем в скверном настроении. Он втянул ноздрями воздух и демонстративно открыл форточку. Смущенная Стрелкина затушила сигарету.
- Приведи-ка этого парня, Морранс! - крикнул Дебрэ, приоткрыв дверь в комнату инспекторов.
У Жана Пьебефа вид был одновременно наглый и испуганный.
- Я жду объяснений, комиссар!
- Объяснений?! - Дебрэ улыбнулся, что обычно не предвещало для арестованных ничего хорошего. - Объяснений, говоришь?
- Да, - уже менее уверенным тоном произнес Пьебеф.
- Ладно. Так вот, я расследую убийство мужа вашей любовницы.
- Которой? - простодушно спросил Пьебеф.
Стрелкина рассмеялась.
- Луизы Костаген. - Дебрэ неодобрительно взглянул на практикантку. Леона Костагена, мужа Луизы. Вам что-нибудь говорит это имя?
- Разве муж Луизы убит?
- Да, вчера вечером.
- Очень жаль, - задумчиво произнес Пьебеф. - Бедняжка, вероятно, очень расстроена? Мне кажется, что она любила своего мужа.
- Возможно. Но это не помещало ей стать вашей любовницей.
Пьебеф ухмыльнулся и достал портсигар.
- Разрешите?
- Не разрешаю. - Дебрэ и впрямь теперь чувствовал отвращение к табачному дыму. - Когда Луиза стала вашей любовницей?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
